Атмосфера начинающего бизнеса соответствовала характеру Кевина, и он быстро двигался по служебной лестнице, зарабатывая опционы на бирже и зарплату, почти сопоставимую с его добычей в Вегасе. В двух местах он получал больше, чем его отец зарабатывал когда-либо в жизни, а ведь ему было всего двадцать четыре.
На свой двадцать пятый день рождения он через своих администраторов достал всей команде билеты в первом ряду на поединок сезона: Майк Тайсон против Эвандера Холифилда в «Эм-Джи-Эм Гранд». Фишер и Мартинес были тронуты этим жестом — это была благодарность за тот, самый первый уик-энд, когда они взяли его в Атлантик-Сити и показали, как они живут. Фишер решил, что это будет знаменательный уик-энд для команды. Они возьмут самый большой куш, на который когда-либо рассчитывали. Все члены команды инвестировали игру одновременно. Это было рискованное предприятие (больше двух миллионов долларов в игре), но их окрыляли последние два года удачи. Предупреждение Микки было позабыто, и казалось, что бояться нечего.
♠ ♥ ♦ ♣
Это была ночь боев, не похожая ни на какую другую: Кевин никогда не видел «Эм-Джи-Эм Гранд» таким переполненным, к семи вечера в субботу люди теснились так, что было почти невозможно передвигаться по игровой зоне. Кевин и Фишер решили, что игру надо отложить на более позднее время. Команда разошлась по своим номерам в отеле.
За десять минут до начала боя Кевин начал ощущать первые признаки пищевого отравления (острые боли в желудке, тошнота, тяжесть). Поняв, что он никак не сможет попасть на бои, он с гостиничного телефона позвонил на номер за счет вызываемого абонента, который Фишер организовал на случай экстренных обстоятельств, и оставил сообщение, что встретится с командой в казино, когда ему станет лучше. В обычных обстоятельствах он бы превозмог боль, чтобы увидеть Тайсона и Холифилда, но, поскольку накануне ночью не спал вообще, его организм работал уже на пределе. Обидно, конечно, но будут еще бои. Тайсон никуда не собирался уезжать, насколько знал Кевин.
Кевин улегся на свою огромную роскошную кровать, чтобы немного вздремнуть. Боль в желудке утихла примерно в половине двенадцатого. Он быстро принял душ, оделся и пошел на первый этаж.
Когда двери лифта открылись на этаже казино, ему представилось весьма странное зрелище. Все пространство было пустым. Толпы исчезли, а те люди, которые ходили между игровыми автоматами, все были одеты в униформу службы безопасности «Эм-Джи-Эм Гранд».
Он пошел к залу для игры в блэкджек. Прямо в центре игровой зоны лежал стол, перевернутый набок. Вокруг стола висела желтая полицейская лента, и Кевин увидел множество фишек разного цвета, рассыпанных по полу.
Он так и стоял в полнейшем недоумении, пока не появился пит-босс.
«Эдди, — спросил Кевин, — что тут происходит?»
Мужчина остановился, узнав Кевина, и ответил: «Вы не были на поединке, Мистер Фунг?»
Кевин покачал головой. «Похоже, все вышло из-под контроля?» — поинтересовался он.
«Разумеется. Тайсон откусил Холифилду ухо! Я такой чертовщины никогда не видел. Тут все с ума посходили. Кто-то в казино пальнул из пистолета. Началась давка. Перевернули стол для блэкджека, и фишки разлетелись повсюду. Люди начали хватать эти фишки, а мы начали освобождать зал. Закрыли все казино на эту ночь», — пояснил пит-босс.
Кевин присвистнул. Он подумал о том, сколько денег может потерять такое заведение, как «Эм-Джи-Эм Гранд», если закроется на ночь. «И сколько украли?» — спросил Кевин, разглядывая черные и малиновые фишки, разбросанные по полу.
«Не знаю, но мы записали некоторых на пленку. Кто-то сверху сказал мне, что видел друга Доминика Вилкинса, баскетбольной звезды, хватающего малиновые фишки. Сумасшедший дом. У нас сегодня будет совещание. Не знаю наверняка, что будет, но слышал, что последний раз, когда нечто подобное случилось, они поменяли пятисотдолларовые фишки и выше, чтобы воры не смогли обменять их на деньги. Разумеется, это никак не отразится на таких уважаемых гостях, как вы. Я могу подтвердить любые фишки, которые лежат у вас в номере», — любезно сказал пит-босс.
Кевин кивнул, но внутри у него все горело. Он беспокоился не о нескольких фишках в номере. Всего команда имела больше двухсот тысяч долларов в фишках «Эм-Джи-Эм Гранд». Если прибавить сюда тот факт, что вся команда играла под псевдонимами, может возникнуть очень скользкая ситуация. Никто, кроме карточных каунтеров, не держал столько денег в фишках. Если они попытаются обменять их на новые фишки, обязательно будет расследование. Узнают, что они играют под вымышленными именами, и все полетит к чертям.
Проклятье! Кевин быстро пошел к себе и снова набрал номер на восемьсот. Фишер перезвонил ему через десять минут и назначил встречу в «Парадизе» — одном из мест их экстренных совещаний.
Вышибала у дверей мужского клуба «Парадиз» был похож на гору. Его громадное тело умещалось в костюм в тонкую полоску за две тысячи долларов. На его пошив ушло столько ткани, что ею можно покрыть половину Невады. Это был афроамериканец с коротко остриженными волосами и множеством татуировок на шее. Говорили, что он играл в футбол в одной из команд национальной лиги, но после автомобильной аварии у него осталась хромота, поэтому он перешел на работу в крутейший стрип-клуб Невады.
Широкая улыбка растянула его лицо, когда Кевин выходил из лимузина «Эм-Джи-Эм Гранд» (разумеется, бесплатного, предоставленного управляющим). Когда Кевин проходил за бархатные канаты ограждения снаружи клуба, у него в руке была сотенная купюра, гарантирующая, что улыбка будет такой же широкой, когда Кевин в следующий раз заглянет в «Парадиз».
Вышибала передал его администратору клуба, который стоял сразу за дверью. Очередная сотенная купюра вызвала еще одну улыбку, и Кевина провели через полумрак вестибюля клуба к VIP-кабинетам в дальнем конце.
Воздух был наполнен тяжелой смесью сигарного дыма и дорогих духов. По всему основному пространству клуба были расставлены кожаные диваны, тут были слабо освещенные альковы, похожие на кроличьи норы, и возвышения вокруг двух сцен. Клуб был заполнен, кресла и диваны заняты хорошо одетыми мужчинами, главным образом, среднего возраста. Кевин узнал в пестрой толпе нескольких знаменитостей, кое-кто из них были завсегдатаями клуба: Джеймс Каан, Джек Николсон, Деннис Родман. «Парадиз» был популярен среди первых людей Голливуда и большого спорта, а беглого взгляда на женщин, танцующих на обеих сценах и по всему клубу, было достаточно, чтобы объяснить, почему.
В большинстве блондинки, высокие, наделенные всеми прелестями, женщины «Парадиза» были лучшими на Стрипе. Одни украшали страницы «Плейбоя» и «Пентхауса», другие блистали в дорогих клубах Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, набирая себе очки. Третьи были моделями, которые по разным причинам оставили карьеру на подиуме и стали зарабатывать в таких клубах. Большинство из них были моложе двадцати пяти, многим — всего по восемнадцать. Все были физически невероятно привлекательными, к тому же великолепно танцевали. Вне всяких сомнений — сливки, снятые со всех стрип-клубов. Они приехали в «Парадиз», потому что здесь могли заработать до трех тысяч долларов за ночь, а иногда и больше, если танцевали для достаточно большой знаменитости или достаточно богатого японского бизнесмена.
