Выясняется, что обезьяне вообще все равно, какие ранговые сигналы считывать, она хочет как можно быстрее наделить индивида – в данном случае вообще виртуального – ярлыком «хороший» или «плохой» и перетащить этот ореол на все, что он сделает в дальнейшем.
То есть обезьяна делает вывод: если человек симпатичный и говорит уверенно, значит, скорее всего, он хороший врач (выдающийся политик, толковый специалист) – а это совершенно необязательно так! И вот этот эффект ореола, эффект перетекания первой оценки некоего субъекта на его профессиональные качества, вносит очень существенную поправку в маркер авторитета. Почему? Потому, что, как я уже сказал, подлинный профессионализм человека мало коррелирует с тем, насколько хорошо он выглядит внешне, насколько у него располагающий взгляд и насколько он уверенно говорит – или насколько хорошо он решил пару первых поставленных перед ним задач. Все ли это? Нет, не все. Наконец, давайте рассмотрим третьего участника этой игры в авторитет.
Этого когнитивного искажения вы не найдете в книге Канемана и других авторов, потому что оно менее научно, зато очень и очень утилитарно. Мне очень важно, чтобы читатель смог применить все теоретические разработки на практике, поэтому я и ввожу это понятие. Этот эффект во многом пересекается с когнитивными искажениями, описанными другими исследователями. Но наша цель – практика и еще раз практика, поэтому у нас своя классификация.
Итак, если вы еще не видели фильм Стивена Спилберга «Поймай меня, если сможешь», то самое время отвлечься и сделать это. Да вот прямо сегодня вечером. Это фильм об истории уникального человека – Фрэнка Абигнейла-младшего.
Чем же так знаменит Фрэнк Абигнейл?
Наверняка вы слышали поговорку: «Встречают по одежке». Помимо откровенно ранговых сигналов наш внешний вид и атрибуты призваны информировать других обитателей окружающего мира о том, кто мы. Яркий окрас бабочки часто отпугивает птиц. Яркий окрас ядовитой змеи предупреждает об опасности. В человеческом зверинце составляющие облика гораздо сложнее.
Форма полицейского, врача, пилота, мастера-штукатура дает окружающим представление об их принадлежности к какому-то роду деятельности. А вот когда вы заходите в кабинет юриста, преподавателя, врача, то на стене обычно висят дипломы, грамоты, сертификаты, которые призваны убедить нас в авторитетности их владельца. Самым успешным фальсификатором чеков, дипломов, званий, профессий в XX веке считается Фрэнк Абигнейл.
Эффект Фрэнка – это подделка внешних атрибутов в оценке авторитета, когда при выборе степени доверия доминируют внешние атрибуты (дипломы, форма, сертификаты, вывеска над кабинетом).
Неважно, что Фрэнк не умел делать операции, зато у него был диплом врача. Это очень похоже на стереотипы, о которых мы обязательно поговорим далее, но на практике – когда нам надо сделать выбор, к какому адвокату обратиться, статью кого в интернете взять за основу, какому врачу довериться – более точно и узкоспециализированно, чем стереотипы, о которых мы поговорим далее.
Чтобы наделить некоторых людей статусом профессионала, авторитетом, были придуманы различного рода звания: профессор, кандидат наук, почетный доктор, обладатель премий, лауреат премий и так далее. Многие врачи, бизнесмены и консультанты очень любят вывешивать в своем кабинете различного рода сертификаты, грамоты и дипломы.
Однако люди, изучающие поведенческую экономику и когнитивные искажения, очень быстро просекли, что достаточно просто завести себе какой-нибудь карманный колледж или давать какие-нибудь липовые бумажки о том, что человек является почетным профессором Мухосранского забороопрессовочного университета. Не надо подделывать сами дипломы – достаточно подделать организацию, которая их выдает. Это легально. Дело в том, что для придания веса в глазах нашей обезьяны этого вполне достаточно – она считывает ранговые сигналы и их разновидность, не вдаваясь в подробности. Стоит на телешоу объявить гостя, предварительно зачитав нечто солидно звучащее, и дальше этот человек может продвигать абсолютно любые идеи. Неужели влияние авторитета настолько велико?
В 1963 году Стэнли Милгрэм провел очень известный эксперимент. Суть его заключалась в том, чтобы показать готовность человека причинить другому страдание, если ему это приказывает авторитетная личность – тот, кто в данный момент является для него авторитетом. Испытуемый должен был задавать вопросы человеку, сидящему на стуле в соседней комнате, и если тот отвечал неправильно – нажимать кнопку, в результате чего через этого человека проходил электрический разряд. Испытуемый не знал, что к электрическому стулу ток не подведен, а специально обученный актер только изображал муки от удара током. Испытуемый просто нажимал кнопку при неправильном ответе, каждый раз увеличивая напряжение, а руководитель эксперимента – ученый в белом халате – настаивал на продолжении эксперимента, несмотря на то что актер писался под себя, орал, пускал пену и умолял прекратить страдания.
Независимо от пола, возраста и вероисповедания человек выражал готовность жать на кнопку вплоть до отметки в 450 вольт, когда авторитетный человек настаивал на том, что эксперимент надо продолжить. Вот настолько наша обезьяна готова снять с нас ответственность за любое решение. Таково влияние на нас авторитета.
Что же из этого следует?
Следует, к сожалению, то, что в XXI веке аргументы «я профессор», или «я врач», или «я этим 10 лет занимаюсь» не значат абсолютно ничего. А нам так хочется в них поверить! Так уж устроен наш мозг, а точнее Система 1. Она должна быстро, пока альфа-самец не навалял по шее, определить, кого из вожаков надо слушать и к кому примкнуть, то есть снять с нас ответственность за решение и последствия, что и показали результаты эксперимента Милгрэма.
Когда я слышу в качестве аргумента: «Он же профессор!», я сразу вспоминаю сцену из замечательного мультика «Маугли», когда удав Каа шипит: «Вы слышите меня, бандерлоги?», «Мы слышим тебя, Каа», – отвечают бандерлоги и, полностью загипнотизированные, с отключенными мозгами, сами лезут удаву в пасть.
Люди, которые слепо верят авторитетам, очень часто у меня ассоциируются с этими бандерлогами. Стоит им из телевизора сказать: «Так сказал профессор!» – и их критическое мышление отключается. Если «так сказал доктор по телевизору», то можно и мочу пить, и огурцы в задницу пихать, и много еще чего делать, что в других обстоятельствах вызвало бы улыбку. Но если об этом по телевизору сказал ДОКТОР, – то не вызовет. Все, мозг отключился.
