– Спасибо, – отмахивается Флора. – Но у нас тут все-таки еще двадцать восемь дней. Кажется, я тебе должна.
– Должна? – Скажи что-нибудь о поцелуе, Оливер.
– Да. За все это. – Она снова взмахивает рукой, на этот раз обводя палату.
Твоем первом поцелуе.
Качаю головой, пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь, кроме ее или своих губ, и оглядываюсь. Теперь, когда штора отдернута, видно вторую половину палаты. Постель аккуратно заправлена, одежда свернута на стуле, и даже поднос с едой выглядит аккуратно. Оглядываюсь на беспорядок на своей стороне, собственный поднос с объедками, мятые простыни, носки, которые, кажется, размножились и смотрят на меня из всех углов. Пытаюсь пнуть один ногой, запихивая под стул, но Флора не обращает на это внимания.
Она достает свой телефон, бормоча под нос:
– Карантина? Карантиним? – и через мгновение: – О, карантинейджер! Вот оно! – сияя, она поднимает взгляд.
– Что делаешь? – спрашиваю медленно.
– Делаю нам хештег.
– Что-что?
– Хештег!
– Точно, извини. Я знаю, что такое хештег, но что значит нам хештег? Почему этот хештег наш, э-э-э… – я замолкаю.
– Ты когда-нибудь видел фотки с карантина?
– Ну да, наверное, каждый видел фотки с какого-нибудь карантина, верно? Выглядит довольно угнетающе. И ужасно.
Флора, кажется, не слышит меня.
– Я тут придумала тебе первый хештег для подростков в карантине. Или лучше написать… карантинейджеров!
Я все еще растерян.
– Зачем мы это делаем? Точнее, зачем ты это делаешь?
– Как ее зовут?
– Келси, – не задумываясь, отвечаю я. Как я вообще понял, о ком спрашивает Флора?
– Келси решит, что это круто – увидеть свое имя рядом с первым хештегом под карантинейджерской фоткой, разве нет?
– Флора, да что ты делаешь?
Она наконец поднимает взгляд от телефона.
– Заставляю девушку влюбиться в тебя, конечно же, и становлюсь твоим личным консультантом, тире, автором руководства о девушках для парней.
Она так возбуждена и взволнована, мы впервые разговариваем после двух дней молчания, и я все еще в замешательстве по поводу поцелуя, так что даже не знаю, что сказать. Полагаю, «спасибо» подойдет.
– Можешь сказать «спасибо», – говорит Флора.
– Погоди, ты что…
– Да, я создатель хештегов и чтец мыслей, – она пожимает плечами. – Считай это частью двух моих икс-хромосом.
Она наводит на меня телефон, но опускает и проходит на мою сторону палаты. Флора пальцами ерошит мне волосы, и я борюсь со странным искушением схватить ее руку. Она чуть отступает и довольно смотрит на меня.
– Идеальная сонная голова, – удовлетворенно говорит она.
Снова наводит на меня телефон и потом показывает мне фотку. Волосы стоят дыбом, рот открыт. Ужасно.
– Дай мне свой номер, я отправлю снимок, чтоб ты мог добавить сюда что-нибудь о Келси и использовать наш хештег. Она то-о-очно в тебя влюбится.
Я молчу, а Флора снова смотрит выжидающе.
– Номер!
– А, точно. – Я диктую ей свой телефон.
Секунду спустя раздается сигнал, и ужасная фотка появляется у меня на экране.
– Все, вперед.
– Еще раз: что именно я должен сделать?
– Влюбить в себя Келси, – говорит она так, будто это не сложнее, чем заказать пиццу.
– И как я должен это сделать? Повтори-ка.
– Очаруй ее и будь идеальным карантинным парнем.
– Каким-каким парнем?
– Помнишь, я говорила о том, что стану автором пособия о девушках?
– Да.
– У него есть еще и вторая часть.
Невольно задаюсь вопросом, нет ли у Флоры настоящего жара, повлекшего за собой что-то вроде деменции. Затем рассматриваю фотку на телефоне, ожидая дальнейших инструкций. Но Флора просто смотрит на меня.
– Не понимаю, как фотка заставит Келси влюбиться, – говорю наконец.
Флора закатывает глаза.
– Дай сюда, – она выхватывает телефон у меня из рук, нажимает что-то и отдает обратно.
Какой бы фильтр она ни использовала, он подретушировал все так, что мое дурацкое лицо освещено уже не так ярко. Флора добавила хештег, о котором уже говорила: #карантинейджер. И тег #хайкелси.
– Хайке-е-е… – замолкаю, не в силах разобрать написанное.
Флора вновь закатывает глаза.
– Хай, Келси!
– Точно, – тихо отвечаю я. – Еще раз: зачем я это делаю? Показать Келси, что даже на карантине по-прежнему могу оставаться придурком?
Флора легонько толкает меня локтем.
– Ты не придурок. Прошу, просто доверься мне! Она купится на это – сто процентов. Девушки любят, когда парни думают о них в разлуке, особенно когда показывают это в соцсетях. Тем боле что, столько народа уже слышало в новостях о подростках на карантине. По возвращении тебя гарантированно ждет свидание на весеннем балу.
– Откуда ты знаешь, что я хотел пригласить…
– Келси на весенний бал? – Флора вновь хлопает себя ладонью по голове и подмигивает.
– Ты немного пугающая, – говорю, прежде чем успеваю одернуть себя.
Флора коварно улыбается.
– Потом скажешь мне спасибо.
Сглатываю в нерешительности и выставляю фото напоказ всему «Инстаграму».
26. Флора
Последние двадцать минут Оливер был приклеен к своему телефону сильнее, чем раньше, и на секунду мне становится интересно, зачем я придумала хештег. Разговаривать с ним приятно, а теперь он молчит на своей стороне палаты, прокручивая и обновляя посты в «Твиттере».
Ничего не могу с собой поделать и тоже открываю «Твиттер» в поисках своего хештега.
«Нашего хештега. Это для Оливера», – напоминаю себе.
Вижу реакцию Келси раньше, чем он. «О БОЖЕ. Можно я буду твоей сиделкой?» Морщусь. Как оригинально. Но Оливеру это точно понравится. Наблюдаю за ним уголком глаза, замечаю румянец, разливающийся по всему лицу, и легкую улыбку следом. Это не та бурная экстатическая реакция, которую я ожидала. Неужели я переоценила силу своего хештега? Он казался таким идеальным. Девушки любят, когда их отмечают в соцсетях.
Не то чтобы я знала по себе… просто слышала.
Оливер все еще молчит. Продолжаю обновлять ленту, с нетерпением ожидая его ответа Келси, но он ничего не пишет. Снова смотрю на него уголком глаза и замечаю нахмуренные брови.
