Это болезнь, поражающая 99 % населения, хотя ни в одну из редакций МКБ
[7] «синдром отложенной жизни» не внесен. А зря, так как люди, пораженные этим непризнанным недугом, не живут вовсе – он ждут начала жизни, а текущий момент – годы, десятилетия – воспринимают как подготовку к настоящей, счастливой жизни. Идут годы, а люди запрещают себе хорошую одежду, удовольствия, трату времени на себя, откладывая все на потом. И еще важный момент: чтобы потом было хорошо, надо это заслужить, а сейчас должно быть тяжело и плохо.
К чему это приводит? Как вы знаете, синдром – это набор признаков. И в данном случае такой наборчик напрочь лишает индивида качественной жизни. Важный момент: термин «качество жизни» – это субъективное восприятие человеком его места в социуме и оценка текущего положения вещей (здоровье, настроение, уровень оптимизма и так далее). Это гораздо более правильный термин, нежели мифическое «счастье», которого не существует. Так о какой же качественной жизни может идти речь, если человек всю жизнь ждет начала этой самой жизни, а сейчас терпит, когда же мучительная и изнуряющая подготовка закончится? Как результат – этот синдром приводит к вполне уже известным расстройствам вроде неврозов, особенно часто – к ангедонии
[8], которые в МКБ уже давно и прочно обосновались. И это вишенка на тортике – человек не живет, а мучается. И такое состояние считается нормой. Чтобы понять, как с этим бороться, надо понять, откуда растут ноги. А вот тут-то нам и поможет знание о генерализации частных случаев.
Итак, все исходит из глубокого детства – от наших родителей, которым это привили их родители, и так далее – и начинается с нашей системы питания. Да, с базовой потребности.
Любой маленький ребенок всегда выберет вкусную еду. Он пока еще не понимает, что полезно или вредно, – он всего лишь маленькая заготовка человека разумного. А его обезьянка прекрасно отличит конфету от манки-овсянки. Что будет, если ребенок сначала (до обеда) съест конфету? Правильно: появится ложное ощущение сытости, вызванное употреблением быстрых углеводов, которые повышают уровень глюкозы в крови. В таких случаях говорят, что ребенок перебил аппетит.
И совершенно обоснованным стремлением старших будет дать ребенку сладкое потом, чтобы он не перебивал аппетит. Потому что – я повторюсь – объяснить любому существу, что каша полезна, а вкусная конфета нет, нереально. Любое существо, которое еще не умеет думать, коим и является маленький ребенок, всегда выберет вкусную еду, то есть конфету. И о его питании должны позаботиться старшие.
Но когнитивное искажение «генерализация частных случаев» заставляет старших переносить этот частный случай на всю жизнь. И с детства нам внушают мысль, что «все сладкое – на потом». Почему? Потому, что так прокатывает с едой. Но если с едой этому есть логическое объяснение – съел быстрых углеводов, поднял свой уровень сахара, перебил аппетит, – то со всем другим это никак не связано. Однако Система 1 не может это разделить. Система 1 четко говорит: «Так, раз у нас здесь так получилось, значит, это сработает и в этой области, и в той, и вообще везде. Сладкое – на потом». И будто рефлекс, эта установка начинает преследовать человека на протяжении всей жизни: сладкое будет потом. Сначала надо съесть невкусную кашу, а потом будет награда.
Добавьте еще к этому умиление старших, которые видят, как ребенок начинает сам себе отказывать – какой ты молодец, ты уже взрослый. Добавьте еще личный пример бабушки, убирающей древний сервиз в шкаф – «это на потом». Добавьте на даче «не ешь клубнику, это на варенье, на зиму». Потом. Все будет потом.
Особенно это распространено на территории постсоветского пространства, когда мещанство было обусловлено тотальным дефицитом всего и вся. Сложите пазл, и увидите, как обезьяна переносит эту конфету из детства во взрослую жизнь – «жить будем потом». Когда будет образование, квартира, жена, дети, карьера. А сейчас надо терпеть и есть невкусную жизнь. Генерализация частного случая с быстрыми углеводами перед едой. Глупо и обидно!
Что с этим делать? Все просто! Зажмурьтесь и с мыслью о том, что жизнь не копия реакции поджелудочной железы на быстрые углеводы, купите себе то, о чем давно мечтали, а ребенку – самую дорогую куклу. Сейчас. Делайте так на протяжении пары месяцев, и вы увидите, что жить можно сейчас, небо не упало на землю, а аппетит к жизни, которая вас радует, не пропадет.
Что бывает еще и что делать?
Какие еще бывают проявления генерализации частных случаев? Они практически повсюду. Начиная с дурацких примет, касающихся экзаменов, и заканчивая непосредственно оценкой своих собственных действий: «Если я облажался один раз, значит, теперь я буду лажать всегда». Логично? Еще как! А вот и нет, не логично: это справедливо для Системы 1, так как она решила, что одно событие возникает непосредственно после возникновения другого. И Система 1 автоматически делает предположение, что, скорее всего, они связаны. А они никак не связаны.
Как это мешает в нашем деле начинания новой жизни с понедельника и не бросания ее во вторник? А вот как.
• Раз моей соседке помогло периодическое голодание, сода, клизмы с барбитуратом натрия, конским жопораздирателем и патефонными иголками, значит, поможет и мне.
• Если моя подруга знает, как можно есть тортики после шести и не жиреть, значит, она знает какой-то секрет.
С точки зрения Системы 1 все логично. С точки зрения нормальной логики и статистики – нет. Мы все разные, у нас разный обмен веществ, и то, что может прокатить с вашей подругой, которая ест на ночь тортики, может не прокатить с вами. Поэтому мы регулярно видим комментарии на канале FreshLife28 о том, что «вы говорите ерунду, вот у меня сосед, а вот мне это помогло». Хорошо, что вам это помогло. Но почему вы решили, что это поможет еще сотне человек, которые прочитают ваш комментарий?
Что же делать с генерализацией частных случаев? Во-первых, вспомним самую первую иллюзию Мюллера – Лайера, которую я очень люблю. Вернитесь в начало книги и посмотрите на картинку. Мы прекрасно понимаем, что линии одинаковые. Но наша Система 1 видит, что они разные. И это надо знать. Мы не можем изменить оценку Системы 1, или нашей обезьяны, – она всегда будет видеть, что линии разные. Мы можем только мозгами осознавать, что эти линии одинаковые, но визуальная оценка нами их будет всегда говорить, что они разные.
Так же и с генерализацией частных случаев. Поскольку Системе 1 надо как-то познавать и строить картину этого мира, она всегда будет пытаться найти корреляцию между двумя событиями. Одно событие, вслед за ним другое – наверняка они связаны и наверняка одно событие повлечет за собой другое. Это ее работа, и сделать тут мы ничего не можем. Поэтому всегда будут возникать какие-то ассоциации или попытки самим изобрести приметы. Система 1 так формирует картину мира. Но как и с иллюзией Мюллера – Лайера, мы можем постоянно Системой 2 ловить себя за руку и не давать Системе 1 внушать нам мысль о том, что если мы наступили на собачью какашку, то, значит, обязательно сдадим экзамен, и наоборот.
