– Я бы хотела для вас раздеться, – сказала баба фрагментом моего трека. Суперборис времени не терял, его мозг не знал покоя. Он залез на ласт фм, изучил мой профиль и выбрал самую привлекательную из баб, которые когда-либо что-то писали на моей стене. После чего нашел ссылку на ее профиль «вконтакте», написал в личку и пригласил бабу познакомиться со мной.
– Это моя зарплата? Бабами и бухлом ты мне будешь платить?
– Почему нет? – сказал Суперборис и издал похабный смешок.
– Любовь началась с измен, – пробормотал я. – Ключевые слова, ключевые слова.
На следующий день я посадил бабу на маршрутку до Москвы, сел на стул на кухне и призадумался. Во-первых, не раскисать. «Изменила, пописала и забыла», – такую народную мудрость сообщила мне Оксана. Все-таки мне нужно было понять ее правила. Она слишком честна была, настоящая феминистка, которая бы никогда себя так не назвала, в то же время настоящая женщина. Как нам поддерживать равновесие между двумя мирами? Решил меньше рефлексировать, лучше убраться в квартире. В жаре гнили остатки вчерашнего вечера. Я врубил вентилятор на полную. Посидел на унитазе. В туалете горела флуоресцентная лампа, создавая мистическое настроение. Впервые я обратил внимание, что, помимо всего прочего, на обоях кем-то выведена строка из моей песни «владимир познер». ТБ или хозяин квартиры? Судя по всему, хозяин квартиры, потому что цитата не совсем точная.
Очень сложно поверить, что мир не продукт моей воспаленной воли, что он не сотворен моим параноидальным бредом. Собрать окурки, бутылки. Малолетки много курят, много пьют, оставляют много мусора. Как бы ни хотелось исправить ситуацию, но было уже поздно. Зачем я на нее повелся? И куда делся Суперборис? Я смутно помнил, что малолетка заставила его уехать на такси, но и после этого не сразу прыгнула в койку. Она долго мылась, потом капризничала, потом заставила меня сопровождать ее в ночной ларек, потому что ей необходимо было что-то съесть.
– Я марионетка, я марионетка, – пел я, вспоминая поутру эту упругую, но чуть ли не фригидную вагину.
Какая похоть, боже, зачем я пробирался через эту полосу препятствий. Когда мы оказались в постели, у меня уже не стоял от ебли мозгов. Но я пытался утрамбовать в нее вялый хуй, и это было нелегко, настолько тесно и сухо там было. Потом я долго нюхал ее промежность, целовал, дрочил клитор. Она стала источать приятный юный аромат. Я подсвечивал у нее между ног фонариком телефона «Нокиа», погружал в нее пальцы, дышал ею и дышал, пока опять не встал. Она меня манила, она была как капризная тупая кукла.
На столе лежал пакет, в котором Суперборис принес бухло, там еще оставалась банка пива. Я сделал глоток и передумал. Вылил ее в раковину. Еще в пакете лежали трусы, которые Оксана забыла у Супербориса после ночи нашего знакомства. Спасибо, Суперборис! Нашел же момент, чтобы вернуть утерянное моей бабой!
Я опять сел на стул и положил эти трусы себе на лицо.
– Прости меня, – сказал я в леопардовую ткань. – Больше такого не повторится.
Но оно повторилось еще раз и довольно скоро.
Хорошая, казалось бы, затея привела меня еще к одной измене. Оксана как-то обронила в разговоре, что хочет чилийскую крысу. Прибравшись в комнате, я почитал об этих зверях, нашел, где взять одного малыша. В придачу к нему шла маленькая клетка. Через пару дней я привез этого парня (Оксана хотела назвать его Толик, и я сразу стал так к нему обращаться) домой. Он пока был дикий и шуганый, но я все-таки выпускал его побегать. Потом ловил и закрывал. В клетке ему было тесно. Я написал объявление «вконтакте», что мне нужна клетка для чилийской крысы. Ответила какая-то девушка по имени Инга. Не знаю, как это произошло, но она убедила меня, что сама должна привезти клетку. Она работала недалеко от «Щелковской», я мог не париться.
Я посмотрел фотографию: некрасивое носатое лицо, похожа на говнаря. Бояться нечего, к тому же старше меня. После Сигиты я утратил интерес к женщинам старше себя.
Она сошла с маршрутки как какое-то извращенное сексуальное видение. Тело у нее оказалось что надо, Инга была в коротком платье и на каблуках. Совсем не похожа на свои фото. Королева говнарей в этом вечере.
Нос, конечно, оставался горбатым, а мне оставалось только горько вздохнуть.
Все было понятно. В платье и со здоровенной клеткой в руке. Приехала потрахаться с писателем. Я подхватил клетку, мы зашли в квартиру и выпили чаю.
– Хочешь накуриться? – спросила она.
– Я не курю уже несколько лет. Но ты кури, я пива попью, если ты угостишь.
– Угощу. Только сам в магазин сходи.
Я сходил. Она достала распечатки моих рассказов, степлером скрепленные в три книги, и попросила поставить три подписи.
Я поставил и сказал:
– Ну ладно. Чего ты ждешь, пошли в кровать.
Инга уставилась на меня.
– Почему ты так решил?
– А зачем ты приехала?
– Клетку привезти.
Хорошо, сказал я. Взялся пить пиво, она еще заварила несколько плюх. Потом предложила сделать мне массаж. Помассировав спину, сказала, что я могу трахнуть ее между грудей, если мне невтерпеж. Мне было втерпеж, но почему-то не отказался. Грудь у нее была очень хорошая, приятная, большая, крепкая. Я разошелся, превратился в зверя. Рот Инга старательно уворачивала.
– Нельзя, грудь – твоя.
Я кончил ей на шею и уснул. Проснулся ночью оттого, что Инга лизала мне зад, отдрачивая рукой. Я поставил ее раком и минут сорок ебал в темноте. Пот стекал по мне. От нее пахло взрослой пиздятиной. Решил, что пора, и резко, хлопком по заднице, дал ей команду слезть, поставил на колени и кончил в горло. С утра она сказала:
– Спасибо, что уделил мне внимание, – и уехала.
Этого хватило на какое-то время. На целых два года, после этих двух измен я держался ровно два года.
Я сидел у борделя, и мне было очень скучно, если не сказать грустно.
Мой друг, наверное, как всегда, не мог кончить.
Или вообще у него не встал.
А у меня все получилось.
Для меня это слишком просто.
Завоеватель, который мечтает о поражении, сидел я и пил свой сидр.
Достал блокнот.
И выписал все свои измены за прошедшие годы.
Друг все не шел.
Наверное, признавался азиатской шлюхе в любви.
У меня было время вспомнить, и, кажется, я вспомнил всех.
Все имена выписал в столбик, а если не знал имен, то писал город и примерную дату.
Друг был очень грустный.
У меня ничего не вышло, сказал он.
Мы взяли еще выпить и поехали в гостиницу.
Я закрылся в ванной, посмотрелся в зеркало – опухшая обезьяна с тяжелым взглядом – и сжег всех своих любовниц над унитазом.
