Я встретил Лику.
«— Я ГОВОРЮ ТЕБЕ, ЧТО НЕ ХОТЕЛА ЖИТЬ БЕЗ ТЕБЯ!»
После долгих лет внутренней мерзлоты.
«— Не разбивай мне сердце…»
Мой мир не переворачивался с ног на голову.
Мне не срывало крышу от спонтанных чувств.
В своей жизни я встретил Радову неприязнью. Так и нельзя сразу сказать — почему невзлюбил эту чертовку. С мягким голосом. Красивой улыбкой. Стальным упрямым характером. Сногсшибательным телом, лаская взглядом которое у меня в штанах становилось дьявольски тесно.
Лика не глупая, сразу догадалась, что ее босс чрезмерно придирчив, язвителен и строг. Она держалась молодцом. Плотно сомкнув пухлые манящие губы, терпела мои нападки, проглатывала обиду и натягивала на свое очаровательное личико улыбку, процеживая вежливое: «Будет сделано, Владислав Валерьевич». Мои предыдущие ассистентки не выдерживали и двух месяцев при том, что с ними я вел себя более-менее по-человечески. Просто потому что не испытывал к ним особого интереса.
Не знаю, почему той, кто вновь взволновала мою кровь, стала она.
Как бы я ни старался держать дистанцию, но притяжение, безмолвно вспыхнувшее между нами, тянуло нас друг к другу вопреки всем законам физики.
«— Смотри… Смотри внимательно, дорогой. Видишь? Думаешь, она лучше меня? Разве то, что она целует другого, не делает ее предательницей?»
Лика. Алина.
Две совершенно непохожие друг на друга женщины пленили мое сердце и разум.
«— Да какая разница, откуда у меня эта запись?! Сейчас не это имеет значения… Разве ты не разочарован? Я надеюсь, что да»
Лика притворялась, когда была со мной?
«— Иди и спроси у нее о Косте»
Кому я должен верить?
Кому могу верить?
И могу ли верить вообще?
«— История повторяется, да, милый? Но сейчас я на твоей стороне»
На моей стороне?..
Лжешь.
Говоришь так, потому что эгоизм душит тебя так же, как и твое присутствие — меня.
Голова разрывалась на части — боль служила напоминанием вчерашнего алкогольного сумасшествия.
Я перевернулся в кровати, провалившись щекой в подушку.
Если открою глаза, увижу прямо перед собой последствие ошибки, которую совершил прошлой ночью.
Ошибка негромко посапывала. Ее дыхание легким ветерком касалось моего лица.
Я сделал глубокий вдох.
Ты ублюдок, кретин, придурок…
Кретин! Кретин! Кретин!
Если бы мысленные ругательства, обращенные к самому себе, могли бы обернуть время вспять, когда я поддался уговорам Алины сесть за руль моего автомобиля и отвести меня, чертовски пьяного и неспособного связать и двух слов, домой — я бы проклинал себя хоть всю бесконечность.
Прошлую ночь я помню урывками.
После того, как Лика ушла, оборвав разговор, я взял курс на ближайший паб. Нажрался до невменяемого состояния. Затем — щелчок. Темнота. Знакомый голос.
Голос принадлежал человеку, которого бы я предпочел избегать.
Голос говорил и говорил. Не смолкал ни на минуту. Путал мои мысли, окутанные дурманом. Пробуждал моих демонов и топил ничтожные клочки, оставшиеся от здравого рассудка.
Она была с ним. Она была с ним. Она была с ним.
Я снова и снова прокручивал в своей голове.
Лика и Костя.
Моя девочка и, мать его, этот сукин сын!
Возможно, между ними произошло что-то большее.
Неодолимая злость приправляла спиртное, бурлящее в моем организме. Я не контролировал себя. Впился в губы Алины, грубо схватив за волосы. Ей наверняка было больно, но она сладко стонала мне в рот.
Впечатав в стену, раздвинул ее ноги и начал трахать, словно умалишенный. Выплескивая с каждым новым толчком гнев и ненависть. К самому себе. Ведь я гребаный идиот.
Мне следовало догнать Лику. Поговорить спокойно. Разобраться и помириться. Быть с ней. Но я повел себя, как подросток, не сумевший справиться с вышедшими из-под контроля эмоциями.
Я погорячился. Не сдержался. Обидел ее.
Имел ли я право просить Лику дать нам еще одну попытку после того, что натворил?
Она не простит меня, если узнает. Ни за что не простит.
В понедельник утром я не обнаружил Лику на ее рабочем месте.
Все, что она оставила после себя — заявление на увольнение.
Часть вторая
Глава 20
Три года спустя
— Прошу вас, миссис Теймзи, перестаньте плакать.
— О, дорогая! — воскликнула старушка излишне эмоционально, сжав мою ладонь прохладными морщинистыми руками. — Для вас я просто Марилу!
Судорожно всхлипнув, пожилая женщина в забавной бледно-желтой шляпке приняла протянутый мною одноразовый носовой платок и громко просморкалась в него.
— Мое сердце разрывается! — трагично повествовала одинокая семидесятилетняя англичанка. — Мистер Бингли — любовь всей моей жизни! Я разбита его потерей…
К слову, мистер Бингли — ее толстый рыжий кот, пропавший без вести два дня назад. Симпатяга с чертовски голубыми глазками смотрел на меня с фотографий, разложенных на столе. Моя клиентка принесла его любимую игрушку, а так же кое-что из одежки.
— Он не оставлял меня… никогда не оставлял! — горестно вздыхала крошечная старушка, мотая опущенной головой и с невыразимой печалью поглядывая на маленькие вещи своего питомца. — Мистер Бингли не ушел бы на столь долгое время!
Впервые с момента моего переезда в Бирмингем шесть месяцев назад в качестве юриста филиала лондонского адвокатского бюро «Эванс и Ган» я столкнулась с подобным случаем.
«Неужели ради этого нужно было пройти через сто кругов ада, чтобы сдать экзамены на солиситора, потратив два с половиной года на усердную учебу до крови из носа и в итоге возвращать потерянных животных старушкам?!» — провопила во мне Меркантильность.
Я незамедлительно прихлопнула ее каблучком.
В основном я работала с рядовыми ситуациями: помощь с оформлением документов, консультации в вопросах по гражданским делам, занималась подготовкой судебных материалов для барристеров.
Но пропажа питомца… Это был своеобразный удар по моему чувству собственного достоинства, как специалиста. Вряд ли случай был запутанным, что даже Шерлок Холмс бы спасовал.
В России несчастную женщину и слушать не стали бы. Или выслушали — но лишь для вида, после чего выпроводили бы, дав ложную надежду, что любимец будет найден, однако на деле не приложили бы и толики усилий для поисков. Видимо, и здесь не обошлось без пренебрежения полицией, раз миссис Теймзи заплатила довольно большую сумму для одинокой женщины на пенсии ради того, чтобы вернуть кота, обратившись в наше бюро.
