«Что, черт возьми, происходит?» — потребовал ответа Фишер.
Кевин поднял палец к губам. Они были снаружи, но все еще слишком близко к отелю, чтобы терять бдительность. Парковщик подал машину, и они вскочили в нее. Кевин сел за руль и рванул прочь от гостиницы. «Думаю, они наступают нам на пятки. Пришел факс с четырьмя фотографиями. Четыре молодых человека. Двое с азиатскими чертами. Один похож на Фишера».
В машине приумолкли. Первым заговорил Фишер: «Не может быть. Не может быть, черт возьми. Мы там пробыли всего десять минут и не сделали ни одной крупной ставки».
«Но мы провели в „Хорсшу“ всю ночь, — ответил Кевин, вывернув руль, чтобы увернуться от пикапа, выезжавшего на автостраду. — Они могли опознать нас после и отправить факс, в качестве взаимопомощи. Непохоже, что распорядители успели увидеть кого-то из нас. Они, вероятно, собирались оповестить „небесное око“ и прочесать толпу».
Дилан наклонился с заднего сидения и спросил: «Если это так, то откуда у них наши фото?»
Мартинес, отбивая пальцами дробь по дверному стеклу, ответил: «Если „Гранд Виктория“ в Чикаго наняли „Плимут“, вероятно, и эти речные пароходы сотрудничают с частными детективами. Вероятно, „Плимут“ рассылает предупреждения во все казино из своего списка. Нас накрывают, как только мы начинаем выигрывать, а иногда прямо на выходе».
«Значит, мы динозавры», — пробормотал Кевин с тяжелым ощущением в груди.
«Мы не динозавры! — крикнул Фишер и стукнул кулаком по приборной панели. — Ты не знаешь точно, что было в том факсе. Это могло не иметь к нам никакого отношения. Все, что мы знаем, так это то, что они ищут четырех типов, которые грабанули какой-нибудь магазинчик. Нас не выгоняли. Черт, мы взяли пятьдесят тысяч долларов в „Хорсшу“, и они даже не захныкали».
«Ты думаешь, это совпадение?» — спросил его Кевин.
«Я думаю, ты спешишь с выводами, — выпалил в ответ Фишер. — Твои мозги далеко от игры. Нам надо было подождать, пока они нас выставят. Мы не должны были нарушать планы. Теперь мы не знаем, что будет дальше и что нам делать».
Кевин, оскорбленный интонацией Фишера, покачал головой и грустно сказал: «Я точно знаю, что нам делать. Надо садиться в самолет и лететь назад в Бостон».
Фишер глянул на него, однако промолчал. Мартинес по-прежнему барабанил по стеклу. Кевин принял решение. Ему было все равно, что подумает Фишер. Он не собирался сидеть здесь и ждать, пока их накроют. Это была Луизиана, южный штат. Кевин понятия не имел, кто заправляет здесь колесными пароходами и что эти люди могут сделать с горсткой ребят с севера, которые забрали у них деньги.
Вдруг Дилан выругался с заднего сидения. «Черт, у нас все еще фишки из Хорсшу».
Кевин сжал руль до боли в руках. Ему даже не пришло это в голову. Он посмотрел в зеркало на Фишера, потом на Мартинеса. Фишер уставился прямо перед собой, Мартинес прикрыл глаза. Кевин знал, что они думают. Пятьдесят тысяч долларов — слишком большие деньги, чтобы ими можно было бросаться. Хотя он и был напуган, но вынужден был согласиться с этим. У них не было иного выбора, кроме как вернуться в «Хорсшу».
Кевин молча развернул машину, чтобы снова ехать к огромному освещенному отелю в прибрежной зоне. Когда они достигли боковой дороги, ведущей к подъездной аллее, он повернулся к Фишеру.
«Хорошо, — сказал он спокойно. — Мы припаркуем машину в двадцати футах от главного входа. Вы ждите, пока я схожу и обменяю фишки».
Фишер, похоже, хотел что-то сказать, но только пожал плечами. Поведение Кевина сбило их с толку. Если Кевин хотел сделать обмен, то это его дело.
Дилан достал из дорожной сумки пластиковый пакет, полный фишек, и передал ему. «Не меняй все это в одном месте», — сказал он Кевину.
У Кевина было ощущение, что все на него уставились, пока он шел через холл к наклонному входу на речной пароход. Пароход казался еще более людным, чем раньше, и он миновал трех сотрудников безопасности, пока дошел до кассы. К счастью, никто из охранников не посмотрел на него дважды и никто не замечал его тяжелый пластиковый пакет, который он крепко сжимал в руках.
У кассы стояла небольшая очередь. Потребовалось десять минут, чтобы женщина, стоявшая прямо перед ним (приземистая, с бесцветными волосами, начесанными так высоко, что Кевину ничего не было видно), добралась до окна кассы. Кевин кусал губы, глядя, как она выложила на поднос свои фишки на двенадцать долларов. Со своим выигрышем он смешается с толпой так же хорошо, как слон на выставке собак. Еще и азиатский слон.
Женщина получила свои деньги (две пятерки и две единички), и Кевин подошел к окну. Он выложил фишки в несколько горок. Как правило, крупные игроки никогда сами не обналичивают свои фишки. Об этом заботился кто-то из персонала казино, меняя метки на фишки или наоборот. Но это была стратегическая операция, рассчитанная на внезапность.
Кассир, блондин в рубашке с закатанными рукавами, посмотрел на малиновые фишки и с улыбкой сказал Кевину: «Одну минуту, сэр».
Он сгреб фишки на поднос и потянулся к телефону. У Кевина участился пульс, хотя он знал, что все это часть обычной процедуры. В наши дни вы не можете выйти из казино с такими деньгами без предварительного звонка. О любой транзакции на сумму больше десяти тысяч долларов надо сообщать в Налоговое управление. Кевину не нравился налоговый контроль, но он не особенно переживал по этому поводу, поскольку использовал существующее имя и настоящий номер карточки социального страхования. Больше всего сейчас его беспокоило то, кто был сейчас на другом конце провода.
Кассир отошел от окна, продолжая говорить по телефону. Когда он вернулся, у него на лице была все та же дежурная улыбка. «Это займет несколько минут. Будьте любезны, отойдите в сторону, чтобы я обслужил других посетителей, пока парни наверху не разберутся с вашим счетом», — любезно сказал он Кевину.
Кевин кивнул, но чувство тошноты усилилось, когда он пропускал к окну следующего посетителя. Это длится слишком долго. Он хотел со всех ног броситься к двери, но пятьдесят тысяч долларов были слишком большими деньгами, чтобы их вот так оставлять. Он сжал челюсти, напомнив себе, что не сделал ничего плохого. Он не нарушил никаких законов, никого ничем и никак не обидел. Пошли они к черту, если они не хотят иметь с ним дела. Он заберет свои деньги и пойдет играть в другое место.
Десять минут спустя из двери за кассой появились два человека в темных костюмах. Один седовласый в очках в пластмассовой оправе. Второй помоложе, курносый и с тонкими губами. Тот, что был в очках, держал в руках коричневый пакет из оберточной бумаги.
Не говоря ни слова, он подал пакет Кевину, потом сложил на груди руки. Кевин заглянул внутрь и увидел пачки стодолларовых купюр. Когда он поднял глаза, курносый показал ему на выход и добавил: «Вы с друзьями немного повеселились. Теперь убирайтесь с нашего парохода ко всем чертям».
Кевин почувствовал, как бледнеет, развернулся и пошел к выходу. Он не оборачивался. Шаг, еще шаг, еще один шаг.
