— Нас познакомили в детском возрасте. Наши семьи тесно общались по работе. Так уж вышло, что случайно проверили генетическую совместимость на предмет будущего потомства между мной и Алиной.
— И что же вышло? — чувствуя, как замирает все внутри, спросила я.
— Вышло идеально, — на лице Преображенского не дрогнул ни единый мускул. — Таких результатов не получалось даже в самой неприхотливой касте — у военных. Я знал это, поскольку имел доступ к записям о генетических картах, составляемых Марией. Наши семьи решили, что будущая совместная жизнь — это лучшее, что может получиться у нас с Алиной. Возможно, именно поэтому я однажды и ответил согласием на ее предложение об отношениях.
— Но ты же не заводишь ничего серьезного, — нахмурилась я, вспоминая слова Суперменовича. — Или обманывал меня, когда встретил у «Сияния»?
— После Алины не завожу, — по губам кадровика скользнула хитрая улыбка. — Не знаю, как это объяснить человеческим языком. Просто для лейнианцев нехарактерно подобное отношение. Обычно у нас не возникает антипатии к женщине, проявляющей благосклонность. Так что долговременная командировка на Землю оказалась весьма кстати.
От возникшей в голове мысли я даже приподнялась, шокировано уставившись на Саша. Просто поверить в то, что этот непробиваемый мужчина мог испугаться одной не самой высокой блондинки, мне оказалось весьма трудно.
— Ты что же…сбежал от нее на Землю, лишь бы не встречаться?!
— Ну… — протянул он так, что все сомнения отпали разом. Я не выдержала — расхохоталась.
— Преображенский, ты такой кадр, каких еще поискать!
— Я не просто кадр, я целый начальник, — с достоинством произнес мужчина, а в следующее мгновение вместо очередного витка смеха я в голос застонала. Просто чьи — то шаловливые пальцы опять принялись совершать запрещенные действия.
— И почему ты также не боишься меня? — стараясь сохранить последние остатки самообладания, прохрипела я.
— Ты другая, — Преображенский опрокинул меня на спину, начав со знанием дела дарить коже чувственные поцелуи. Разум поплыл, я продолжала держаться на одном упрямстве. — Ты будишь любопытство и заставляешь хотеть быть с тобой рядом, совершенно не сознавая собственного влияния на других. Поначалу я считал, что ответственен за то, что втянул тебя в дела нашей цивилизации, и именно это не дает мне спокойно наблюдать за тем, что с тобой происходит. Но потом появилось что — то еще. Видимо, оно и толкнуло меня на то, чтобы выйти тогда из «Сияния» и подойти к тебе.
— Саша! — на выдохе выдала я, не скрывая потрясения. — Ты это сейчас мне в любви признался?
Учитывая ситуацию и действия Преображенского, я постаралась придать интонациям максимум насмешливости, однако понимала: вопрос задается совсем не с целью повеселить кадровика и улыбнуться самой.
— Не обольщайся на мой счет, Лей, — прижав губы к моему животу, чем вызвал непроизвольный стон, он ненадолго прервал свое занятие. — Хотя порой я жалею, что в угоду прогрессу нам запретили быть эмоциональными.
Нет, тешить себя безумной надеждой, что один — единственный человек сможет хотя бы заколебать тысячелетиями налаживаемую систему, я даже не думала. Но и поведение электроника не вписывалось в инопланетную модель — это я могла утверждать совершенно спокойно. А потому решила приоткрыть часть выведанных в последнее время тайн, не опасаясь, что Преображенский сделает их доступными еще кому — то.
— А вот Мария сказала, что ты являешься ее лучшим творением.
— Мария никогда не бросает слов на ветер, — его лицо оказалось на уровне моего, и вместе с этим я почувствовала, как медленно и неторопливо Саш соединяет наши тела. — Я бы очень хотел, чтобы она оказалась права в своих утверждениях.
Я запрокинула голову назад: среди скомканных простыней, ощущая дикий огонь в крови, находиться вдвоем с Преображенским оказалось сплошным удовольствием. В последнее время у меня все чаще возникало впечатление, что он создан будто для меня — настолько хорошо мы с ним притерлись за эти две недели. И тем больнее было осознавать простую истину о том, что спустя десять лет никакая незаинтересованная женщина не станет преодолевать кучу световых лет ради того, чтобы просто сказать своему бывшему мужчине «Саши». Нет. А уж в свете того, что он рассказал о бывшей…
Я ухватилась за плечи Преображенского с новой силой, прокусив его кожу, кажется, до крови. После этого о медлительности Саш позабыл совершенно, превращая наше неторопливое общение в повторение первого раза. Во всяком случае, в таком темпе мысль о том, что нам все же придется расстаться, почти покинула мою голову. Двигаться с ним в унисон — вот все, чего я в тот миг хотела. Жаль, что все хорошее имеет свойство заканчиваться.
Он снова сжал меня в своих объятиях, и я постаралась ничем не показать того, что занята обдумыванием ближайшего будущего. Нет, конечно, предложение Диорна я никогда не встречу согласием. Просто потому, что раньше него умудрилась глупо влюбиться в совершенно непонятного мужчину с кучей тараканов в голове. Потому, что считала предательством нахождение рядом с тем, к кому испытывала исключительно симпатию. Но и остаться на Лей ради Преображенского тоже не смогла бы. Не из — за туманных перспектив, из которых непонятно, выстоит Саш в борьбе за свою независимость или поддастся давлению, нет. Из — за того, что заведомо была уверена: я чужая тому миру. А уж в том, что Преображенского попытаются укоренить на Родине, учитывая прибытие Алины, я не сомневалась.
Она прилетела, чтобы вернуть былые отношения. Она точно знала, когда Преображенский соберется обратно. И она хотела быть с ним на протяжении всего путешествия. Космическая станция — территория ограниченная, пусть и огромная по размерам. Видимо, Алина чрезвычайно уверена в себе, раз решила вернуться именно сейчас, и воссоединение хочет устроить именно на корабле. Что ж… Саш ведь не собирается заводить длительных отношений. Когда — нибудь он все равно пришел бы к той мысли, что и нашим суждено сойти на нет. Кто я такая, чтобы этому противоборствовать?
Он уснул. Чувствовать его спокойное дыхание и слышать размеренный стук сердца оказалось неожиданно трогательно, словно я коснулась тайны, которую он до этого тщательно и бережно охранял. Во сне Саш притянул меня ближе к себе, окончательно переместив на грудь и зарывшись одной рукой в волосы, а вторую положив на поясницу. Я улыбнулась — электроник электроником, а хватательный рефлекс даже у него присутствовал — и выдохнула.
Наверное, сейчас был подходящий момент для прощания. Не словесного — душевного, ведь, так или иначе, свой след в моей жизни гражданин кадровик оставил, и немалый. Просто надо было найти точку опоры, оттолкнувшись от которой, можно было бы смело продолжать движение вперед, не оглядываясь на оставленные в прошлом чувства. Только вот как? Как сделать так, чтобы после расставания не болела душа? И когда была пройдена та черта, после которой мне оказалось слишком трудно расстаться с Преображенским просто друзьями, как я делала со всеми предыдущими мужчинами?
