– Этот парень просто моет посуду, – почему-то никто не называл меня по имени. Наверное, из-за того, что здесь уже была Женя – королева бара, которая умела сделать коктейль для любой нужды: от похмелья, или чтобы ебануло в голову и ты бежал плясать, или чтобы попустило после наркоты, или усилило эффект, или чтобы сбить бэд трип, – мое имя теперь принадлежало ей. Ваня любил поболтать, он читал местные газеты, был в курсе гоанских новостей, хоть и в коктейльном деле не был силен. Оксана как-то тоже привлекла внимание к своему имени золотистыми кудрявыми волосами, своей открытостью и живой мимикой. Меня же, мрачного потаенного реп-бога, называли Хэй или That guy. Уже тогда хотелось написать песню об этом периоде, но получится лишь через шесть лет.
С утра я заезжал на берег, заходил искупаться. Это было лучшее время, Оксана могла сидеть на берегу, ждать меня с пивом, уставшая от общения с сотней посетителей. В школе она учила только французский, но довольно быстро начала говорить по-английски. В отличие от меня она не старалась соблюдать правила, не знала, что такое неправильные глаголы, не стремилась запомнить их формы, не соблюдала порядок слов. Но говорила от сердца, ее понимали, ей не было стыдно. Поэтому дело шло. Мне же нужно было выпить, чтобы заговорить. Я заплывал подальше, нырял в прохладную утреннюю воду и вглядывался в подводный мир. Сохрани это счастье, говорил я себе, когда будешь подыхать, вернешься в этот момент и останешься в нем. Выныривал и видел, как Оксана машет: поехали спать.
Выходил, отряхивался, одевался, гладил псов, живущих на берегу. Ехали домой из деревни Чапора в деревню Ассагао. На крыльце нашего дома как раз Женя и Ваня готовили чилум. Это такая трубка для курения гашиша. Зачем-то нужно было легонечко стукнуть себя ей по голове, таков ритуал, а потом затянуться. Я не накуривался семь лет, но здесь понемногу стал втягиваться. Утром, после тяжелой рабочей ночи, с парой бутылок пива «Кингфишер» гашиш не разгонял, а погружал в приятный мечтательный сон. Просыпался в середине дня отдохнувшим, было время еще съездить на пляж, искупаться, почитать книгу. Потом собирались на работу, выходных почти не было.
Настал 2013-й, конца света не произошло, или мы его не заметили. Нас с Оксаной допустили работать на баре, потому что рук Жени и Вани не хватало. Я учился делать коктейли, но скорее на будущее, потому что, как правило, все пили ром с колой и пиво. Но иногда приходилось сделать что-то особенное. Когда я напивался и входил в раж, то создавал даже авторские коктейли: «Смерть в кредит», «Экзистенциализм как гуманизм» и особенно жесткий «Сизиф». Фишкой Оксаны стали шоты с пищевыми красителями. Она подхватила манеру называть их в честь литературных текстов: «Война и мир», «Бесы» и что-то в таком духе. Денег нам платили много, как если бы мы работали в Москве, и мы стали покупать доллары. Клуб в том сезоне был популярен. Каждую ночь приезжали мусора, но всегда хватало выручки от них откупиться и продолжать вечеринку. Диджеи выстраивались в очередь, чтобы поиграть музло у нас. Но у нашего начальства – Игоря и А. – шла медленная борьба. Нилу же теперь стал засланным наблюдателем. Кухню упразднили, и он просто стоял над душой, чтобы нажаловаться, если мы украдем деньги. У меня и мыслей таких не было, денег и так было больше, чем было надо. Еще у нас с Нилу существовала внутренняя бесконечная шутка, которая всегда поднимала настроение. Один раз мы столкнулись в дверях, когда я затаскивал упаковки с ред буллом, и он сказал:
– Sorry.
– No, друг, – ответил я. – It was my mistake.
Поэтому каждый раз, завидев друг друга, мы орали: «Это моя ошибка! Нет, это моя ошибка!» Это скрашивало мои смены. А также он начал помогать по мелочи, чтобы не скучать.
Сети у нас дома не было, почту я проверял в интернет-кафе, порнуху не смотрел уже пару месяцев. В таком климате тело награждало хорошими стояками, но с Оксаной мы проводили слишком много времени. Я смотрел на других женщин, посетительниц, многие из них были очень горячие. Например, чернокожая женщина из Великобритании по имени Аннушка или красивая арабка Мона. Они знали меня по имени и охотно разговаривали со мной. Предлагали МДМА, потанцевать. Я часто волей-неволей представлял еблю с иностранками, разглядывая их рты, зады, руки, глаза. Мой друг Лео так выучил несколько языков, хитрец, просто заводя интрижки с иностранками. Его сердце разбито и свободно. А я всегда оказываюсь на цепи. У Оксаны тоже было полно ухажеров, и я знал, что ей бы пошло на пользу, брось она меня. Один раз мы закончили работать пораньше; напились, поругались и решили расстаться. Оксана ушла куда-то в ночь. Я собрал вещи и лежал в темноте в комнате. Ее все не было, я допил остатки алкоголя и уснул. Когда проснулся, она была рядом. Я разбудил ее и спросил, что мы теперь будем делать. Но Оксана не могла вспомнить, что мы расстались. Мы поехали завтракать.
– Что ты хочешь на завтрак?
– Не знаю.
– И я не знаю.
Я остановился посреди дороги и с силой ударил по рулю. – Успокойся, – сказала Оксана.
– Ладно, – ответил я.
Развернул скутер и приехал обратно к дому.
– И что? – спросила Оксана.
– На завтрак будем трахаться.
– О, неужели.
Я завел ее в комнату. Как-то было не по себе, я не знал, что делать, как себя и ее завести. Представляя рты посетительниц, я стал трахать ее в маленькую и злую голову. Глаза Оксаны были открыты, она настороженно смотрела. Чмокающие звуки были глухими, в них не было голоса, не было мычания, не было ничего от человеческой страсти. Неужели дело в женитьбе? Я держал ее волосы рукой, разглядывая обручальное кольцо. Наверное, надо делать детей, для этого же люди женятся. К тому же мы уехали на море, где, если не тут, оплодотворять свою бабу?
– Встань раком.
Вцепился в волосы и пихал глубоко. Она не издавала ни звука. Я не понимал, что происходит.
– Сейчас я кончу в тебя, – сказал я.
– Валяй.
– Валяю!
Вместо этого хуй начал опадать. Я еще сделал несколько движений, потом сдался. Мы полежали какое-то время, глядя в потолок, потом решили, что пора пообедать, раз завтрак мы пропустили.
Наблюдая посетителей, которые пьют каждый вечер, общаясь с людьми, проводящими жизни у стойки или месяцами сидящими на наркоте, я решил почиститься. В конце января совсем перестал пить и курить гашиш. Накачал порнухи у Игоря и ушел в себя. Ел мало, работал много, пил много воды, плавал. В одном из роликов всплыл порноактер, про которого я спел реп еще восемь лет назад, – «парень, похожий на Сатану». Он трахал девчонку, очень напоминающую Аню. Как-то раз устроил себе выходной и шесть раз за ночь передернул на это видео.
Оксана предложила на скопленные деньги посетить несколько стран: Непал, Таиланд, Камбоджу, Вьетнам. Мне было все равно, огня не было, но и в Россию возвращаться пока не хотелось. Мы работали, работали, работали, а когда заведение накрылось, полетели путешествовать дальше.
