— Я и сама давно уже мечтаю расстаться с соседом, — вымученно улыбнулась я. — Боюсь только, как бабушка отреагирует, если все плачевно закончится.
— О баб Зое не беспокойся. Я с ней поговорю, если что. Но пока лучше не заставляй ее волноваться. Кто знает, чем обернется твое путешествие. Надо верить в лучшее.
— Вы правы, — кисло улыбнулась я. — Мне вещи забрать надо, Преображенский отвезет меня к кораблю.
— Пошли, провожу — мало ли, приставать начнут с расспросами.
Гробовая тишина информационного отдела показалась мне зловещей. Не слышно было даже привычного клацанья Виталика по клавиатуре. Все сотрудники гипнотизировали входную дверь в ожидании нашего с Олежкой возвращения.
— Работать! — авторитетно заявил шеф, появляясь на пороге и заводя меня внутрь, и все будто очнулись от долгого сна. — Удачи тебе, — похлопав меня по спине, Олежка направился в свой кабинет. Мне показалось, что он сразу как — то сгорбился и уменьшился в размерах. Легче от этого не стало.
— Лейка! — зашептала Наташка, стоило мне подойти к вешалке и снять оттуда плащ. — Что случилось?!
— Лей уходит на больничный, — с нажимом произнес начальник, давая понять, что дальнейшие разговоры на эту тему нежелательны. Я благодарно взглянула на него, сменив обувь на уличную, подхватила сумку и, одевшись, помахала всем на прощание. Кто знает, возможно, сейчас я видела своих в последний раз…
Преображенский ждал у белого внедорожника, всем видом излучая терпение и спокойствие. Меня охватили противоречивые чувства: с одной стороны, искреннее восхищение от его способности вести себя, как ни в чем не бывало, в любой ситуации, с другой — ощущение приближающегося конца. Ведь так, наверное, в какие — нибудь древние времена палачи ожидали своих жертв перед тем, как затянуть на их шее веревку…
— Что из необходимого тебе нужно взять с собой, чтобы чувствовать себя на корабле комфортно?
— А у вас там есть мягкие кровати или все по — спартански аскетично? — невесело пошутила я.
— Если хочешь, можно захватить даже кровать, — невозмутимо отозвался мужчина — робот, так что мне сразу же захотелось ударить его чем — нибудь тяжелым.
— Ты издеваешься или на полном серьезе предлагаешь?
— Ты о кровати или о чем — то другом? — невинно улыбнулся кадровик, и я против воли почувствовала смущение и злость оттого, что он все еще в состоянии напоминать об особых отношениях между нами. Хотя, может, это мне просто показалось?..
— Я не могу жить без моего большого плюшевого мишки, — съязвила я. — А вдруг гроза случится? Я очень плохо сплю в грозу! Просто непередаваемо плохо!
— Значит, едем к тебе домой, — на этот раз уголки его губ поднимались мягко и медленно, мне даже показалось, он рад такому стечению обстоятельств.
То, что адреса он не спрашивал, меня не удивило. В конце концов, во вторник меня уже отвозили по этому маршруту. Закралась еще мысль о том, что заблаговременно за мной могла быть установлена слежка, но я отмела ее: не было повода, да и жертва, то есть я, от преследователей не укрывалась. В общем, мотор завелся, когда я селя рядом с водителем, машина тронулась, и Преображенский плавно направился в сторону проспекта.
Однако, к моему удивлению, поехали мы не к центру города, через который пролегала дорога к дому, а в совершенно противоположном направлении — туда, где находился сначала парк, а потом нетронутый лесной массив с выездом к реке.
— Ты не туда повернул, амиго, — я подозрительно покосилась на кадровика.
— Небольшая остановка на природе не повредит, — уверенно заявил мой спутник. — Ты выпустишь пар и поедешь домой уже спокойной.
— Я спокойна, — с нажимом заявила я.
— Я заметил. Могла бы испепелять взглядом — от Диорна бы ничего не оставила.
— Защищай своих инопланетных дружков где — нибудь в другом месте.
— Он не виноват, что Май избрал в качестве носителя именно тебя.
— И поэтому надо было запугивать меня до полусмерти?
— А тебя запугали? — искреннее удивление на лице Преображенского так покоробило, что я не выдержала и выплюнула:
— Да пошел ты!
Он только усмехнулся, ничего не ответив на это, и оставшийся путь прошел в молчании. Я размышляла обо всем, что произошло, начиная с утра, голова по ощущениям уже должна была задымиться. Как я и ожидала, он вывез меня на берег реки, и я сразу же потянулась к ручке на двери, намереваясь выйти, когда машина остановилась.
— Промокнешь, — заметил Саш. — Сейчас дождь ливанет.
Я только успела посмотреть вверх, чтобы оценить обстановку, как по крыше ударили первые капли дождя. Я и не заметила, как резко потемнело. Вздохнула, признавая правоту слов кадровика. За окном, постепенно набирая обороты, разворачивалась настоящая гроза. Сверкающие молнии озаряли пространство внутри машины, и мне становилось видно умиротворенное лицо кадровика. Срывающийся с неба дождь разбивал спокойное течение реки, и повсюду на ней, то там, то здесь, появлялись его крохотные шажки, приближающиеся к нам с Преображенским. Гром пришелся кстати: он как нельзя лучше олицетворял мое настроение.
— Зачем ты меня сюда привез? — повторила я свой вопрос, пытаясь отыскать успокоение в царящей снаружи непогоде.
— Я ведь уже говорил тебе — чтобы ты успокоилась и поехала к модулю в нормальном расположении духа.
— Издеваешься?
— Даже не думал.
— Ненавижу тебя.
— Имеешь на это полное право.
— Ты не выдал им информацию о нашей связи, — я откинула голову назад, прикрыв глаза.
— Мы же договорились, что отношения работы не касаются, — как бы напоминая, мягко ответил Преображенский.
— Ну и каково это — спать с объектом своего наблюдения? — горько усмехнулась я.
— Я не наблюдал за тобой, — возразил Саш. — В мои обязанности входило собеседование. Ты и так показала себя на нем, как нельзя лучше.
— Да неужели? — хмыкнула я и добавила с чувством. — Убила бы…
— Брось, Лей, — интонации в голосе Преображенского изменились на загадочные. — Ты правда этого хочешь? Или тобой владеет совершенно другое желание?
Прилив ярости я ощутила сразу же: он еще и издеваться надо мной решил. Резко открыв глаза и повернувшись к Преображенскому только с одной целью — отвесить пощечину — я внезапно была перехвачена его рукой и так и застыла от неожиданности, настолько не подготовленной оказалась к его реакции.
— Мне нужна твоя злость, Лей, — сверкая глазами, произнес мужчина. — Вся твоя злость — оставь ее здесь. И если для этого потребуется ранить тебя — я это сделаю. Что тебя интересовало? Секс с объектом рабочего наблюдения? Могу признаться откровенно — такого в моей жизни еще не было, — издевательски, совсем как Диорн недавно, протянул он.