Ло Ла не виновата, что современный мир — помойная яма, а Джи Лин Ри — развратный навозный червь. Эта девочка — сплошная наивность, правдивые слова об обожаемом князе ее расстроят и вгонят в хандру.
— Пойдем, переночуешь у меня.
Ло Ла фыркнула. Быстрым движением собрала цветы с пола и выбросила в приоткрытое окно.
— Я и дома переночую, госпожа невеста. Ну, в приюте. Еще ведь совсем рано. Детское время! А хотите помочь — не рассказывайте Эм Ми, что это, — она указала на лепестки, — я устроила.
— Эм Ми?
— Горничная. Та, что с лицом как у лисы и змеиным языком. Она ненавидит такое, да и нас, приютских, на дух не переносит. Думает, мы мелочь воруем и сад обносим. Не скажете?
Айрис пообещала молчать. Проводила Ло Лу к выходу и вернулась в покои князя. Сердце требовало действия! Чего-угодно, что бы погасило бурлившую в груди ярость.
«Только вернись, Джи Лин Ри. Только вернись, и я обсужу с тобой и мальчиков, и девочек, и раскаленные клещи, которыми выхолащивают бычков!» — она мстительно улеглась на кровать, не снимая обуви, и приготовилась к ожиданию.
На некоторые вещи нельзя смотреть сквозь пальцы. Князь должен заплатить за все!
Глава 6. Крячи и короли
Джи Лин безнадежно опаздывал на конфиденциальную встречу с Папашей Зиком, причем опаздывал по смехотворной причине: не мог оторваться от собственного чересчур исполнительного секретаря. Толстячок Шонник, задыхаясь и сопя так, словно вот-вот распрощается с этим бренным миром, преследовал князя вот уже три квартала и явно собирался идти до последнего вздоха.
Предыстория такого поведения в иное время вызвала бы улыбку, а не желание отправить помощника в канализационный люк. В ней фигурировали две не понравившиеся друг другу женщины, капля политики и заботливая душа Шонника. Проще говоря, Майва вбила себе в голову, что полукровка Стау прибыла из Валесии за жизнью Джи Лин Ри, коей и так полагалось закончиться на еще не запланированной свадьбе, и убедила в этом секретаря. Он вспомнил, что в каком-то поколении его предков затесался линг, и вообразил себя грозным телохранителем.
Князя активность помощника поразила настолько, что он сдержался и не высмеял ее ни словом, ни взглядом. А зря… Джи Лин рассчитывал оторваться от Шонника максимум за пять минут, но оказалось, что упрямство важнее хорошей физической формы. И не побежишь ведь — на улицах полно прохожих, которые знают князя в лицо и поспешат разнести слухи о его странностях. Секретарь, к слову, переходить на бег не стеснялся.
Питомник располагался на окраине у болот. Во-первых, крячам тут нравилось. Во-вторых, браконьеры не могли приблизиться с тыла. В-третьих, некоторые птицы вырастали злобными до одури, несмотря на все усилия, и отправлялись в добровольный полет на дикие земли.
Джи Лин старался не привлекать внимания, но маячившая далеко позади округлая фигура мешала спокойной ходьбе. Шонник не дурак, даже если потеряет начальника, мигом сообразит, куда заглянуть в первую очередь. Закрытый клуб любителей литературы, театр пантомимы, кинематограф, новомодное кабаре, единственный в Прихолмье бордель, замаскированный под пансионат для начинающих танцовщиц, и питомник — больше в этой части города смотреть не на что. Начнет секретарь с кинематографа, потом заглянет в кабаре, а там и до питомника очередь дойдет. Стоит поторопиться, потому что если Папаша Зик приметит постороннего, разговора не будет.
Или остановиться и отправить Шонника восвояси прямым приказом? Ага, отправится он… Его же Майва попросила об услуге, а ее просьбы важнее, чем заповеди Великого. Работу можно потерять, никто не спорит, и за решетку загреметь за преследование, но разочаровать свою богиню — никогда!
К слову о Майве… Она-то что забыла в этом районе?! Голову опустила, ссутулилась, идет как нашкодившая девчонка… Сама на себя не похожа. Такое впечатление, что ее что-то гложет.
Остановить и завязать разговор? Князь изо всех сил старался проявлять участие к преданным ему людям, но часы тикали.
Нет, с Майвой пересекаться нельзя. Откровенничать она не будет, не тот человек, зато клещом вцепится, чтобы поговорить о Холмах и их проблемах. Это ее конек, что пожирает время целыми часами.
Джи Лин свернул в какой-то переулок, откуда тянуло сыростью и где отсутствовали фонари, быстро отступил в тень. Существовала слабая надежда, что Шонник и Майва пересекутся и нейтрализуют друг друга, но верилось в это мало.
— Господин, не наступите на моих лягушек, — произнес рядом хрипловатый юношеский голос. — Я их полчаса собирал.
Князь сощурился, всматриваясь в темноту. На фоне сероватой стены выделялся высокий худощавый силуэт с пустой прямоугольной клеткой, на тротуаре стояло накрытое крышкой ведро.
— Заработать хочешь? Больше, чем аптекарь даст за лягушек.
— Они не на продажу! — прозвучало возмущенно. — Но в общем-то хочу. Что делать?
Джи Лин снял сюртук и передал незнакомцу.
— Надень и иди куда угодно, начиная с вон той улицы. — Махнул рукой, указывая направление. — За тобой будет ходить невысокий толстый человек. Не подпускай его близко, но и не убегай до полуночи.
— А деньги?
— Кошелек в кармане.
— А лягушки? Из-за проклятой невесты у бабки много заказов, они ей прямо сейчас нужны. Не отнесете? Она живет за питомником, а вы ж вроде как туда направляетесь?
Перед мысленным взором возник план города. Насколько знал Джи Лин, рядом с крячами не жил никто, кроме ведьмы Шессы (увы и ах, профессия обязывает соответствовать), да и та помаленьку перебиралась в домик в деревне.
— И клетку возьмите. — Молодой человек бесцеремонно пихнул князю в руки железные прутья. — У бабки грызня разродилась, ей очень надо. Ну, я пошел? А лягушек не открывайте. Там дырочки для воздуха, не задохнутся.
Его быстрые, почти беззвучные шаги затихли вдали. Вскоре под фонарями протопал Шонник, сопя как загнанный пес. Задумчивая Майва прошла мимо него по противоположной стороне улицы. Они разминулись, не заметив друг друга.
Ведро, которое то хлюпало, то квакало, то стучало крышкой, и объемную клетку Джи Лин оставил у ворот питомника.
— Пошлите кого-нибудь с этим к ведьме, — приказал привратнику, ничего не объясняя.
— О, лягушки-стройняшки! — Тот сам услышал кваканье. — Давненько о них не вспоминали, а как увидели вашу тощую невесту, мода сразу вернулась. Можно одну взять? Жена очень просила. С ведьмой я утром расплачусь, не обижу.
Князь пожал плечами и сообщил, что ему без разницы.
— Их что, едят? — поинтересовался с брезгливостью.
— Нет, конечно! — Привратник аж за сердце схватился. — На них смотрят. Ставят аквариум на стол во время приемов пищи и завидуют их грации, гибкости, худобе… Это как с картинками на холодильнике, но лягушка еще и двигается. Ее нельзя игнорировать, понимаете? Она такая хрупкая, что при взгляде на нее кусок в горло не лезет.
