— Хочешь жрать?
— Ага! — Филя сглотнул слюну. Он ведь и на самом деле был голоден, только виду не подавал.
— Тогда возьми бутылку и сгоняй до колонки, — попросил я. — Мне-то сейчас нельзя лишний раз палиться перед людьми. Вдруг кто разболтает, что видел меня здесь.
Филя без лишних слов схватил бутылку с плещущейся на донышке водой, купленную вчера в магазине, и умчался с дробным топотом по хлипкому лестничному пролету. Я задумался. В какую историю меня хотят втянуть? Жарох утверждал, что молодежные банды занимаются мелким криминалом, но чаще всего дерутся за территориальное влияние. Значит, драка? Ну, и что здесь такого, чтобы чужака притягивать на обычный мордобой?
Вернулся Филя с водой. Мы по-братски разделили остатки колбасы и позавтракали. А вскоре появился Хан с теми же персонажами, которые навещали Колояра ночью: Сморчок и Лимон.
— Смотри-ка, не сбежал! — притворно удивился Хан — высокий жилистый парень лет семнадцати. У него и в самом деле в облике было нечто азиатское, хищное и коварное. Узкий разрез глаз, смугловатая кожа, но вместе с тем широкая рязанская физиономия никак не вязалась с хмурым и настороженным взглядом. Главарь местной шайки расплылся в улыбке.
— Моя взяла! — довольный увиденным, проговорил Сморчок. — Кишка тонка у дворянчика сдернуть ночью!
— Хочешь проверить? — я вытащил ножик, который мне все-таки вернули после долгих споров, и щелкнул лезвием. — Меня уже весь город ищет, а я, как дурак, должен башкой рисковать?
Сморчок, неизвестно почему получивший такую кличку, был довольно упитанным парнем, чуть младше Хана, и ниже его ростом. Несмотря на внушительные габариты, он побледнел, услышав неприятный щелчок перочинного ножа.
— Ага, по городу розыскные листы развешаны, — подтвердил Лимон, принюхиваясь к стойкому запаху съеденной колбасы. — Лично видел. Ищут тебя. Колояр Волоцкий. И вовсе ты не из Симбирска. Кадетский ты.
— Нихрена себе! — удивился Хан. — Ты, оказывается, фигура приметная! Сразу-то что не сказал, что кадет? Начал заливать в уши… Н-да. Да еще из Первых Родов. Ценный фрукт. И что с тобой делать? А, ладно, все равно на дело вечером идти. Сиди здесь и никуда не высовывайся.
Филя недоумевающе моргал, переводя взгляд с меня на Хана. Кажется, для него стало сюрпризом мое раскрытие.
— А пожрать? До вечера я ноги протяну, — натурально возмутился я.
— Да вы здесь всю колбасу стрескали, проглоты! — Лимон от возмущения захлебнулся слюной. — Хоть бы кусочек оставили!
— Чо, думаешь, обожрались? — накинулся на него Филя. — Стоит здесь, ноздрями шевелит!
— Эй, заткнулись, оба! — приказал Хан. — Ты, Филя, рядом живешь. Сможешь хавчик для гостя организовать?
— Наверное, смогу, — заколебался пацан. — Мамка сегодня дома, щи хотела варить.
— Угостишь нашего другана, — Хан со своей рязанской рожей вызывал странные ощущения. Вроде бы простой парень, старается не давить на меня, не стращает всяческими ужасами, от которых хочется убежать далеко и не встречаться больше с ним на одной дорожке. А с другого бока: есть что-то змеиное в мягких и плавных движениях, завораживающих жертву.
— Хан, а ты так и не сказал, что от меня хочешь, — я решил выяснить сразу, на что подписываюсь, чтобы потом не возникло проблем с властью. Подставлять наставников я категорически не собирался. — Давай в открытую: куда тянешь? Если на гоп-стоп — я не в деле. На «мокруху» тоже не согласен.
— Ты драться умеешь? — неожиданно спросил Хан, засунув кулаки со сбитой на костяшках кожей в карманы штанов. — Вас же в кадетской школе учат всяким приемчикам!
— А чего тут уметь? — я пожал плечами. — Сунул пару раз в рыло — дел на копейку!
Сморчок неожиданно заржал, но сразу же заткнулся, обжегшись о взгляд своего напарника.
— Хорошо, что знаешь, как работать кулаками, — Хан сплюнул на пол. — Но там посерьезнее будет. Палки, кастеты, дубинки, травматы — это тебе не кулачками махать. Не зассышь? Вон, свою выкидушку постоянно показываешь, значит, знаешь, как ею действовать.
— Что за мордобой? — заинтересовался. — За что впряглись?
— За автовокзальную площадь, — пояснил Хан. — Она примыкает к нашему району с одной стороны и к вагонному депо с другой, мы за нее уже кучу черепов переломали, а Пятаку все неймется. Нехрен ему под боком шнырять.
— Я слышал, с отсидки Хвича вернулся, — подал голос Лимон, усевшийся на подоконнике и кидавший кусочками известки в голубей. — Он приказал Пятаку отбить территорию у Мокрой слободки, дескать, хозяина у нас нет, никто разруливать не будет. Если нас отмудохают, заберут. И туда серьезные люди придут.
— С чего это нет? — удивился Филя. — А Рыбак? Он смотрящий по району.
— Рыбак уже недели три как сгинул куда-то, — поморщился Хан. Видно, ему не нравилась ситуация с распределением территориальной ответственности. — Все на шухере, думают, передел начался. Ладно, свистеть не будем раньше времени. Ты, малек, соображай, как использовать свой Дар. Прикинь, если мы применим магию, вот будет потеха! Разом Пятака осадим, чтобы не совал рыло в чужой огород!
— Хан, ты чем слушал? — воскликнул я и показал браслеты. — Говорил же, что мой Дар заблокировали. Вот эти штуки препятствуют формированию магических плетений! Я же сразу предупредил о блокировке!
Вот теперь понятно, зачем решили меня втянуть в свои дела. Наивные дурачки думали, что раз я — одаренный, то смогу одной левой победить чужую шпану.
— Ну, тебе же хуже, — оскалился Хан. Он уже не улыбался. — Ты думай, малек, как сработать магию. Мне пассажиры не нужны. Давай, спилим их? Лимон, ножовку отыскал быстро! Или ножницы по металлу…
Вот болваны! Давайте, пробуйте. Я с трудом сдержал усмешку. Пусть испытают неприятный момент со снятием магического артефакта. Меня всегда поражали упертые дятлы, в чьих головах роились подобные мысли. Сказано: нет возможности применить Дар. И все равно находятся люди, которые захотят проверить на себе сопутствующие проблемы. В кадетской школе у меня была возможность проверить, как действует «веригельн», когда к нему прикасаются чужие руки с намерением снять их.
Тем временем Лимон, находящийся, по-видимому, на должности завхоза (шутка, конечно), притащил старую ножовку по металлу, а с ней и ножницы такого изуверского вида, что мне стало страшно, как бы руку не оттяпали таким раритетом. Впрочем, «веригельн» сам отреагирует на внешнее вмешательство. я приготовился к спектаклю.
— Ложи руки на стул, — приказал Хан, сам взявшись за ножовку. — Нет, сначала правую. Посмотрим…. Так, материал странный. Мягкий какой-то. Раз плюнуть.
Он приложил полотно ножовки к браслету, задумчиво промычал что-то, и решительно вжикнул по нему, чтобы зубчики вгрызлись в металл. Что произошло дальше, никто толком не понял. Мощный разряд, подобно молнии на грозовом небе, проскочил между браслетом и ножовкой. Хлопнуло так, что у всех заложило уши.
