Сначала я почувствовала вспыхнувшие щеки. Потом попыталась скрыться под одеялом — правда, скорее по наитию, а не в поисках нормальной защиты от Мая. А потом меня разобрал хохот, который невозможно было унять.
— Маечка…бедненький! — всхлипывала я. — Как же тебя угораздило — то в сознании остаться? Мы же тут…экспериментировали!
«Я в курсе, — недовольно отозвались в моей голове, а затем снова застонали. — Это позор!»
— Да ну, брось, — фыркнула я. — Просто не рассказывай Диорну, когда снова соединитесь, вот и все.
«А факт сплочения сознаний никогда не приходил тебе в голову, человеческое дитя?!» — завыл Май еще более удрученно.
— Подумаешь! — нисколько не расстроилась я. — Вы же рационалисты — считай это новым опытом.
«Слышать тебя не могу…» — это были последние слова униженного и оскорбленного перед тем, как сурдоперевод затих, так что я, как и в большинстве случаев в последнее время, вздохнула с облегчением и решила все же подняться с кровати. Пусть престижные многоэтажки находились к работе намного ближе, чем мой район, поторопиться все же стоило.
Обижать хозяина не хотелось, так что я аккуратно заправила кровать и убрала наиболее заметные следы бурной ночной встречи. Хорошо, что ноутбук Преображенский вовремя убрал. Кто знает, где пришлось бы искать его утром… Водрузив облегченную версию компьютера на привычное место, я распахнула шторы и улыбнулась занимающемуся дню. Эх, жаль, что вчера я так и не успела поговорить с Дениской. Но не зря же придумали в свое время телефон? Подняв халат, остававшийся у окна с того момента, как был снят с моего тела, я аккуратно завязала пояс и отправилась в ванную умываться. Я помнила по вчерашнему, что на кухне у Преображенского были в наличии фрукты, так что легкий перекус, уверена, он бы тоже мне простил.
Мнение о кадровике улучшилось, стоило мне подойти к журнальному столику. На нем лежала свернутая вдвое записка с надписью «Лей». Справедливо решив, что, раз там указано мое имя, смело можно читать, я схватила лист и пробежалась глазами по содержимому.
Спасибо за незабываемую ночь. Извини, что не говорю этого лично, но ты слишком сладко спала, а мне действительно необходимо было уезжать. Я очень надеюсь, что та коробка, что лежит под этой запиской, сможет хоть немного исправить твое мнение обо мне. Лей, не уезжай с пустым желудком. На кухне тебя ждет завтрак, нужно только включить кофемашину и микроволновую печь. На улице тебя встретит такси.
Саш.
Хмыкнув, я решила разобраться, что именно имел в виду Суперменович. Каково же было мое удивление, когда из пластикового пакета я достала небольшую коробку с надписью известной фирмы по изготовлению нижнего белья. В сердце закралась догадка, но я все еще не могла поверить в то, что Преображенский на это решится. Когда же я подняла крышку и обнаружила внутри записку со смайлом «Оригинал я все же оставлю себе», все сомнения исчезли. Там действительно располагался полный комплект, который можно было надеть взамен того, что частично забрал у меня мужчина. Боже, он даже с размером угадал! И когда только умудрился свериться с цифрами? Мерзкую мысль, что с его познаниями женские формы должны определяться на глаз, я задавила на корню. В конце концов, ночь выдалась великолепной, к чему было ее усложнять? Тем более что с Преображенским мы договорились оставить все в прошлом, что меня вполне устраивало. Взаимное напряжение было урегулировано, вот и отлично. Может, если вызовут в кадры, возникнет минутная неловкость, но и только. Пересекаться по другим вопросам я с ним не собиралась.
Любопытство победило, и перед душем я зарулила еще и на кухню. Если этот мужчина готовил салат и омлет специально для меня, я была почти покорена его заботой, честное слово. Кофе, правда, придется оставить хозяину, потому что этот святой ритуал я проделывала только на работе, но в душ я шла с приподнятым настроением. Сполоснувшись и облачившись в подаренный комплект, я осталась весьма довольной выбором мужчины, так что вытащила из сумки красивый цветной квадратик бумаги и, написав на нем «Спасибо!», вложила в коробку из — под белья и оставила на журнальном столике. Свой бюстгальтер я аккуратно упаковала, оставляя разбирательство с ним до вечера. Быстро перекусив и вознеся молитву дому, пусть гостиная и была в моем понимании злачным местом, я выпорхнула из квартиры, по виду замка решив, что вполне достаточно будет просто захлопнуть дверь. У Наташки точно найдется косметика мне в помощь, хотя я никогда особенно ею не пользовалась, да и, осматривая себя утром, особых изъянов не нашла. Что ж, вперед, бегом на работу.
Такси действительно ожидало внизу. Причем создалось такое ощущение, что водитель знал пассажира в лицо, потому что, стоило только выйти из подъезда, как он радостно замахал мне рукой. Ну, уж нет, таких дружелюбных я до самой работы провожать не собиралась. Узнав, что поездка в любое место оплачена, я попросила довезти до той остановки, на которой обычно сходила с автобуса, и поблагодарила за услуги. Дойти пешком не составляло особого труда.
Проходную я миновала без особых задержек и, держа в руке ключ от кабинета, с улыбкой стала подниматься. Хорошо, что машины Преображенского еще не было, это могло значить только одно: сегодня мы не пересечемся. Тем лучше. Для нас обоих. Да…
Неприятный сюрприз в виде безопасника ожидал меня на втором этаже. Шкаф стоял, уперев руки в боки, и это положение не позволяло мне миновать его никоим образом: он просто заслонил собой все лестничное пространство. Не считая нужным здороваться, я решила попытаться протиснуться мимо, однако напрасно: он будто ждал меня, следя напряженным взглядом.
— Лейквун Заморина, — прозвучал его голос, очень напомнивший мне рык дикого зверя. — Вчера на проходной вы намеренно испортили мне обувь своими шпильками.
Божечки, и вот это каменновековое нечто Наташенька называла интеллигенцией? Видимо, она действительно плохо слушала Преображенского!
— Да вы что! — наивно захлопав глазами, я сделала вид, что наконец — то увидела его. — Не припомню такого. Я бы вас точно заметила!
— И не надо притворяться, что вы меня не знаете. У меня есть запись с камер наблюдения, — с угрозой в голосе продолжил Артурчик, как любовно называла его Натка. — Извиниться не хотите?
Запись у него есть? И что же на ней видно? Давку, организованную сотрудниками, спешащими восвояси после работы? Не смешите меня!
— За что? — раз он орудует видеофайлами, я тоже его методами обороняться буду. Сегодняшняя встреча отразит меня как самого невинного ангела, которого на третий этаж не пропускал туповатый вышибала из придорожной забегаловки. Я приблизилась к безопаснику — так, чтобы он слышал мой вкрадчивый шепот. — За то, что у вас кобелиная натура? Или, может, за то, что доводите женщин до истерики? Ну, уж нет, уважаемый Артурчик!
Его глаза нехорошо прищурились. Кажется, данным Наташкой прозвищем я выдала своего осведомителя с потрохами.
— Да ты… — начал было безопасник, но его остановил спокойный голос поднимавшегося по лестнице Преображенского:
