— Мама, ты меня задушишь, — прошептал Ил. — Я сам могу идти.
Я опустила его на землю, продолжая крепко сжимать ручонку. А снаружи было безумие. Сыпались искры откуда-то сверху. Если бы не зима, пожар распространялся бы быстрее, но пока горело лишь здание, а не территория вокруг. Тени, много теней. Заговорщики, которые пришли за мной. Лязг металла.
— Сюда, — указал Эйш. — Не время для драки.
И мы доверились ему, нырнули на задние дворы. Откуда-то выскочили трое. В одного Ник метнул узкое лезвие и попал прямо в глаз, на второго кинулся с кинжалом, сбил с ног и прижал к земле коленом, прерывая чужую жизнь. Затем резко развернулся, и такое же узкое лезвие чиркнуло по горлу третьего.
— Браво, — кивнул Айк. — А теперь бегом.
И сорвался с места первым. Калитка для слуг была распахнута. Вокруг валялись тела стражников — защитников дворца. Тех, кто остался верен мне и сыну. Хотелось зажмуриться, но я смотрела. Все они погибли из-за меня. А Айк и не думал останавливаться. Он, ведомый каким-то своим чутьем, провел нас через бой к двум лошадям, привязанным к деревьям. Лошади били копытами и нервничали.
— Дальше пойдете без меня, — сказал Эйш.
— Что? Но почему? — уставился на него Ник.
— Мне надо забирать жену и уезжать. Но перед этим скажу вам еще одно.
И обернулся ко мне.
— Ваше величество, сейчас у вас есть выбор. Можете остаться в столице, попытаться подавить восстание и утвердить свою власть. Есть шанс, что у вас это получится, но он совсем невелик. Вы сами знаете, что совет имеет немалый авторитет, и веранцы тоже постарались — их люди наводнили столицу. Но есть и другой вариант. Уезжайте, увозите сына. Это единственный шанс, при котором и вы, и Илверт, и Ник точно останетесь живы. Выбирайте, ваше величество.
Я закусила губу. Уехать? Но как? Это ведь моя страна. Я должна навести порядок. Я должна…
— Литония выстоит и без вас. — Айк будто прочитал мои мысли. — А вот ваш сын…
— Уеду, — ответила я решительно. — Пока уеду.
— Мудро, — кивнул Эйш. — Тогда дайте мне ваши украшения. Пусть все думают, что вы мертвы. Так будет проще.
Я сняла с пальцев кольца и медальон с шеи. Все это перекочевало в ладони Эйша.
— У нас осталось минут пять. — Он о чем-то задумался. — Ваше величество, могу я попросить вас о милости?
Это уже предназначалось Илверту.
— Что я могу сделать? — спросил тот.
— Позвольте мне поговорить с сестрой. Одну минуту.
— Я попробую.
И Ил закрыл глаза, а перед Айком появился белесый силуэт незнакомой, но очень похожей на него девушки.
— Здравствуй, Айк. — Она улыбнулась, а мы с Ником переглянулись. Сила Ила росла.
— Здравствуй, Илмара, — ответил Эйш. — Вот и свиделись.
— Да. Ты звал меня. Зачем? — мягко спросила девушка.
— Хотел сказать кое-что, пока этот мальчик не уехал. — И вдруг Айк сжал кулаки. — Как ты могла? Как ты могла умереть и оставить меня, Илли? И сейчас… я больше не вижу тебя. Почему?
— Все уходят, Айк, — грустно ответила она. — Настал мой час.
— Я ненавижу тебя!
— Неправда. Ты меня любишь. И я тебя люблю, братишка. — Призрак невесомо коснулся его щеки. — Там, в Эйшвиле… Кулон ведь на месте?
О чем это она?
— Да, — ответил Эйш.
— Забери его. Это оберег. Для твоей семьи. Это знак… прощения. И не зови меня больше. Твой путь продолжается, а мой завершен. Прощай.
Губы призрака коснулись лба брата, и девушка исчезла. Айк постоял немного, будто собираясь с мыслями, и когда обернулся, был уже спокоен. Хотя бы внешне.
— Благодарю, ваше величество. — Он поклонился королю. — Мы с вами встретимся нескоро, если я доживу до того момента. Берегите своих близких и не повторяйте моих ошибок. Легко кого-то винить. Легко думать, что судьба излишне жестока. И сложно идти дальше, все отпустить.
— Спасибо, лер Эйш, — тихо ответил Ил. — Я вас не забуду.
— Не сомневаюсь. А теперь марш отсюда! Все четверо.
— До встречи. — Ник протянул ему руку.
— Надейтесь, что не до скорой. — Айк ответил на рукопожатие. — Прощайте, королева. Берегите сына.
И пошел прочь, а мы так и замерли, глядя друг на друга.
— Пора, — сказал Ник.
Он осторожно подсадил меня на лошадь и передал мне Илверта, а сам забрался на вторую вместе с Китом. Увы, кота пришлось выпустить, и он умчался, подняв хвост трубой. Мы ехали сквозь пылающую столицу, и моя решимость летела в пропасть. Уехать? Но я дала слово. И его надо сдержать.
А впереди показался особняк Мейра. Сам старик расхаживал взад и вперед перед запряженным экипажем. Увидел нас, и его лицо озарила радость.
— Наконец-то! — воскликнул он. — Экипаж готов, можно ехать. Кит, слава богам, и ты здесь.
— Он спас меня, — подал голос Ил. — Вывел из огня.
— Спасибо, — сказала я чумазому мальчишке.
— Да ладно вам. — Тот взъерошил лохматые волосы. — Что ж теперь нам всем, пропадать?
— Едем, — скомандовал Ник.
— Подожди, — остановил его Мейр. — Экипаж только для вас троих. Мы с Китом поедем в другую сторону.
— Что? — Вейс уставился на отца. — Но почему?
— Не стоит привлекать внимания, сынок. Я буду в своем родовом поместье, и когда все утихнет, ты приедешь ко мне, ведь правда?
— Конечно. Но отец… Тут опасно, и…
— Опасно для тебя, — поправил его Мейр и крепко обнял. — Не беспокойся. И позаботься о своей семье. А я справлюсь, сынок. Все, хватит слов. Уезжайте. Вещи собраны. В мешке под сиденьем деньги, они тебе понадобятся. И не смей отказываться! — строго сказал старый лер, заметив, как дернулся Ник. — До Изельгарда еще надо доехать, а тебя там вряд ли ждут с распростертыми объятиями. Умоляю, будь осторожен и напиши, как только обоснуетесь где-то.
— Спасибо, отец, — тихо ответил Ник. — Спасибо.
— Иди уже, — махнул Мейр. — И вы… ваше величество. Надеюсь, мой сын не ошибся в вас.
— Я люблю его, — ответила старику.
— Рад это слышать. Пусть боги хранят вас.
Мы сели в экипаж. Ил тут же примостился рядом с Ником, я замерла напротив. Возница тронул поводья, и лошади поскакали вперед. Мейр стоял и смотрел нам вслед, пока мы могли его видеть. На улицах города кипел бой, и мы лавировали, чтобы выбраться как можно скорее. Я боялась, что нас остановят на выезде, но ворота никто не охранял. Самарин снова захлестнула агония. Но вот он остался за спиной. Восемь лет я не выезжала из Литонии, и теперь возвращаюсь… Куда? В Изельгард? Я не знала и не спрашивала, доверившись Нику. Ил прижался к нему и затих. Ничего, у меня будет время, чтобы все исправить. Главное — сын жив. Я никогда не думала, насколько боюсь его потерять. И осознала только сейчас, когда чуть не потеряла. Моего мальчика. Почему? Почему мы так поздно понимаем, что любим кого-то настолько, что готовы за него умереть? Почему все и всегда — поздно?
