Хана с трудом оторвали от стены, куда он влетел со скоростью неуправляемого автомобиля. Лицо его посерело, рука бессильно болталась, не реагируя ни на какие потуги владельца. Кончики пальцев покрылись фиолетово-синюшным оттенком, как будто окунулись в чернила. От ножовки осталась оплавленная пластиковая ручка. Все остальное растворилось в защитной вспышке.
— Хы…мать его, что это было? — выплюнул тягучую слюну на пол Хан, вставая с помощью Лимона и Сморчка. Его неслабо шатало от удара. Со спины посыпалась известка.
— Защитное поле браслета, — спокойно пояснил я, не испытав никаких побочных эффектов, кроме впившихся в запястье иголок. Ну, да это дело уже было привычным. — Убедились?
— То есть, снять его с чьей-то помощью снять не получится? — проявил благоразумие Филя, впечатленный увиденным. Он даже рот открыл, глядя на браслеты. В глазах мелькнул страх.
— Совершенно, — последовал мой кивок. — Только архат или Творец. Я же предупреждал, а вы не верили.
— А нахрен ты тогда нам нужен? — разозлился Хан и сбросил с плеча руку Сморчка. — Тебя в первом же замесе раздавят, дворянчик!
— Пусть попробуют, — спокойно ответил я, уверенный в своих способностях. Наставники научили меня драться против двух-трех человек, вооруженных палками и ножами. Следует проверить свои боевые навыки. Я могу справиться, если только противник не выставит бойцов габаритами, превышающими мои способности. — Так я в деле или мне валить из города?
— Тормози, малек, — Хан поморщился. — Договорились. Лишний боец в махаче нам не помешает. Найдем тебе применение.
Неожиданно его рука сдавила мне шею.
— Только не вздумай сбежать, кадет! Мы тебя разом сдадим в околоток, да еще премию получим за такой приз! Сиди и не рыпайся! Понял меня?
— Вполне, — я вывернулся из захвата и отошел в сторону. — Не бзди, никуда не убегу.
****
Старший надзиратель Четвертого околотка Петр Иванович Михасюк с самого раннего утра, переступив порог своего кабинета, чувствовал себя не в своей тарелке. Он давно замечал за собой свойство ощущать надвигающиеся неприятности или события, которые могут привести к непонятным последствиям в его карьере. Так и произошло. Как только из Управления Княжеской Безопасности поступил звонок, Михасюк потерял сон. Сбежал кадет из монастырской школы. Приехал в увольнение и растворился в толпе народа, да так, что его товарищи — такие же малолетние молокососы — не спохватились вовремя, и обнаружили отсутствие кадета только через пять минут. А пять минут для пацана, обученного уходить от наблюдения и преследования — это целая вечность, шикарный подарок. Уж Михасюк-то знал, каких зверенышей воспитывают за стенами старинного монастыря.
По системе внутренней служебной сети он получил распоряжение начать поиски и распространить розыскные листы с фотографией беглеца по своему участку. Фотография прилагалась. Старший надзиратель приказал размножить ее и начать расклейку на информационных досках вдоль улиц и на остановках. Работу сию он поручил молодому сотруднику Кошкину, дав в помощь дворника Ахмета. Пусть работают, а не прохлаждаются. Как-никак, выходные закончились.
Только разобрался с этим делом — новая напасть. К нему вломилась разъяренная дамочка в светло-сиреневом платье с глубоким декольте, в котором прекрасно гляделся массивный кулон на золотой цепочке. Взгляд Михасюка, правда, уперся в пышный бюст посетительницы, совершенно отвлекший его от возмущенного вопля.
— В чем дело, сударыня? — старший надзиратель очнулся от созерцания великолепной фигуры с подобающими женщинам изгибами, вскочил со всей живостью, которую позволял его не молодой уже возраст, взял даму за руку и проводил ее к стулу. Усадил, налил в стакан воды и предложил выпить. — Давайте без крика, хорошо? Сегодня с утра здесь такое творится! Голова пухнет! Вы с какой проблемой? И кто вы?
— Барсукова Лидия Николаевна, — отпив воды, женщина пришла в себя. — Мой муж — помощник директора таксопарка. Вы должны знать его. Барсуков Дмитрий…
— Я знаю вашего мужа, — бесцеремонно прервал ее Михасюк, — вернее, слышал о нем много. Вы по какому поводу? Кратко, четко, без слез.
— Моего сына вчера ограбили на улице, — поджав губы, Барсукова выпрямилась на стуле, отчего ее платье натянулось на шикарном бюсте. — Вечером, когда еще светло было. Остановила какая-то шпана, пригрозила ножом. Сын пришел в одних трусах и майке, босой. Это что творится в нашем околотке? Совсем порядка не стало!
Дамочка сейчас снова заведется. Пришлось поднимать ладонь в успокаивающемся жесте. Барсуковы слыли в Торгуеве обедневшим родом, не захотевшим принять вассалитет по отношению к князю Щербатову. Свободные дворяне, мнящие себя независимыми людьми, для которых возможность выбора является той самой панацеей от притязаний более сильных Родов, иногда теряют свои позиции в обществе, и нередко — резко беднеют и прозябают, перебиваясь с кваса на щи без мяса. Образно, конечно, образно. Но сам факт жалкого прозябания…. Н-да. А были под защитой князя — дела пошли бы в гору.
— Конкретно, Лидия Николаевна, — посуровел мужчина и придвинул к себе чистый опросной бланк с гербом князя Щербатова. — Кто, что, когда?
— Вчера в шесть часов вечера, примерно, на Мазутной улице моего сына остановил малолетний бандит с ножом и раздел его. Требую найти грабителя и наказать его!
— Так он был один?
— Кто?
— Бандит ваш!
— Ну, конечно же! — закатила глаза дамочка. — И почему это он «наш»?
Обыкновенный уличный грабеж. Михасюк расслабился. Ничего страшного. Подключат к поиску мага из Управления — за час найдут. Только не сегодня. Сегодня все будут рыскать по городу в поисках кадета.
— Приметы есть? Опишите его.
— Со мной сын, — сказала женщина. — Он все вам расскажет. Лёня, зайди!
Голос у дамочки зычный, громкий. Привыкла, видать, повелевать в своем доме. Дверь со скрипом отворилась на маленькую щель, в которую просунулся нос конопатого мальчишки. Михасюк раздраженно поманил его пальцем. Мальчишка несмело вошел, огляделся и потоптался на месте. Обычный пацан, в простеньком костюме, волосы тщательно приглажены.
— Говори! — приказал старший надзиратель, чувствуя, как начинает давить на виски. Опять голова будет болеть. Что за день! — Особые приметы заметил?
— Он мой ровесник, может, чуть старше, — уверенно ответил Лёня. — Роста тоже моего. Одет в кадетскую форму. Был одет, теперь уже переодетым бегает где-то. Зеленая футболка с пятном на животе, шорты…
— Стоп! Кадетская форма? — замер Михасюк. — Это был кадет?
— Говорил, что снял форму с кадета, — пожал плечами пацан. — Он, когда начал угрожать мне ножом-выкидушкой, сказал именно так.
Гопник снял одежду с кадета? Да быть такого не может! Михасюк прекрасно знал, какая боевая подготовка у таких ребят. Двенадцатилетний пацан легко справится с одним уличным засранцем, грозящим ему ножом. Врет, поди. Следы заметал?
