А затем от него рванула куда-то вниз, глубоко под ноги волна магии, и я понял, что моё поле антимагии уже не работает совсем.
С грохотом рухнул потерявший сознание аватар, а словно очнувшийся Глушаков, прокричав:
— Уходим, мать вашу! Уходим! — подскочил сначала ко мне, хватая стальной хваткой за плечо, а затем, словно пушинку забросив на себя так и не приходящего в сознание Вигира, создал портал и, подхватив уже нас обоих, стартовал туда на первой космической.
* * *
Они победили. Опять. Жалкие мелкие насекомые победили его. И снова сделали это, только новой, неизвестной магией, которая разрушала, разъедала саму его магическую сущность, грозя превратить в ничто бессмертное существо, не оставив тому даже малейшей возможности выжить.
Почувствовав, что не дающее ему колдовать поле спало, он не стал уничтожать этих букашек — смерть лишь их троих не смогла бы приглушить ту жажду мести, что сейчас терзала его. Нет, существо направило все оставшиеся силы вниз, ударив по сдерживающим пространственный разлом от схлопывания заклятьям, чтобы уничтожить не только троицу противников, нет, уничтожить саму жизнь. Ударная волна от закрытия разлома, усиленная выбросом его посмертной энергии, прокатится по всей планете, опустошив её и частично разрушив, снова превратив в безжизненный шар.
Вот это уже было похоже на месть последнего из творцов этого мира.
«Я тебя породил, я тебя и убью…»
Он почувствовал, что враги создали портал. Коснулся тонкой вязи, пытаясь понять, куда тот ведёт. Злорадно подумал угасающим сознанием, что совсем недалеко. Правда, со смещением во времени, но всего на пять минут вперёд. А через пять минут здесь будет как на поверхности звезды.
Секундой позже последние остатки энергетической структуры распались, и источник бессмертия и могущества древнего созидателя, не сдерживаемый более ничем, выплеснулся в стороны, складываясь с волной искажения от разрушающегося пространственного разлома и многократно ту усиливая…
Древний мог бы быть доволен — он всё рассчитал правильно.
Глава 18
— Лежать! Руки за голову! Не двигаться! — буквально придавил к земле громовой окрик, стоило нам вывалиться из портала обратно на территорию академии, на такую родную травку аккуратно подстриженного газона, под такое тёплое и яркое солнышко… Просто рай после дикого трёхдневного марафона по забитым нежитью и нечистью этажам подземелья.
Признаюсь честно, мне и без команды вставать и шевелиться не больно-то хотелось, как, впрочем, не собирался этого делать и до сих пор не очнувшийся Вигир.
Я почувствовал, как всё вокруг накрыла вязкая пелена антимагического поля. А это означало лишь одно: вокруг собрались мои коллеги. И как только успели?
— Свои, — устало произнёс я, подымая вверх руку с кольцом.
— Ширяев?! Опять ты?!
Услышав голос непосредственного начальника, слабо улыбнулся и ответил:
— Так академия же, как без меня-то? Тут других инквизиторов нет.
— Вот уж точно, — голос приблизившегося к нам Амниса буквально сочился ядом. — Ну конечно, всё те же лица. Опять решили поддержать благородные порывы нашего молодого сотрудника и вашего друга, Сергей Юрьевич?
— Инициатива была не его, а моя, — ответил Глушаков.
— Понятно… — процедил зам начальника городского отдела, внимательно оглядывая нас и цепким взглядом отмечая обновки вооружения и брони. В конечном итоге его взгляд остановился на Вигире, плотно упакованном в «фул плейт». — Кто это с вами?
— Ученик первого курса академии, кафедра проклятий, — неохотно пояснил я. Если мы с Серёгой являлись, как ни крути, взрослыми мужиками и за себя отвечали сами, то вот ученик первого курса был под нашей и только под нашей ответственностью, и взгреть за то, что потащили его в зону боевых действий, нас могли по полной.
— Аватар, значит, — показал свою осведомлённость Амнис. — И что же вы такой интересной компанией делали в закрытой, особо охраняемой зоне, про которую даже знать не должны были?
— То же, что и в прошлый раз, — спокойно ответил Глушаков. — Зачищали подземелье и закрывали портал.
После этих слов лицо моего начальника резко поменялось, а я злорадно подумал, что зона не особо-то и охраняемая, раз он об этом впервые слышит.
Амнис меж тем закаменел, буравя трудовика взглядом, но уже через секунду отмер, начиная сыпать вопросами как из пулемёта:
— Прошлый? Сколько было раз? Когда? Кто открывал порталы? Почему сразу не доложили? Стоп! — он резко замолчал, с усилием потёр ладонями лоб, а затем уже спокойнее поинтересовался: — Вы закрыли его?
— Сложно сказать, — задумчиво ответил Сергей. — Но, думаю, опасаться нечего. Если я правильно всё понял, там ничего больше и нет…
— Всё! Больше ни слова! — резко оборвал его Амнис. — Об остальном поговорим в управлении.
— Парню нужна помощь, — указал на Вигира Глушаков, — ему хорошо досталось. Думаю, схватил магическое истощение до кучи.
— Забираем с собой. В управлении хороший госпиталь, Павел Алексеевич уже успел оценить.
На это заявление я только хмыкнул.
А спустя минуту нас порталом перебросили в инквизиторскую резиденцию на площади.
* * *
Когда они ушли, весь разговор сидевший с задумчивым видом Диконтра тяжело поднялся и, открыв потайную дверцу в шкафу, достал оттуда бутыль крепкой настойки и пару широких стеклянных стаканов.
Выставив сей набор на стол, он, не говоря ни слова, набулькал по трети в каждый и пододвинул один заму.
Выпив не чокаясь, главный инквизитор города только крякнул да занюхал рукавом. Последовав его примеру, Амнис поморщился, после чего встал и на секунду выглянул из кабинета. Закрыв же дверь, пояснил:
— Я распорядился, сейчас принесут чего-нибудь.
Гоул чуть кивнул, вновь глянул на бутылку и, не дожидаясь, когда принесут закуску, плеснул себе в стакан ещё чуть, тут же замахнув.
Втянув носом воздух, он с шумом выдохнул и, покосившись теперь на старого боевого товарища, спросил:
— Ты понял, с кем они сражались?
— Если это тот, о ком я думаю… — осторожно начал инквизитор, но Диконтра его прервал, с кривой ухмылкой на лице подтвердив:
— Последний бог этого мира, да. В книгах было дано совершенно чёткое описание и золотых доспехов, и посоха стихий.
— И что теперь?
— Не знаю, — качнул головой Гоул. — Ты проверял своё кольцо?
— Да, пока всё нормально.
— Значит, Ама Лаквинский оказался не прав. Он считал, что с убийством последнего бога божественная магия тоже исчезнет без следа.
— И мир снова превратится в безжизненную пустыню, — кивнул Амнис. — Я читал его труды в закрытой части библиотеки инквизиции.
