— Как и все здесь, пацан. Жрать! Только не тупи и не спрашивай, что входит в их любимое меню.
— Люди…
— А также собаки, кошки, проститутки и вообще все живое, малец!
Звуки моторов приближались с неумолимой силой. Всадники на металлических жеребцах были уже отчётливо видны. У них практически не было лиц. Зато в руках присутствовали странные предметы. Очевидно, это было холодное оружие.
— Твою мать, сука! Доктор, что делать!
— Мне ничего. А тебе ложится.
— Что? Почему?
Мужчина повернулся в сторону Максимова, и пристально взглянул в его глаза, не снимая белых очков.
— Потому что он, пацан, валит всех кто ему не знакомы. Давай на землю, пока не поздно!
Рев стал ещё более мощным. Послышалось рычание и визг. Будто стая волков жаждала человеческой плоти.
Лишние вопросы и уточнения могли стоить жизни. Забыв о любой возможной логике, Максимов в который раз за последнее время свалился на асфальт, закрыв голову руками на всякий случай, как это принято делать при «вспышке с тыла».
Как только он совершил это действие, раздался страшный грохот, поникающий в самое сердце и заставляющий его сжиматься от страха.
Что это было? Гром или камнепад? Что-то напоминающее град из больших железных шаров, внутри которых звенят колокольчиками шары поменьше, обрушиваясь на асфальт с высоты птичьего полета.
Через этот адский грохот прорезались хлопки, гортанные крики. Словно кто-то перемалывал в мясорубке немых мучеников ада.
В какой-то момент над Сергеем пролетело нечто большое и горячее. Мужчина подумал, что земля под ним разваливается на части. Эти части плавают в море раскаленной магмы. И вся планета превращается в сборище дрейфующих островков смерти.
— Теперь точно все. Они сбросили сюда атомную бомбу или взорвали город ещё как-то… Наверное, думали, что людей нет. И решили зачистить от дряни, — почему-то подумал Сергей.
Мысли о Даркстрале отошли на второй план. Мозг под страхом расправы тянулся к с детства знакомой реальности, вопреки огромной тяжести противоположных версий.
Решив отдаться неумолимой судьбе, Максимов ещё больше вжался в асфальт. Секунды застыли. Мир превратился в готическую абстракцию. Как будто произошел сбой системы или зависание от недостатка оперативной памяти.
В это время Доктор улыбаясь, глядел на то, как кровожадные длинные существа на мотогравах падали со своих сидений, лишаясь при этом частей тела или попросту разлетаясь на куски. Их маленький, черный, почти незаметный рот не позволял издавать полноценные предсмертные крики. Поэтому они вопили сдавленными голосами, будто в горле у них застрял ком.
Иногда мотогравы под ними взрывались. И тогда в воздух поднимался небольшой столб из огня, запчастей, обрывков мотоциклетной экипировки и черной, органической дряни.
Доктор с азартом достал пистолет. Точными выстрелами он снёс пару голов ужасающим байкерам. Обезглавленные тела, размахивая чем-то средним между мечом и стальной дубиной, пролетели несколько метров, врезавшись в стену.
Один экземпляр транспорта, на боку скользя по асфальту, подкатился прямо к ногам Доктора. Белые глаза-окуляры сразу же уставились на образец чужой техники.
— Двухреакторный! Слабовато. Не умеет нечисть движки нормальные делать, — многозначительно произнес он.
В это время убийственный грохот прекратился. Здоровяк обернулся назад. За его спиной с каменным выражением лица и черными впадинами вместо глаз стоял высокий человек с дымящимся станковым пулеметом.
Тело его было прямым и твердым. Казалось, что этот потусторонний солдат стоял в строю перед походом на обед, а не крошил направо и налево полчище врагов.
— Старина. Я думал, ты уже не придешь. Как тебе мой банкет?
— Мутанты! Ненавижу, — прогремел военный.
— Продолжай в том же духе, «ефрейтор», — откликнулся Доктор.
Тут он услышал сдавленный стон недалеко от себя. Голова темного цвета из грубой кожи, разделенная к верху на три части, пялилась на бывшего ученого мелкими, полными злости глазами.
Очевидно, она хотела схватить человека за ногу. Но сил крошечного рта было для этого недостаточно. Вот и глядел он с нескрываемой злостью на своего врага. Того врага, который ему ничего не сделал. Того врага, которого навязали ненавидеть насильно.
И даже лишившись собственного тела, за секунды до смерти, существо не могло остановить, при жизни ещё накопленный поток ярости.
Правда, Доктора явно не заботила эта злость. Его вообще мало что могло заботить по-настоящему сильно.
— Потерял голову, значит проиграл, — спокойно заявил он.
Раздался щелчок пистолетного затвора. Прогремел выстрел. Череп странной формы разлетелся на части, словно мелкий арбуз от удара кувалдой.
Воцарилась относительная тишина, сопровождаемая стонами, хрустом открытого огня и звоном в ушах.
Только это было не все. Рядом послышалось ещё какое-то шуршание. Человек с пистолетом, чуть было не спустил курок, ориентируясь на звук.
Но тут он заметил, что с земли пытается подняться Максимов, который до этого не подвал никаких видимых признаков жизни. Похоже, что конечности парня затекли от долгого пребывания в одной позе или от страха, или от того и другого вместе.
Тяжело дыша, Сергей практически отклеился от дороги, будто его держала липкая масса. С трудом встав на шатающиеся ноги, он оглядел ещё недавно пустые, черные окрестности.
Теперь же небольшая площадь с перекрестком улиц была больше похожа на поле боя. Причем, судя по экземплярам разбитой техники, война происходила в будущем. А судя по трупам поверженных врагов, велась она явно с неземной цивилизацией.
— Какого хрена? Бог ты мой! Откуда столько мяса? — Проговорил парень, разглядывая довольно большую лужу потусторонней крови.
— Дядюшка с фермы подогнал, — без эмоционально пошутил Доктор.
— Это же они. Те твари, что на нас наступали! Их так много! Но кто их смог… Остановить… Такое чувство, что это был…
Мужчина резко развернулся по часовой стрелке, осматриваясь вокруг себя. Неожиданно его глаза упёрлись в высокорослого Корда, стоящего в стадии «режима сна».
— Ах ты, ублюдок! — Взревел Максимов. — Доктор! Здесь эта гадина! Стреляй в нее! Она ногу мне прострелила возле парка!
Сергей кинулся куда-то в сторону, понимая, что, по сути, убегать сейчас бесполезно. Но все равно делая то, что подсказал пробудившийся, скользкий инстинкт.
— Эй, эй! Поменьше эмоций, пацан! Корд не из тех, кто обожает спектакли. Поэтому лучше захлопнуть варежку, если не хочешь остаться без башки!
— Что? Ты знаешь этого урода! Да он психопат! Посмотри! У него глаз нету!
