— Муни, границы контактных поверхностей, пожалуйста.
В комнате что — то засвистело, стены зазмеились темными провалами тонких отверстий, которых я раньше не замечала, а голос бортового компьютера отчитался в проделанной работе:
— Контактные поверхности готовы к использованию, господин Преображенский.
Теперь комната напоминала испещренную геометрическим рисунком трехмерную поверхность: везде появились темные линии, изгибающиеся под прямым углом и соединяющиеся в привычные глазу фигуры. Что — то они мне напоминали, только вот что?
— Спасибо, Муни. Можешь быть свободна. Не забудь об обещании. И по возможности сделай так, чтобы комната не прослушивалась. Лейквун очень ценит личное пространство и не допускает в него никого лишнего.
— Будет сделано, — отозвался голос, в котором мне послышалось одобрение, и затем в эфире Муни наступила тишина.
— И что, машина женского пола вот так запросто будет слушаться тебя, а не, например, капитана корабля? — недоверчиво протянула я.
— Субординация, Лей, субординация, — тут же напомнили мне. — Одна ты вряд ли учинишь тут штаб мирового заговора, поджог или какой — нибудь беспредел, так что под военную юрисдикцию не попадаешь. Сотрудники биотехнической лаборатории не имеют к тебе доступа, целители, под покровительство которых ты попадешь на орбитальной станции, отсутствуют. Так что я имею полное право отдавать распоряжения в отношении тебя, и с точки зрения гражданских правил даже капитан корабля не сможет мне помешать.
— Саш…а ты сам кто? — выслушав объяснения, настороженно спросила я.
— Я не принадлежу ни одной из двенадцати семей, если ты об этом, — уклончиво ответили мне. Конечно, я не то имела в виду. Какого черта он тут распоряжался, если по всем логическим выводам должен был попасть в ведомство старшего по кораблю? — Что ж, теперь стоит показать тебе устройство комнаты. Раз уж первым ты обозначила место для ночлега, я покажу, как его организовать.
С этими словами он прошел в глубину помещения, остановившись у левой стены, в которой имелся большой прямоугольный элемент примерно на уровне его колен. Наклонившись и с силой нажав на него, Преображенский отошел на шаг, и я стала свидетелем откидывания по типу секретера довольно широкой поверхности длиной примерно в мой рост или чуть больше. Что примечательно, внутри она, кажется, была выложена чем — то вроде ликвидсейфа, уже знакомого мне по корзине в доме баб Зои. Кажется, меня только что познакомили с бортовым вариантом кровати.
— Лейнианцы спят обычно без одеял в простых спальных комплектах, но, насколько я знаю, Диорн сегодня в течение дня отдавал распоряжения, чтобы ты чувствовала себя с максимальным комфортом. Постельное белье и принадлежности в одной из ниш наверху. Там, — он указал на стену, прилежащую к той, в которую была вмонтирована кровать, и находящейся как раз напротив двери, — находится проход в ванную комнату.
— И когда же ты узнал о распоряжениях Диорна? — холодно спросила я. — До или после того, как решил отвезти меня на «прогулку»?
— Это приказ, и я обязательно должен дать ответ? — о, да, это был открытый вызов. Неужели Преображенский не желал делиться своими мыслями и впечатлениями? Неужели на мне начинал тренироваться говорить «нет»?
— Ты ничего мне не должен, — спокойно заметила я, приближаясь к импровизированной кровати и осторожно укладываясь на нее. Приятная прохлада ликвидсейфа — да, это оказался именно он — тут же охватила меня, снимая раздражение, возникшее с самого утра, и я подложила руки под голову. Похоже, процедура сна у лейнианцев сопровождалась еще и приятным бонусом в виде оздоровления организма. — Мы давно в расчете, Саш. Спасибо за экскурсию. Думаю, нам с Маем здесь будет вполне комфортно.
«Неужели ты наконец — то вспомнила обо мне в потоке бесконечных заигрываний с управленцем?» — тут же раздался ехидный голос в голове.
«Я и не забывала. Просто проверяла, до какой степени будет простираться твоя вежливость. Поздравляю, испытание ты прошел с блеском».
«Поговорим, когда выпроводишь Преображенского».
«Договорились».
— Рад это слышать, — мне показалось, Саш хочет сказать еще что — то, и я не ошиблась. — Процедура с камерой назначена на понедельник. За субботу и воскресенье тебя поверхностно обследуют на предмет допуска к процедуре рекреации. К тому времени я надеюсь вернуться.
— Уезжаешь? — выглядела я спокойно, но внутри зашевелился иррациональный страх: в прошлый раз, когда Саш отлучался в «командировку», это закончилось…сегодняшним днем. Теперь я боялась неожиданных исчезновений.
— Да, — кивнул Преображенский. — Последний этап…дел.
— Как с блондинкой в «Сиянии»? — я постаралась говорить легкомысленно, и, кажется, истинной причины моего интереса не заметили.
— В «Сиянии»? — поначалу он не понял, что я имею в виду. — А — а… Лена — частный детектив. Человек. Мы уже давно сотрудничаем.
— Какой подробный отчет, — усмехнулась я.
— Я бы не хотел, чтобы между нами оставались недосказанности, — Преображенский без особого напряжения выдержал мой взгляд. — До встречи, Лейквун.
— Всего доброго, Александр Вячеславович.
«Я думал, он уже никогда не уйдет», — пожаловался Май, когда Муни заблокировала за Преображенским дверь.
«Ревность тебе совершенно не к лицу», — блаженно прикрыв глаза, подумала я.
«Тебе не кажется, что говорить о ревности в отсутствии тела как — то преждевременно? А с твоей стороны — еще и самонадеянно?» — насмешливо прокомментировал мои мысли Май.
«Если ты так в этом уверен, мне остается только довериться. А теперь рассказывай. Обо всем, начиная с этой странной субстанции из света, служащей у вас аналогом телепорта».
Май оказался прекрасным гидом. С его помощью и доступом к информации, скрытой в недрах памяти Муни, я более — менее стала ориентироваться в хитросплетениях корабля инопланетян. Они действительно использовали в основном энергию Солнца — безвредную, не приносящую урона — но, насколько мне удалось узнать, нечто вроде ядерного реактора на «Орайоне» все же имелось. Хотя Май и заметил с особой скорбной интонацией, что это то, о чем лично он навсегда хотел бы забыть, поскольку бросает тень на его расу. Вдаваться в подробности я не стала — слишком уж удрученным выглядел голос соседа в это время. Постаралась отвлечь его от грустных мыслей, сосредоточив на предстоящем событии. И, надо сказать, нисколько об этом не пожалела.
Контакт с Диорном, как оказалось, полностью вернул Маю воспоминания, к которым он ранее не мог получить доступа. И теперь многоуважаемый сосед смог пролить свет на то, каким образом я оказалась на Земле.
«У Августа Лея и его жены было несколько детей. Старшая, Мария, среди остальных отличалась достаточно строптивым и взрывным характером. Это весьма нетипично для нашей расы, впрочем, ты и сама прекрасно это понимаешь, Лей. Так вот, Мария, как и отец, специализировалась по целительскому направлению, ее руке принадлежало несколько достижений в области медицины. А потом она вдруг пропала. Исчезла со всех горизонтов, и Август прокомментировал это не иначе чем желанием отправиться на поиски истинного призвания. Такое случается. Лейнианцы иногда покидают пределы городов и отправляются в неосвоенные районы, чтобы…»
