И тут Максимов ощутил, как его внутренности практически подкатили к горлу. А язык чуть было не перекусили надвое передние зубы.
Парень выругался матом, осознавая, что парящая до этого махина с размаху грохнулась на землю. И хоть высота не была слишком большой, удар был все равно весьма ощутимым.
Доктор повернулся назад, чуть было, не свернув свою толстую шею.
— Да. Над парковкой еще надо поработать. Приехали, золушка. Можешь не благодарить.
— Черт… У меня чуть позвоночник не треснул, сука… — Максимов медленно слез с довольно высокого сиденья. — Будешь расчленять меня уже сейчас или подождешь ужина, хренов каннибал Лектор.
Доктор оценивающе хмыкнул. Но не стал ничего отвечать. Вместо этого, он принялся ковыряться в приборной панели транспорта. Похоже, что он размыкал контакты или же иным способом прерывал поток вещества, питающего его металлического коня.
После проведения всех манипуляций, подсветка по контурам мотограва, горевшая до этого едва заметным блеском, погасла.
— Вот так. Хочешь угнать, неси на горбу. В этом и прелесть бесколесной тачки, — вскоре произнес Доктор.
Максимов же довольно быстро заметил небольшие ступеньки, ведущие к подъезду мрачного дома, где остановились двое. Не думая ни секунды, парень присел на влажный бетон, подперев голову руками.
Очевидно, что он не верил всерьез собственным опасениям насчет Доктора. А даже если бы и верил, то вряд ли бы стал убегать. Он устал. Не физически, а гораздо глубже — морально.
И даже перспектива быть замученным в подвале, вряд ли бы заставила его драпать в пустую тьму, где он блудил по ощущениям целую вечность.
Доктор также подошел к крыльцу. Но только не решился садиться. Наверное, ему все еще было дорого здоровье. После такого долгого пребывая в городе мертвой ночи. Наверное, это и есть истинное лицо целеустремленности. А не те идиотские плакаты с манимейкерами, похожими на геев, которые втюхивают идиотские видео курсы.
— Что, щегол. Ждешь восхода солнца? — Заговорил крупный мужчина.
— Мое солнце давно сгорело, Док. Этот не тот дом. Ты что переехал?
— Дом другой, а подвал остался. Не смотри на фасад. В подвале вся сила.
Максимов ощутил, что-то горькое внутри. Однообразный пейзаж вокруг. Город, где не суждено настать рассвету. Ноябрь, который оккупировал весь календарь. Что может быть более угнетающим на планете?
Возможно ад? Но это не так. Ведь в аду есть огонь. А огонь — это уже заменитель солнца. Того самого солнца, которого ни капли не осталось в ноябрьской ночи.
— Господи. Похоже, ты был прав, — заявил парень.
— Батя всегда прав, пацан.
— Мы в Даркстрале. Мы действительно здесь. И, несмотря на кажущуюся реальность, это все создано из ужаса и дряни. Одна большая черная каша, где нет ничего нормального.
— Да. Каша со своим разумом, желанием сожрать все живое, — многозначительно заявил Доктор.
— Нет, Док. Даркстрал никого не пожирает, — Максимов посмотрел вверх, высоко запрокинув голову. — Он вообще не затягивает и даже не приманивает нас. Нет. Все глубже. Он находится внутри каждого. В сердце, в душе с самого рождения. Все наши скрытые страхи, необдуманные проблемы, прошлые раны — это и есть Даркстрал. И когда мы отдаемся всему этому, забывая о реальной жизни, то мы сами проваливаемся сюда. Молча скармливаем себя чудовищу, которое, по сути, является частью нас.
Вот я, например, даже думать забыл, что у меня была бабка. О том, что она умерла. А я так к ней привязался… Закрылся в себе. Но эта дрянь сидела во мне. И что теперь? Теперь эта боль снаружи.
А Марина? Я же прекрасно знал, что после нашего расставания она уехала покорять Москву. Потом связалась там с каким-то хмырем. И как итог умерла от осложнений после случайного выкидыша.
Но я не мог с этим смириться. Я внушил себе, что моя девушка жива. Что она просто не хочет общаться, игнорирует, ненавидит. Но когда-нибудь она обязательно вернётся. Все осознает и сама захочет моей любви. Правда. Она вернулась. Только не любви ей было надо, а моих органов.
Нет. Даркстрал всё-таки не создаёт кошмары. Он как увеличительное стекло. Приближает то, что мы создали сами. А это и есть самая ужасная кара для любого обывателя.
Парень смахнул с глаз слезы. Желание разрыдаться было неимоверно сильным. Но голос Доктора не дал этого сделать.
— Это все конечно забавно, — произнес он. — Но думаю, тебе стоит встать, сынок. У меня для тебя есть интересный мультик.
Парень прошипел в ответ что-то грубое и не совсем понятное. Очередной припадок двинутого толстого очкарика ему был не интересен.
Гораздо больше сейчас хотелось погрузиться в собственный мир темных чувств, который уже сам превратился в город ещё более мертвой ночи, чем та ночь, которая была здесь.
Максимов взглянул на довольно большое дерево, которое было покрыто каплями влаги, словно гирляндами. Оно накренилось, облокотившись на столб электропередач. И каким-то образом сохраняло вертикальное положение, будучи изрядно надломленным.
Подвешенное состояние на грани. Жизнь, как единая предсмертная агония. Если у деревьев вообще таковая бывает.
Неожиданно Сергей услышал странные звуки. Похоже, что гудел улей пчел или что-то подобное. Пчелы! После того случая с разрушенным зданием, эти насекомые вызывали самые что ни на есть не приятные ассоциации.
Максимов прислушался, а затем медленно поднялся со своего места. Доктор, вытянувшись по струнке, смотрел в сторону потустороннего гудения. Глядел мультик. Как выразился он совсем недавно.
Ощущая смутную тревожность, Сергей понял, что должно произойти нечто странное. Он быстро приблизился к мужчине в очках. После чего, также уставился вдаль улицы, куда они недавно приехали.
Первое, что бросилось в глаза Максимову — это свет. Довольно небольшое зелёное свечение. Затем он заметил очертания байкеров. Казалось, что они оказались на маршруте движения пробега этой популярной в стране субкультуры.
— Мотоциклисты? — Произнес Сергей. — Откуда они здесь?
— Оттуда, откуда и все, — строго отозвался Доктор.
Парень ещё пристальнее уставился в пустоту. Незнакомцы, приближающиеся к ним, сидели верхом на таких же летательных аппаратах, что был у Доктора. Мотогравы. Очевидно, это самая ходовая техника здесь…
При этом головы наездников были лишены шлемов. И их очертания нисколько не были похожи на человеческие черепа. Скорее они напоминали морские заезды с тремя концами. Трёхконечные, черные башенки на шее, служившие существам основным органом для мыслей и чувств.
— Ого! Они не люди, Доктор! — Воскликнул Сергей.
— Конечно. Смертники. Давно подохли, а все не угомонятся.
— И что они хотят?
