— Ты — то откуда знаешь?! — я даже на постели подпрыгнула.
Ну да, водилась за мной подобная особенность, даже Наташка несколько раз замечала: при сильных эмоциональных потрясениях глаза становились серебристого оттенка, и создавалось ощущение, что они светятся. Так было, например, когда баб Зою прихватило с сердцем, а рядом никого не оказалось, даже молочницы. Она из последних сил позвонила мне на работу, и у меня самой тогда чуть приступ не случился. Спасибо Олежке — до чего же у меня мировой начальник! — он за час довез меня до Будоражинска и проследил, чтобы бабулю в поликлинике и осмотрели, и дали заключение, что госпитализация не требуется. Ох, как я потом уговаривала бабулю ко мне в Ильинск перебраться…но ее же ничем не пропрешь: сказала, что отныне с баб Нюрой будет дважды в день созваниваться. Вот с тех пор и пошли у них вечерние телевизионные посиделки. А мне хоть как — то спокойней стало на душе.
«Лей…» — не понравился мне совершенно тон, с которым ко мне мой инопланетянин обратился.
— Что? Говори уже, не томи: ты же знаешь, я выносливая, я все перетерплю.
«Лей, если сложить воедино все факты, которые мы с тобой за несколько дней узнали, я боюсь, что у меня для тебя будет не очень приятная и малопонятная новость. Поэтому я даже не знаю толком, как тебе о ней сообщить…»
— Как есть говори, — хмуро отозвалась я.
«Лей, ты ни разу в жизни серьезно не болела».
— Правда.
«Ты неродная у своих бабушки и дедушки».
— Дедушка умер, но не суть.
«Тебя нашли в ткани инопланетного происхождения — ликвидсейф на Земле еще не изобрели, и я не думаю, что в этом направлении вообще ведутся разработки. Вариант, при котором кто — то из ваших вступил в контакт с нами настолько, чтоб ему подарили достаточно дорогостоящий материал, я даже не рассматриваю».
— Погоди — погоди! — возмутилась я тут же. — Вчера в интервью сказали, что полеты на другие планеты стали доступны вам совсем недавно!
«Лей, при нашей продолжительности жизни термином «недавно» можно и сотню лет назвать. По части сохранения своей жизнеспособности мы вышли по сравнению с вами на качественно новый уровень. Я биотехнолог — поверь, я понимаю, о чем говорю…»
— И что это все может значить?
«То, что полеты к вашей планете стали предприниматься гораздо раньше, чем мы решили официально с вами познакомиться».
— Дальше, — потребовала я, чувствуя, как медленно замирает сердце.
«Я конечно, не сторонник межпланетных отношений, но…вполне могу допустить вероятность того, что кто — то из наших мог вступить во вполне близкие отношения с представителями цивилизации Земли».
Я скрипнула зубами:
— Почему против ты?
«У нас есть некоторые различия в геноме, которые могут непрогнозируемым образом отразиться на потомстве. Я предпочитаю не заниматься опытами на скорую руку, пока не подготовлена достаточная научная база».
— Разумно. Дальше!
«Если все это совокупить, то мы сразу же получим ответ на вопрос, почему я попал именно к тебе, Лей. Почему твоя нервная система выдержала появление еще одного функционального элемента. Почему ты смогла вступить со мной в симбиоз…»
— Я хочу это от тебя услышать, — прошептала я, прекрасно осознавая, что Май скажет дальше.
«Просто в твоей генной структуре есть цепочки элементов, схожие с моими. Настолько схожие, что половину сознания Майдиорна ты смогла выдержать спокойно. Настолько схожие, что, думаю, могут местами даже повторяться. Лей, я никогда с таким раньше не сталкивался, но…»
— Не молчи уже! — выкрикнула я.
«Прости, Лей…но, кажется, ты полукровка…»
ГЛАВА ПЯТАЯ. О том, что после гостей дома не всегда бывает лучше
Остаток отпуска прошел более — менее спокойно. Командировка Дениса длилась на неделю дольше моего пребывания в Будоражинске, но меня заверили, что вместо езды в душном автобусе обеспечат нормальное комфортабельное прибытие в Ильинск. В ответ на выпученные глаза и закономерный вопрос о том, почему маму свою не отвез до места, тот только руками развел, сказав, что прошлое поколение нынешнему свою жизнь в части автомобилевождения доверять отказывается категорически. Чем — то мне все это напомнило баб Зою, так что спорить я не видела смысла.
Май притих, сказав, что вернется, когда я пойду на работу. Удовлетворился тем, что грандиозную новость я встретила пусть и с тяжким вздохом, но достаточно спокойно. Возможно, я действительно была тем самым роботом, о котором говорила Наташка, но, кажется, в данной ситуации это оказалось единственно — правильным решением. Голову наполняли сотни вопросов: каким образом я очутилась на Земле? Родилась ли я здесь, или зачали меня где — то в безвоздушном пространстве? Май обмолвился как — то, что лейнианцы еще ни одного чужака на планету не привозили, так что вариант того, что мой человеческий родитель побывал на родине инопланетного, сразу исключался. Зачем было устраивать такую сложную комбинацию: отдавать меня на воспитание в чужую семью, класть деньги на счет в банке (у меня так и не поднялась рука проверить величину наличности на нем)? Неужели я могла быть чем — то вроде генетического эксперимента? Но тогда какой толк от меня в принципе? Насколько я поняла, на этой зеленой планете со старением успешно боролись путем доведенных до автоматизма пластических операций и молниеносных замен закончивших свой срок органов. Хирургия и биотехнология цвели буйным цветом. И самое главное, отсутствовал вообще какой — либо культ денег. Они настолько усовершенствовали свое общество, что на уровне ДНК заложили идею о том, что слишком эгоистичные желания могут пойти во вред обществу. Рациональный коммунизм? Мне, выросшей в условиях рыночной экономики, с трудом такая модель отношений представлялась, но, по словам Мая, они жили так уже не первое столетие.
Нагруженная некоторой информацией, я молча переваривала ее, пытаясь хоть как — то соотнести себя с теми клоунами, что через три дня показательно вылупились из своего приземлившегося модуля и — еще более показательно! — произвели якобы первое живое общение с представителями планеты Земля. Мы с Денисом как раз загорали на солнышке, он притащил планшет с хорошим разрешением и приличной скоростью доступа к интернету, так что онлайн — трансляцию очередного циркового номера, из — за которой мне совсем не хотелось хороший день пропускать, мы решили просмотреть не отходя, что называется, от кассы. Я втихаря следила за реакцией товарища на «первый разумный контакт» и мучилась вопросом: сказать или не сказать о том, что мне стало известно благодаря пришельцу в голове? Это был единственный раз, когда Май вынырнул из своего информационного вакуума и категорически запретил к Денису с такими вопросами обращаться. В ответ на немое несогласие авторитетно заявил, что на моем месте не портил бы психику единственного разумного близкого человека одного со мной возраста. Я насупилась, но отвечать не стала. И просьбе, впрочем, тоже вняла.
