Олег рассказывал Софи о своих проектах. Софи восхищенно вздыхала и охала, поддерживала каждое слово. За много лет Олегу было что рассказать ей. И ей было интересно. Она слушала. Слушала, порой затаив дыхание.
Он рассказал ей идею «Пунктира». Она с восторгом прониклась идеей этого «волшебного» смартфона, который в режиме фото или видео показывает не ту реальность, которую видят все, а совсем другую. И если люди, словно зомби, занимаются механистическими делами, не вкладывая в них свою душу или хотя бы страсть, то их вообще не видно на экране.
— Знаешь, я когда читала в детстве книги воспоминаний о каких-то писателях, то всегда завидовала тем, кто может попасть в эту атмосферу, увидеть, как рождается акт творения. Это же так волшебно! Я так завидую тем, кто может находиться рядом с тобой, когда ты встречаешься со своими друзьями, пишешь книгу, сценарий, песню или что-то еще, не важно. Даже просто общение в такой компании — это так круто!
— Софушка! Как бы я хотел, чтобы однажды это случилось и ты оказалась рядом со мной в такой момент.
Олег вздохнул и посмотрел в глаза Софи, словно пытался запомнить этот восторг и это желание в ее глазах.
Время неумолимо приближалось к моменту отхода поезда. Они шли, обнимаясь и общаясь. Метро, эскалатор. Долгий и страстный поцелуй. Вагон метро. Поцелуй.
— Твоя мечта сбылась. Ты ведь хотел целоваться со мной при всех, как школьник, — промолвила Софи, слегка отстраняясь от лица Олега.
— И твоя тоже. Ты ведь хотела, чтобы я тебя обнял.
Софи засмеялась. Боже! Какой у нее был смех. Как колокольчик.
— У тебя такой сладкий голос. Споешь мне когда-нибудь?
— Может быть. Если приедешь ко мне.
— Или ты ко мне.
— Да. Это было бы здорово. Так мечтаю погулять с тобой по Питеру.
— В белые ночи…
— Да, они ведь еще не закончились?
— Я не знаю. Смотря какое сейчас время года. Я совсем запутался.
— Ну… Я серьезно! — сморщила носик Софи.
— Они в самом разгаре, крошка! Велкам!
Вот уже и «Комсомольская». Софи вцепилась в руку Олега и замедлила шаг.
— Как я могу отпустить тебя? Такого чудесного. Олеж, мне так с тобой волшебно. Нет слов просто.
— Я приеду через день. И мы сможем увидеться еще на пару часов. Ты ведь придешь?
— Нет.
— Почему?
— Ерунду потому что спрашиваешь! Конечно, приду! Как я могу не прийти?
«Вокруг тысячи людей, спешащих по своим делам. Куда? Зачем? У каждого есть свое дело. Но никто из них не счастлив сейчас так, как я», — думал Олег, держа за талию Софи. Интересно, сколько было бы в кадре «живых» людей, если бы их сейчас снимал смартфон из «Пунктира».
— Я самая счастливая сейчас. Во всех вселенных.
— Ты что, мои мысли читаешь? Я тоже об этом подумал.
— А ты думаешь, я могу сейчас испытывать что-то другое?
Оставалось еще полчаса до отправления поезда. Олег с Софи зашли в пиццерию на вокзале.
— Хочешь что-нибудь? — спросил Олег, когда они сели на диванчик.
Софи положила голову ему на плечо и обняла его руку своими руками.
— Хочу, чтобы ты остался. Навсегда. Со мной.
— Софи, милая… — Олег, произнес слово «милая» так, что вложил в него всю любовь и нежность. — Ты ведь знаешь, что это невозможно. У тебя семья, и у меня тоже. И этого уже не изменить.
— Знаю. Но ведь помечтать можно.
— Да. Можно. Если бы у меня была еще одна жизнь — я хотел бы прожить ее с тобой. Помнишь, я говорил тебе про фильм «Господин Никто»? Так вот, у главного героя, которого звали Немо, было несколько жизней, идущих параллельно друг другу. Мне иногда кажется, что я тоже так могу. Или очень хочется, чтобы это было так, чтобы можно было раздвоиться и начать новую жизнь в этом же теле с тобой.
Олег гладил Софи по голове. Ему было тяжело. На глазах у Софи выступили слезы.
— Я буду ждать тебя. Послезавтра. На перроне. Очень-очень буду ждать. Приезжай. Как я хочу, чтобы можно было остановить эту секунду навечно.
— Пора идти. Поезд скоро отходит.
Олег с Софи пошли к вагону. Проверка документов. Олег закинул сумку в купе на свою верхнюю полку и вернулся на перрон к Софи.
Он обнял ее, прижал к себе и не отпускал до того самого момента, пока проводница не крикнула им, что поезд отправляется. Последний взгляд. Последнее касание руки. Как ватный, словно находясь в каком-то студне из людей и предметов, Олег пробирался к своей полке. Казалось, что это длится вечно. В каждом из окон он видел Софи, идущую параллельно ему по перрону. Когда он зашел в свое купе, она стояла у его окна. В купе были двое мужчин, но они сразу же вышли в коридор, и Олег сел у окна на нижней полке.
Софи стояла у окна поезда. Она рисовала пальцем «сердечко» на стекле и плакала. Олег не смог сдержать слез и сам, когда поезд вздрогнул и Софи осталась «где-то там», уже в прошлом.
Олег не мог даже пошевелиться. Он с трудом залез на свою верхнюю полку с ощущением, что его тело весит как минимум пару сотен килограмм. Ему было трудно даже поднять руку.
Мужчины вернулись в купе, но он даже не мог различить их лиц. Он не видел и не слышал ничего. Спустя несколько минут он обнаружил, что под потолком купе установлен дисплей, по которому идет какой-то фильм. Внимание Олега привлекли звуки каких-то этнических духовых музыкальных инструментов, сопровождающих фильм, и взгляд его попал на экран. Он разглядел силуэты каких-то соборов в джунглях. Затем буддийский монастырь. Монахов в красных одеяниях. Крутящиеся молитвенные барабаны, бегущие дети, а затем увидел, как монахи рисуют тончайшими струйками разноцветного песка какое-то изображение, похожее на многослойный цветок или восточный ковер.
Олег чувствовал себя несчастным и разбитым и не понимал, почему в жизни все так устроено. Он был уверен, что если бы судьба свела его с Софи раньше, он был бы счастлив. Ему не приходилось бы доказывать свое право на творчество и оправдываться, где он пропадает, он мог бы разделять с ней сокровенную радость открытий, радость общения с необычными людьми. Он поражался тому, насколько принимающей и внимательной может быть женщина, насколько спокойной и в то же время страстной.
Он вспоминал свою жизнь с Катей, где ему приходилось каждый раз доказывать, «что он не верблюд», вспоминал ее истерики и крики на ровном месте, ее беспричинную ревность и неприятие всего, что ей было непонятно.
Бессилие и апатия, охватившие его, были вызваны осознанием, что ничего невозможно изменить, что он уже сделал свой выбор, и его жизнь должна идти так, как идет. Есть дети, которых он любит, есть Катя, которую он тоже любит, несмотря даже на то, что не чувствует себя счастливым с ней. Ведь он сделал свой выбор. Он выбрал быть с Катей. Он ответствен за свою семью, за ее будущее. Он должен заботиться.
