— Понимаешь, он был не совсем трезв, — снисходительно пояснил Жан-Филипп.
По мнению кузена, данное обстоятельство извиняло совершенно все: и чужую ненужную постель, и последующий брак.
— Кто его заставлял напиваться с Антуаном? И вообще, если уж на то пошло, то ты куда больше виноват, — бухнула Люсиль. — Ты мог сам проследить и не дать другу вляпаться, а вместо этого напился сам. Чудо, что вас в ее постели вдвоем не нашли. Тогда у бедной девушки хоть выбор был бы.
Жан-Филипп всегда отличался богатым воображением, поэтому его физиономия перекосилась от ужаса, когда он осознал, в шаге от чего оказался.
— Только не вздумай подать такую идею Антуану, — громко выдохнул он в мою сторону. — По своей инициативе он мою личную жизнь устраивать не станет. Бернара же он устранил как соперника. За твою руку, между прочим.
— А кто мне помешает сказать, что теперь я собираюсь выйти за тебя?
По лицу Жана-Филиппа пробежала вся гамма испытываемых чувств, унеся с собой краски жизни. Таким бледным я его видела только в дядюшкиной лаборатории после приснопамятного взрыва. Разве что сейчас белое лицо оттенялось почти черными волосами, а тогда было все равномерно присыпано белым пеплом.
— Пообещай, что ты этого не сделаешь, — умоляюще сказал он.
— А стоило бы, — хихикнула Люсиль. — За то, что ты пытался вину Бернара переложить на Николь. У Николь и без того проблем хватает.
— Даже больше, чем ты думаешь, — внезапно порозовел кузен. — Люсиль, ты не оставишь нас? Ненадолго. Для короткого приватного разговора.
Подруга склонила голову к плечу и заинтересованно посмотрела на Жана-Филиппа. Тот скорчил умоляющую мину, и она кивнула, не став допытываться. Да и зачем? Наверняка уверена, что я ей потом расскажу.
— Я в общежитие, — сообщила она нам и убежала, кинув мне на прощание выразительный взгляд.
Но моя помолвка — не только моя тайна, но и Жана-Филиппа. Она — точно свершившийся факт, потому что я видела проявившуюся татуировку. Но если Бернар женился, значит, парная — точно не у него. И у кого она тогда? Я потерла запястье.
— Да-да, именно об этом я и хотел поговорить, — подтвердил кузен. — Ты утверждала, что помолвка получилась. Но тогда Бернар бы не женился сегодня утром. Хорошо, я не успел ему сказать, хотя пару раз чуть не проговорился. — Он с таким укором на меня посмотрел, словно не он чуть не проговорился, а я. — Татуировка точно есть?
— Точнее некуда, — буркнула я, понимая, что женитьба Бернара не самое страшное, самое страшное — впереди.
Кузен выразительно вздохнул, заставим меня напрячься в ожидании его дальнейших слов.
— Тогда есть несколько вариантов. И все неприятные, — порадовал он меня. — Если помолвка была заключена с моей помощью, то вмешательство Богини могло привести к чему угодно.
— Например?
— Например, она заключила помолвку с кем-то по своему выбору, начиная от наиболее благоприятного для тебя варианта и заканчивая посвящению жизни ей, поскольку второго лица с татуировкой нет, а значит, с нерасторжимой помолвкой тебе прямая дорога в монастырь.
— Спасибо, я там уже была, — напомнила я. — Кстати, вполне возможно, что она заключила помолвку между нами.
Не то чтобы я в это сама верила, но попугать кузена стоило. Не все же ему надо мной издеваться? А напоминание о монастыре иначе как издевательством считаться не могло.
— Между нами? — ожидаемо испугался Жан-Филипп. — Да ну, быть того не может.
— Да-да. Бернар отпадает, а другой кандидатуры рядом не было, вот Богиня и закончила ритуал по своему усмотрению.
Кузен с таким ужасом уставился на свою руку, словно ее обвивала ядовитая змея, уже примерявшаяся, куда вонзить зубы. Острые такие клыки, загнутые и с капельками желтого яда на кончиках, которые только и ждут, чтобы попасть в его прекрасное мажеское тело. Нужно ему сказать как-нибудь, что магу неприлично столь явно проявлять свои чувства, поскольку они могут быть оскорбительны для собеседника. Неужели в рейтинге девиц на выданье для Жана-Филиппа я стою близко к дочери казначея? Или вообще лидирую в отрицательном списке? Не то чтобы я хотела связать с ним свою жизнь, но такое отношение близкого человека несколько неприятно.
— Я тебе так не нравлюсь? — уязвленно спросила я.
— Нет, — испуганно ответил он. — То есть да, но как сестра. Ты для меня всегда была родной сестрой, понимаешь, Николь? Разве можно жениться на сестрах? Нет, Богиня не могла такое устроить. Скажи, что ты пошутила, а?
— Я пошутила, — согласилась я, успокаиваясь по поводу своего сомнительного статуса в глазах кузена, и похлопала его по руке. — Сам подумай: ритуал уже начался и на моем запястье проявился рисунок, значит, он должен был проявиться и на руке жениха. Богиня лишь закрепила. Слушай, а вдруг она сочла поведение Бернара настолько неприличным, что расторгла нашу помолвку сама? — оживилась я.
— Скажешь тоже. Вины на нем нет, — возразил кузен. — Да и с чего вдруг Богиня будет наблюдать за всеми, в чью жизнь она когда-то вмешалась?
— Не знаю, я не она, — пожала я плечами. — Но ты говорил о нескольких вариантах. И добавлял: «Если помолвка заключена с моей помощью».
— Боюсь, второй вариант тебе понравится еще меньше. Теперь мне кажется более вероятным, что у меня тогда ничего не получилось, а Альвендуа уговорили папу заключить помолвку по ритуалу. Я слышал, как Мадлен давила на маму, а та оправдывалась, что муж ни в какую не согласен. Если уж у нас почти получилось, то у дяди наверняка прошло бы без малейших затруднений.
Наверное, я побледнела, потому что Жан-Филипп внезапно засуетился и озабоченно спросил:
— Может, воды принести, Николь?
Я покрутила головой. Вода — это последнее, что сейчас нужно. Вариант с ритуальной помолвкой с Антуаном был неприятен, но не смертелен. В конце концов, я уже осмотрела два монастыря и могу выбирать, где мне больше нравится. Из монастыря меня даже Альвендуа не вытащат. К тому же не факт, что реализовался именно этот вариант.
— Зачем тогда потребовалось столь радикально устранять Бернара? Если я могу выйти замуж только за Антуана?
— Для устрашения? — предположил Жан-Филипп. — Буле, к примеру?
Неужели Пьер-Луи проболтался? Пожалуй, этот инор опустился в моих глазах еще ниже, чем вчера.
— Почему вдруг Буле? — по возможности невозмутимо уточнила я.
— Потому что я видел, как ты выходила из комнаты Буле и Дюваля. Дюваль волочится за твоей подругой, да и зашел он буквально перед тем, как ты вышла. Значит, ты была у Буле, — победно заключил кузен.
— Интересно, почему это я тебя не видела?
Кузен загадочно заулыбался, не желая признавать, что хоть он и считаем меня родной сестрой, отвод глаз на меня распространяет в точности, как и на не родных. Полезное заклинание, кстати, нужно будет попросить Жана-Филиппа ему обучить. Или нет, лучше попрошу Франциска: он не станет манерно закатывать глаза при моих неудачах и у него можно будет узнать что-нибудь уникальное. Да и как учитель он намного лучше. Вот прямо сейчас и отправлюсь, тем более что ситуацию нужно обсудить в тесном семейном кругу Лиденингов. Я должна точно знать, с кем помолвлена. Я подскочила, намереваясь бежать к семейному телепорту, но кузен удержал меня за руку.
