В новом правительстве он получил двойной пост – стал военным министром и министром авиации. Но в табеле о рангах это не шло ни в какое сравнение с министерством внутренних дел, которое ему уже доводилось возглавлять, поэтому он был очень сильно разочарован. Ллойд Джордж опять поосторожничал – он не хотел терять Черчилля, но не хотел и лишний раз вызывать раздражение у его многочисленных недругов, особенно из числа консерваторов.
Наступил мир, и всюду обнаруживалось нервное и физическое истощение, на которое раньше не обращали внимания.
Прежде всего встал вопрос о том, что делать с пятью миллионами рабочих, которые работали на оборону и которым каждую неделю нужно было давать работу и заработную плату. Было ясно, что большинству этих рабочих предстоит вскоре найти себе новое занятие и многим сотням тысяч из них придется изменить свое местопребывание.
Уинстон Черчилль «Мировой кризис»
Первой задачей Черчилля на новой должности стала скорейшая демобилизация солдат и моряков. С этим он справился блестяще, разработав собственную схему приоритетов, – в первую очередь учитывались срок службы, тяжесть ранений и возраст: «Каждому четвертому я заплатил вдвойне за завершение работы, остальных отправил домой», – говорил он. Этот подход оказался очень плодотворным, и благодаря ему, послевоенное социальное напряжение удалось снизить с минимальными потерями.
Страхомысль – это тщетное беспокойство о неизбежном или о маловероятном.
Смелость – первое из человеческих качеств, ибо она делает возможными все остальные.
Пессимист видит трудность в каждой возможности; оптимист видит возможность в каждой трудности.
Никогда не скажешь, не обернется ли злоключение в конце концов удачей.
Другим сильно беспокоящим его вопросом была ситуация в России. Именно Черчилль был главным сторонником военной интервенции – во-первых, с целью помешать Германии, оккупировавшей большую часть российских территорий, завладеть ценными ресурсами, а во-вторых, конечно, чтобы попытаться справиться с большевиками.
И кто знает, каким путем пошла бы мировая история, если бы ему удалось убедить премьер-министра действовать максимально быстро и жестко. Тем более, возможность была – еще в конце 1917 года в Россию были отправлены значительные силы союзников, чтобы помешать немцам воспользоваться развалом царской армии. Таким образом к концу Первой мировой в районе Мурманска и Архангельска оставалось около тридцати тысяч британских солдат, и еще несколько тысяч во Владивостоке. Черчилль предлагал использовать их для стремительной интервенции, согласовав действия с белой армией.
«Со своей стороны мы делаем все возможное, чтобы помочь Колчаку и Деникину и поддержать антисоветское сопротивление. Мы помогаем белой армии оружием и боеприпасами, мы консультируем их командование по вопросам тактики и стратегии и направляем в Россию военных инженеров, добровольно вызвавшихся помочь правому делу. Мы не считаем себя вправе посылать в Россию регулярные соединения британской армии, набранные на основе обязательной воинской повинности. Спасти Россию может только ее собственный народ. Но мы всей душой сочувствуем этим людям, которые, демонстрируя верность общему делу антигерманской коалиции, мужественно пытаются защитить честь единой России и вернуть свободу, процветание и счастье ее открытому и дружелюбному народу, опираясь на современные принципы демократии».
Из речи Черчилля на официальном обеде в «Олдвич-Клаб» 11 апреля 1919 года
Но его никто не поддержал – желающих ввязываться в новую войну не было. К тому же британские рабочие относились к советской революции с сочувствием – плакаты «Руки прочь от России» не большевики придумали, в Англии на самом деле носили их на демонстрациях. А воинственная позиция Черчилля надолго создала ему репутацию врага рабочего класса. И главное, все это оказалось впустую – он все равно проиграл. Пока этот вопрос обсуждался, обстоятельства уже успели измениться. «Перемирие и крах могущества Германии повлекли за собой полную переоценку ценностей в русском вопросе, – писал Черчилль в книге «Мировой кризис». – Союзники вступали в Россию неохотно и рассматривали русский поход как необходимую военную операцию. Но война была кончена. Со стороны союзников потребовалось немало усилий для того, чтобы громадные запасы, имевшиеся в России, не достались германским войскам. Но этих войск больше уже не существовало. Союзники стремились спасти чехов, но чехи уже успели сами себя спасти. В силу этого все аргументы в пользу интервенции в России исчезли».
В середине 1920 года стало ясно, что Гражданская война в России близится к концу, большевики победили, и с этим уже ничего не поделаешь. Расстроенному Черчиллю оставалось лишь одно – как обычно написать по этому поводу книгу, что он и сделал, хоть и не сразу – для того, чтобы высказать все накипевшее ему потребовалось почти десять лет. Кстати, ее пятый том, вышедший в 1931 году, был с посвящением: «Нашим верным союзникам и товарищам, воинам Российской императорской армии».
«Мировой кризис» – так называлась новая книга, вышедшая из-под пера Уинстона Черчилля – безусловно одно из его наиболее интересных произведений. Настолько интересное, что пятый том, посвященный послевоенному периоду, был даже переведен на русский язык и издан в Советском Союзе уже в 1932 году. Черчилль описывал революционные события в России с такой смесью ненависти и восторга, что это читается как увлекательный роман. Он не скупился на эпитеты и сравнения. Так, например Бориса Савинкова он сравнивал с героями Гюго, лидеров большевиков называл «сообществом крокодилов, обладавших образцовыми интеллектами», а о самой революции писал: «Под аккомпанемент всеобщей болтовни и приближающегося грохота пушечной канонады все ломалось, все гибло, все растекалось, и на фоне анархии обрисовывался один единственный целостный и страшный фактор – большевистский переворот».
«Черчиль – крупнейший представитель английского империализма, военный министр послевоенной Англии, непосредственный участник Версальского «мира», активнейший вдохновитель интервенции против Советской России – выпустил несколько томов воспоминаний. Государственное военное издательство выпускает перевод последнего (пятого) тома воспоминаний Черчиля, посвященного послевоенному периоду. Этот том охватывает выработку условий мирного Версальского договора, демобилизацию английской армии, характеристику послевоенного положения в главнейших странах. Несколько глав специально посвящены интервенции и помощи белым армиям. Эти главы представляют наибольший интерес для нашего читателя. В целом «Мировой кризис» Черчиля, написанный ярким, остроумным, в ряде мест язвительным языком непосредственного участника описываемых событий, вскрывающих ряд новых фактов, или по-своему, с точки зрения английского империализма, описывающий уже известные факты – представляет несомненно крупный интерес».
