— Благодарю, ваше величество.
Советник снова поклонился и поторопился исчезнуть с глаз. Что-то он темнит, но не пойму, в чем дело, пока не выслушаю этих бесполезных мужчин, называемых советом. Конечно, я кривила душой. Да, эти десять самодовольных персон не могли приказывать королеве, но за ними стояла Литония, поэтому в особо важных случаях приходилось с ними считаться. Вот я и считалась. Иногда. Чаще, чем хотела, конечно, но мне не нужны были народные волнения.
Повернула голову и увидела того, кого совсем не хотелось видеть. Мартин Фейн. Я и думать забыла о бедняге Марти, но он оказался здесь. Видимо, как-то достал приглашение, несмотря на немилость. Заметил мой взгляд и поклонился. Я махнула рукой, разрешая подойти.
— Ваше величество.
Марти замер, пожирая меня печальным взглядом.
— Рада видеть вас, лер Фейн, — ответила я холодно.
Пусть понимает, что подозвала только из милости. На самом деле мне было жаль Марти, но я не собиралась больше за него вступаться.
— Могу я надеяться на танец?
— Как видите, сегодня не танцую. — Я одарила его улыбкой.
— Я слышал, было очередное покушение.
— И что с того? — Пожала плечами. — Вас не должно это волновать.
— Но ваше величество…
— Ступайте!
Фейн вдруг нахмурился и сжал кулаки. Пес решил укусить?
— Думаете, я не понимаю, кому обязан вашей немилостью? — выпалил он. — Будь проклят этот изельгардец!
Марти развернулся и пошел прочь прежде, чем успела хоть что-то сказать в ответ. Покосилась на сына. Тот глядел куда-то в сторону, будто Марти тут и не было.
— Что-то не так, сын мой? — спросила я.
— А? — Он вздрогнул, будто вернувшись из глубоких раздумий. — Нет, матушка. Все хорошо.
— Вы кажетесь нездоровым. Если желаете, отправляйтесь спать.
— Я так и поступлю, матушка, — тихо ответил Ил и подозвал стражу. Придворные склонились, а Илверт покинул зал так быстро, будто за ним гнались. С ним исчез и вездесущий Эйш. А я мечтала только, чтобы бал поскорее закончился. Тогда можно будет отыскать Ника, узнать, где он пропадал. Но для начала не мешало бы зайти к Илверту и спросить, что с ним происходит. Видимо, случившееся днем слишком его впечатлило. Меня тоже, но я давно привыкла держать себя в руках.
Бал был окончен. Служанки помогли мне сменить громоздкое платье на почти домашнее, лишь слегка украшенное серебряным шитьем. Приказав страже не ходить за мной, направилась в покои сына и была очень удивлена, когда гвардейцы, посомневавшись, двинулись следом. Грозно взглянув на них, спросила:
— Я неясно выразилась?
— Ваше величество, — склонились оба, — лер Вейс приказал сопровождать вас вне зависимости от ваших пожеланий, иначе мы отправимся под арест.
— Значит, вы боитесь лера Вейса больше, чем меня? — Я нахмурила брови.
— Нет, ваше величество.
А в глазах неуверенность. Махнула рукой, чтобы шли за мной. Похоже, Ники взялся за дворцовую стражу всерьез. Раз так, не стоит ему мешать. Иначе есть риск оказаться под арестом вместе с собственными гвардейцами.
У дверей спальни сына тоже стоял караул. Мне уже показалось, что придется испрашивать позволения войти, но гвардейцы поклонились и пропустили меня внутрь.
Ил уже лег, но я была уверена, что он не спит. Слишком тщательно сын притворялся спящим. Слишком ровно дышал. Я придвинула стул и села у его изголовья.
— Что с тобой происходит? — спросила тихо.
— Ничего. — Илверт все-таки открыл глаза.
— Врешь.
— Со мной ничего не происходит, мама, — увереннее ответил сын, а я коснулась рукой темных жестких волос.
— Похоже, я стала тебе не нужна. — Грустно улыбнулась.
— Неправда! — Ил повернулся ко мне. — Я очень люблю тебя, мамочка.
Я прижала его к себе, погладила по спине, отмечая, что благодаря тренировкам с Вейсом сын действительно стал крепче.
— Жаль Кассию. — Ил высвободился из моих объятий.
— Да, жаль.
Изнутри всколыхнулся страх, но я быстро загнала его в тиски. Не буду бояться. Кто они такие, эти заговорщики, чтобы страх мешал мне жить?
— Не бойся, я не умру, — сказала сыну. — Я всегда буду с тобой.
— Даже если ты умрешь, все равно будешь со мной, — ответил Ил, и внутри все похолодело. — Отец же остался.
— Он… говорит тебе что-нибудь? — спросила я осторожно.
— Пока молчит. — Ил пожат плечами. — Но лер Эйш обещает, что скоро заговорит.
— Леру Эйшу нельзя доверять, милый, — поторопилась ответить я. — Он нехороший человек.
— Тогда почему он во дворце, мама?
— Потому что провидец, — ответила ему. — Он уже спас нас. Дважды. Но верить ему нельзя. Никому нельзя верить, Ил. Иногда даже себе самому.
Дверь тихо отворилась, и в спальню вошел Ник.
— Ваше величество, — поклонился он мне.
— Здравствуйте, лер Вейс. — Я поднялась со стула. — Зайдите ко мне после того, как поговорите с Илвертом. Я буду ждать.
Пожелала сыну доброй ночи и пошла прочь, понимая, что сегодня не усну. Слишком страшно, как бы я ни храбрилась. А завтра предстоит тяжелый день.
Я переоделась ко сну и отпустила прислугу. Присела на край кровати, теребя завязки ночной сорочки. Ника не было. О чем они могли столько разговаривать с Илом, оставалось загадкой. Тем не менее Ник пришел только полчаса спустя, серьезный и сосредоточенный.
— Ты долго, — с легкой обидой сказала я.
— Ил боялся ложиться. Я побыл с ним. — В голосе Ника слышалась усталость. — Думаю, ночью его снова будут атаковать призраки.
— Не удивлюсь. Я сама вряд ли лягу сегодня, — прижалась к плечу Ника. — Где ты был весь вечер?
— Отдавал распоряжения, — недобро усмехнулся он. — Посол Верании под присмотром. Думаю, скоро нас ожидает что-то интересное.
— Я не успокоюсь, пока этот тип не будет наказан.
— Я тоже.
Губы Ника мягко коснулись виска. Я обернулась к нему, и губы встретились с губами. Все тревоги и печали сразу показались маленькими и незначительными. Можно было целовать Ника, выцеловывать дорожки на теплой коже, чувствовать его прикосновения, его защиту. С Ником я могла ничего не бояться, и это дорогого стоило. Я давно не чувствовала себя такой спокойной. Давно никому не доверяла. И я тянулась к нему, целовала в ответ, легко, невесомо касалась старых шрамов, стараясь не думать, какая история скрывается за ними. Впрочем, история угадывалась легко. Мы никогда не говорили о прошлом. Я не знача ничего о его детстве, семье. Только о нынешнем приемном отце. Ник тоже ни о чем не спрашивал. Это было словно безмолвное соглашение о ненападении, и я придерживалась его, потому что любила. Любила до крика этого невероятного мужчину и удивлялась, как могло так случиться, что он достался мне. Безумие… Мое безумие с льдисто-серыми глазами. Вот кем был Ник Вейс.
