И вроде бы всё так. И ничем я там помочь не мог, только помер бы, но почему же тогда так пусто внутри и так тяжело на душе, что давит почти физически, не давая вздохнуть?
Я дёрнул ворот. Потом сильнее, с треском разрывая ткань робы, стараясь вдохнуть как можно глубже. Меня колотило, бросая то в жар, то в холод.
Из открывшегося вдруг почти над головой окна щедро плеснуло нечистотами, забрызгав полы мантии, под звук чьего-то недовольного визгливого голоса. С чавканьем выдирая ноги из жижи, один только раз взглянув наверх, я медленно побрёл дальше.
«Надо обратно».
«Там убьют, не могу».
Меня трясло от злости на самого себя, но пересилить страх и вернуться… Это было выше моих сил.
Не знаю, сколько и куда я так шёл, мне это было почти безразлично.
А затем я увидел её. То создание, убившее моей силой Ситрия Каса и его одногруппника. Всё в том же тоненьком платьице, всё с теми же пугающими до дрожи провалами шевелящейся тьмы в глазах и рту.
Точнее, пугавшими. Когда-то. Сейчас я не испытывал ничего кроме глухой ненависти к себе и безразличия ко всему остальному.
Остановившись, глядя на её фигуру, застывшую подле двух бесформенных комков на земле, в которых угадывались человеческие тела, я произнёс:
– Ну вот мы и встретились снова, – а затем поудобней перехватил ведро, выставляя его перед собой, словно щит, и пошёл к ней. Бежать ещё и от неё не было ни сил, ни желания, и я шёл вперёд с какой-то обречённостью и одновременно с нарастающей злобой, в которую трансформировалось всё то, что мне пришлось пережить. Кажется, я даже зарычал.
В руках существа заклубилась тьма и поплыла такая знакомая вязь проклятья. Очень мощного, но простого, и сформировав острую, режущую, словно клинок, плеть собственной силы, я перерубил питающий контур, идущий из твари, развеяв не успевшую до конца сформироваться структуру.
– Нет, сука. Я тебе не сраный демонолог. Здесь мы играем на одном поле.
В следующее мгновенье от неё понеслась волна искажения совсем другой природы, не имеющая к магии проклятий никакого отношения, но её я разнес в клочья резким ударом ведра, после чего, разогнавшись, зарядил ногой прямо в живот хрупкого девичьего тела.
Ощущение было словно я со всей дури пнул бревно, отбив себе ногу. Вот только веса в твари было немного, и та отлетела назад, даже не попытавшись сгруппироваться, будто кукла или манекен.
Чей-то вопль за спиной:
– Что же ты делаешь, ирод?! – я пропустил мимо ушей, подбегая к поднимающемуся дёргаными движениями существу. Даже странно немного стало, до того неуклюже и медленно оно это делало, тогда как я помнил силу и скорость, продемонстрированные в первую нашу встречу. Но удивляться времени не было, и я принялся гвоздить её ногами, не давая подняться, буквально втаптывая мерзкую тварь в грязь.
– Мамочки, да что ж это делается, убьёт же злыдень! – донёсся сзади ещё один вскрик, который поддержали негодующие вопли, но мне было не до них. Я заметил, как существо начинает снова накапливать непонятную энергию, и не раздумывая со всего маху влепил ведром прямо в центр энергетического клубка.
С оглушительным хлопком клубок взорвался, проделывая в девичьем теле огромную, почти во всю грудь, сквозную дыру, и тварь померла окончательно, безвольно опав. Лёгким дымком из её глаз и рта улетучилась тьма, превращая ту в обычную мёртвую девочку с безмятежным, не испорченным гримасой смерти лицом. Я хоть и небольшой был спец по сверхъестественному, но всё происходящее с существом казалось мне очень похожим на какую-то одержимость.
Новый вскрик за спиной и наступившая следом тишина наконец заставили меня отойти на шаг и обернуться.
В каких-то паре десятков метров стояла молчаливая и неподвижная толпа.
– Убил, бабоньки! – выдохнула побледневшая тетка, что стояла, прижав ладони ко рту, самой первой. – Девчонку малую убил, злыдень! Люди добрые, да что ж это делается-то?!
Я понял, что толпа эта колдовства твари, завладевшей девичьим телом, не видела. А значит, моё положение только что резко ухудшилось. Я представил, как всё происходящее выглядело со стороны, и содрогнулся. Вряд ли зрелище втаптывания тёмным магом в грязь беззащитного ребёнка с последующим жестоким его убийством могло кого-то оставить равнодушным. Тем более если ребёнком была невинная девочки лет двенадцати на вид.
– На кол тёмного! – прозвучал вдруг гневный мужской бас, и в меня полетели сначала камни, а затем и простенькие стихийные заклятья, когда сквозь толпу протолкалось несколько одарённых.
И я побежал. Снова. От ринувшихся за мной с криками ярости людей, чтобы не быть просто-напросто растерзанным на кусочки.
Петляя словно заяц, с непонятно откуда взявшимися силами я бежал прочь, стараясь использовать каждый поворот, каждый изгиб кривых улочек, чтобы скрыться, спастись, но жаждущая крови толпа не отставала.
Вдруг я выскочил на площадь, показавшуюся мне знакомой, а в следующий миг узнал мрачную громадину здания инквизиции. И в поисках спасения, грубо расталкивая попадающихся на пути горожан, рванул к ней. Сейчас спасти меня могла только она, великая и ужасная.
Несущиеся следом линчеватели потоком выплеснулись вслед за мной на площадь, но вынужденно притормозили и чуть подотстали, давая мне такие нужные секунды.
Где у них главный вход – разбираться было некогда, и увидев дверь сбоку здания, в которую как раз заходил очередной посетитель, я заскочил следом, буквально наступая тому на пятки.
Помещение было не особо большим, почти квадратным, с большим конторским столом у противоположной стены, к которому и направился недоумённо оглянувшийся на меня парень. Возле входа скучали двое инквизиторских стражей, а за столом сидел пожилой монах в рясе, что-то, почти уткнувшись носом в раскрытые листы, заполняя в гроссбухе перед ним.
Всё это я разглядел буквально за пару секунд, а потом увидел следующую дверь, ведущую куда-то в глубь здания, и обрадованно рванул к ней, справедливо полагая, что пара стражников толпу не остановят.
Не слушая возмущённо-протестующего возгласа парня передо мной и удивлённого окрика монаха, я рванул дверь на себя, вбегая. Вот только оказавшись внутри, я тут же понял, что сам себя загнал в ловушку. Другого выхода из тесного каменного стакана, каковым оказалась комната, не было. Погружённая в полумрак, она была примерно два на два метра, без окон и с одной только резко захлопнувшейся дверью за моей спиной. Единственной мебелью здесь был круглый столик на высокой резной ножке, стоящий ровно посередине.
– Жопа… – я не заметил, как протянул это вслух, тяжело дыша, словно загнанный волк. Впрочем, именно им я и был.
Согнувшись, я немного постоял упёршись руками в колени, восстанавливая дыхание, но было уже понятно, что это конец. Чуть удивило, что вслед за мной не ломятся, вынося дверь. Наверное, всё-таки стража чуть притормозила народ. Но даже им не совладать со всеми желающими посадить меня на кол. Задавят массой и прорвутся. И почти решившись, я уже протянул было руку, собираясь толкнуть дверь, ибо коль помирать, так с гордо поднятой головой, как со слабой вспышкой на столе буквально из ниоткуда возникло простое кольцо из слабо поблёскивающего металла…
