♠ ♥ ♦ ♣
Четыре утра. Тропический уголок «Миража». Кианна сидит за полупустым столом, постукивая ярко-красными ногтями в такт баллады Джимми Баффета, льющейся сквозь тропические заросли. Волосы подняты вверх и заколоты шпильками из слоновой кости. Глаза вызывающе накрашены и, похоже, вообще не смотрят в карты. Два выпивших студента клеились к ней, играя на втором и третьем боксах. Они добились от нее только улыбки, а больше ничего. Когда один из них отпустил комплимент по поводу ее шелковой блузки, она скрестила руки на груди. Кевин вступил в игру.
У дилера был такой же затуманенный взгляд, как и у студентов, — он в состоянии зомби с трудом дорабатывал свою смену. Дилер едва обратил внимание на то, как Кевин положил в два игровых круга тысячу семьсот долларов, в одиночку делая игру. Счет оставался благоприятным, и к середине «шу» Кевин выжил одного из студентов и играл уже в три «руки» по тысяче долларов каждая. Даже Кианна вспотела, и крошечные капли выступили у нее над миндалевидными глазами. Однако Кевин сохранял полное хладнокровие, рассеянно теребя козлиную бородку, которую отрастил неделю назад. Чарльзу Куоку нравилась растительность на лице, и он даже подумывал, не отпустить ли еще и бакенбарды.
Кевин выиграл две «руки», проиграв третью. Счет был по-прежнему благоприятным, и он начал еще три «руки» по тысяче долларов. Он снял блэкджек и два раза по двадцать. Тридцать пять тысяч за одну игру. А вот теперь счет упал почти до нуля. Кевин сгреб деньги и направился в бар. Он встретился с Мартинесом в конце зала, но взгляды их ни разу не пересеклись. Зато КИ сменялся в третий раз за эту ночь.
Прямо под недремлющим «небесным оком».
♠ ♥ ♦ ♣
Две недели спустя, и снова «Эм-Джи-Эм Гранд». Зал для крупных ставок был заполнен гудящей толпой — в основном это были очень большие люди, приглашенные на открытие клуба в близлежащем роскошном отеле. Резкий запах пролитого алкоголя смешивался с густым смогом от дюжины гаванских сигар, заставляя воздух дрожать.
Кевин собирался сделать перерыв и перекусить, когда Майкл, одетый в свитер «Найк» и блестящие теннисные туфли, подал ему знак, что у него колода со счетом плюс четырнадцать. Кевин уже заработал за уик-энд восемь тысяч долларов и уже думал о новеньком сноуборде — импортной модели из Швейцарии, идеально подходящей для катания по склонам во время Рождественских каникул, который он купит, когда вернется домой. Он решил, что еще один удар по картам обеспечит ему новый лыжный костюм к сноуборду.
Он уместился за столом, поставив по полторы тысячи на две «руки» — для начала. Он чувствовал, что непобедим, а повышающийся счет только укреплял его уверенность. После трех конов он поднял ставку до десяти тысяч долларов на каждой «руке». Он слышал, как позади него собралась толпа, и все шептали друг другу: «Кто этот парень? Ты видал, сколько он ставит?»
Его сердце отчаянно заколотилось, когда он снял одиннадцать и пару девяток против пятерки дилера. Это были самые красивые две «руки», которые он видел с тех пор, как начал играть. Он удвоил ставку на одиннадцати, подняв сумму на этой «руке» до двадцати тысяч долларов. Он вытащил семерку, получив надежные восемнадцать, — вполне приличная «рука». Потом он сплитовал девятки (еще десять тысяч долларов на столе) и вытащил единицу к первой девятке и восьмерку ко второй. Позади все ахнули, когда он удвоил ставку на первой «руке», вытянув восьмерку. Он ничего не менял на последней «руке».
Теперь у него было пятьдесят тысяч долларов на столе и три хороших «руки»: восемнадцать, девятнадцать и семнадцать против пяти у дилера. На его стороне были огромные шансы. Он наклонился вперед и расплылся в улыбке.
Но тут у него все внутри оборвалось, когда дилер открыл свою нижнюю карту — шестерку. Дилер снял следующую карту — десятку, итого двадцать одно. У Кевина звенело в ушах, когда дилер сгребал со стола его пятьдесят тысяч долларов.
«Бог ты мой!» — произнес кто-то за его спиной. Кевин сжал зубы. Он слышал рядом тяжелое дыхание Майкла. Он думал встать, но счет все еще был двузначным. А колода становилась все тоньше.
У него тряслись руки, когда он двигал три горки по десять тысяч долларов в три игровых круга.
Дилер сдал Кевину очередные мощные одиннадцать, жуткие четырнадцать и пару семерок, потом снял себе самую худшую карту в колоде — шестерку.
Кевин сделал глубокий вздох. «Попробуем еще разок», — сказал он, и толпа позади него придвинулась еще ближе.
Он удвоил ставку на первой «руке», добавив еще десять тысяч. Он снял девятку и получил надежные двадцать — отличная «рука». Он не повышал ставку на четырнадцати и сплитовал на семерках. Он вытянул по десятке на каждую семерку, два раза по семнадцать. Теперь у него снова на столе было пятьдесят тысяч долларов, которые он поставил на двадцать, четырнадцать и дважды по семнадцать. Он одним махом сотрет память о предыдущей игре.
Дилер снял нижнюю карту, открыв даму. У него теперь было шестнадцать очков — самая неудачная «рука». Кевин уже почти снова заулыбался, когда дилер снимал свою следующую карту. Толпа застонала.
Пятерка. Дилер открыл чертову пятерку, снова получив двадцать одно. На колоде со счетом плюс четырнадцать Кевин потерял сто тысяч долларов с двух партий.
Он сидел там, застывший, глядя, как дилер сгребает его деньги. Затем поднялся и пошел, шатаясь, по коридору в свой номер. Лицо его онемело. Он открыл карточкой-ключом дверь, ведущую на VIP-этаж.
Выйдя из лифта, он проковылял в свои апартаменты. Он улегся на ворсистый ковер, раскинув руки, и уставился в потолок. Сто тысяч долларов с двух партий.
В целом команда за месяц оставалась при хорошем заработке. Но это был болезненный урок. Несмотря на счет игры, карты могут обернуться против тебя. Если времени достаточно, выигрыш неизбежен, это вопрос чисто математический. Но в краткосрочный период все может обернуться как угодно. Даже математика оставляла место для удачи.
Прошло добрых двадцать минут прежде, чем Кевин нашел в себе силы подняться с пола и поискать меню обедов с доставкой в номер.
♠ ♥ ♦ ♣
Канун Нового 1994 года. «Баллиз» на Стрипе. Кевин отсчитывает последние десять секунд уходящего года вместе с Майклом Слоуном и торговцами электроникой из Айовы, заполнившими игровой стол. Он радовался вместе с ними, а в это время разноцветные шары поднимались мимо огромных хрустальных люстр на сводчатом потолке. Хотя Кевин знал, что помещение этого роскошного казино было местом самой жестокой трагедии в истории Вегаса — пожара в 1980 году, в котором погибли восемьдесят семь человек и пострадали еще семьсот, он здесь не испытывал ничего, кроме доброй удачи за столами для игры в блэкджек. Заведение было идеальным для командной игры: просторное помещение размером с футбольное поле с бесчисленным количеством столов под зеленым сукном, удобными мягкими стульями и хорошим обзором для подачи сигналов. Кевин и Мартинес курсировали по залу всю ночь, с легкостью переходя от Майкла к Брайану, потом к Кианне. Под рев рожков и потоки шампанского Кевин выиграл три «руки» по две тысячи долларов. Он выкладывал пять тысяч в две горки, когда в соседнее кресло подсела женщина и спросила, нельзя ли ей сыграть один из открытых кругов. Кевин собирался уже ответить дерзостью (он поселился в «Баллиз» под именем Элвина Шоу, разнузданного сынка богатых родителей с Манхэттена), но увидел выражение лица Майкла, сидевшего через два кресла от него. Явная, неприкрытая похоть.
