— Вижу, Изельгарду неймется, — говорил Мейр, сидя в кресле напротив меня. — Что, Осмонд боится повторить судьбу Илверта?
— Возможно. — Я пожал плечами. — Не знаю. Мне даже на миг показалось, будто он специально решил выслать меня подальше, чтобы не мешался под ногами. Король всегда меня побаивался.
— Еще скажи, для этого не было причины. — Смех Мейра напоминал карканье ворона.
— Была. У Осмонда все еще нет наследников, только дочери. Правда, королева опять беременна, и в Изельгарде уже принимают ставки на пол будущего ребенка.
— Дочери — это выгодно. — Мейр качнул головой. — Особенно для короля. Как бы ни храбрились мужчины, а многие пляшут под дудку женщин. Или же теряют из-за них жизнь, как Илверт.
— Он сам выбрал свою судьбу.
— И не говори, Ники. Но я рад такому исходу. А еще рад, что ты вернулся в Литонию. Понимаю, у тебя будет мало свободного времени, но здесь тебя всегда ждут.
— Спасибо, отец, — ответил я.
Мы просидели почти до полуночи, обсуждая последние дворцовые новости, приспешников королевы и наиболее удобную линию моего поведения. Мейр хорошо знал двор. Он давал дельные советы, и я прислушивался к нему.
— Главное — не позволяй Бранде манипулировать тобой, — говорил отец. — В чем в чем, а в уме королеве не откажешь. Она умеет прикинуться слабой или приблизить того, кого нужно. Многие поплатились головами за свою неосмотрительность.
— Уж поверь, не позволю, — пообещал я.
Мне было жаль прощаться со стариком, но пора возвращаться во дворец. Я шел по ночным улицам Самарина, которые за годы войны и плена изучил вдоль и поперек. Теперь даже с завязанными глазами не сумею заблудиться. Воспоминания по-прежнему не оставляли. Я думал о том, что судьба могла повернуться и иначе. Поначалу ведь всерьез хотел избавиться от Мейра и бежать в Изельгард, но когда по дороге на нас напали, не задумываясь закрыл старика собой. Увы, без оружия я мало что мог сделать, но мой маневр спас Мейру жизнь, а мне стоил еще одного шрама — на уровне сердца. Пару недель провалялся в бреду, однако старик нашел мага, который выходил меня, и сам не отходил ни на шаг, пока существовали сомнения, выживу или нет. А когда уже пришел в себя, Мейр подолгу сидел у моей постели. Тогда-то мы и разговорились. Он рассказывал о погибших сыновьях и жене, которая не выдержала их смерти и добровольно ушла следом. Я — об Изельгарде. Конечно, о своей должности молчал, как и всегда, но в общих чертах поделился своей биографией. А когда я наконец поправился, Мейр предложил мне называть его отцом, а потом и вовсе официально усыновил, раз уж ни у него, ни у меня никого не осталось. И я ни на минуту не жалел, что согласился.
Впереди показалась громада дворца. Я не любил самаринский дворец. Он выглядел таким изящным снаружи — и таким прогнившим изнутри. Мне нечасто приходилось там бывать, всего лишь пару раз, но этого хватило, чтобы составить общее впечатление. Но сейчас меня призывала туда служба. Я показал пропуск и пошел по лестнице для слуг в отведенные мне помещения. Утром ждало много дел. Надо проверить охрану королевы, выяснить, что представляет собой ее глава, на должность которого я метил, а также кого лучше из этой охраны по-тихому удалить. А еще…
Мысль оборвалась. Там, в полумраке лестницы, кто-то был. Я кожей ощущал его присутствие. Пригнулся, готовясь уйти от любого удара, тонкое лезвие кинжала скользнуло из рукава в руку. Не знаю, почему не ударил. Обычно бил первым и сразу, а тут сработал инстинкт, и я решил сначала взглянуть на того, кто затаился во тьме. Прыгнул вперед и ухватил за шкирку мальчишку. Все боги Изельгарда! Я чуть не убил ребенка.
— Ты с ума сошел — подкрадываться? — Я встряхнул свою добычу. Сколько ему? Лет семь? Восемь? Темноволосый, какой-то нескладный, худющий и до смерти испуганный.
— Простите, — тихо сказал тот и забился, пытаясь вырваться. — Я не хотел.
Я разжал пальцы, и мальчишка плюхнулся на пол. Ожидал, что разревется, но нет. Поднялся, отряхнул одежонку. Штанишки, курточка, но явно с чужого плеча. Где-то украл?
— Ты кто такой? — спросил грозно, готовясь немедленно восстановить справедливость.
— Я — король. — Он все-таки хлюпнул носом.
Что? Я заморгал, не веря ни глазам, ни ушам. Как король? Что значит — король? Это Илверт?
— Что вы тут делаете, ваше величество? — спросил, склонившись над ним. — В такой час и без охраны?
— Я шел посмотреть на котят. Только маме не говорите, лер!
И темные глаза стали большими-большими. Он боялся матери больше, чем меня?
— Не скажу, — смилостивился я. — Но больше так не делайте. Откуда одежда?
— Выменял, — насупился юный король и запыхтел как чайник.
— На что?
— На пуговицу. Золотую. У поваренка.
Ох ты горе!
— И где ваши котята, ваше величество? — вздохнул я.
— Так здесь же, под лестницей! — просиял мальчишка, схватил меня за руку и потащил за собой.
Мы спустились обратно, и под ступеньками действительно нашли большое гнездышко из старых коробов и ткани, а в нем — кошку с тремя копошащимися комочками.
— Им уже неделя, — похвастался Илверт.
Куда смотрит охрана? Вот уже неделю этот мальчишка ночами шастает по крылу слуг, разглядывая кошку. Чего стоит убийце подождать его здесь? Даже оружия не понадобится. Одно движение руки — и мальчишке конец. А Илверт склонился над котятами, с детским любопытством разглядывая все семейство. Я не умел обращаться с детьми. Названых племянников видел слишком редко, поэтому не знал, как себя вести.
— Вам пора возвращаться в постель, ваше величество, — сказал я ему. — Вас скоро хватятся.
— Никто не хватится, — отмахнулся он. — Матушка занята, а охрана не зайдет, если я не прикажу.
— А воспитатели?
— Так они спят в это время, — улыбнулся Илверт. — Вы не беспокойтесь, я уже иду назад.
— Нет уж, я вас провожу, ваше величество.
— Хорошо, — не стал сопротивляться тот. — Как вас зовут?
— Ник. Ник Вейс.
— Рад знакомству, лер Вейс.
— Взаимно, ваше величество.
И мальчишка побежал куда-то, ориентируясь во тьме словно кошка. Он завилял по коридорам, потом шмыгнул сквозь какую-то комнату, и мы очутились в огороженном садике.
— Мне туда, — указал он на распахнутое окно.
— Доброй ночи, ваше величество, — пожелал я.
— Вам тоже, лер Вейс, — ответил он и ловко забрался обратно в спальню, а я постоял, убеждаясь, что маленький король не рискнет повторить свою вылазку.
И все-таки Бранда глупа. Учитывая, что вся ее власть — в этом маленьком, темном, как галчонок, мальчике, она должна беречь его как зеницу ока. А Илверт разгуливает по далеко не безопасному дворцу и разговаривает с первыми встречными, признаваясь, кто он. Так не пойдет! Все надо менять, все.
