А уж пока ей мух наловишь, умаешься больше, чем в гимнастическом зале, да и дом чище станет. Кстати, о вас уже раз пять спрашивали… Господин Зик. Он у вольера с самками.
Вольер — это было громко сказано. Скорее, высокая сетчатая огорожа, что отделяла десяток раскормленных наседок от людей и друг от друга. Крячи высиживали яйца почти четверть года, и еще месяцев десять заботились о бескрылом потомстве, поэтому от полета их удерживали только родственные чувства.
Молодняк размещался в настоящих вольерах — просторных, сотни раз ремонтированных, местами напоминавших заграждение против боевых орудий народа линг. Привыкшие к людям несушки дневное время проводили в загоне на болоте, а ночевать возвращались под крышу.
Главной проблемой питомника считались самцы. Прирожденные драчуны и защитники, в природе они не терпели соперников и сражались насмерть. Самый сильный и удачливый становился первым парнем на деревне и собирал гарем. Но в неволе быть единственным и неповторимым не получалось: смотрители пеклись о наследственности и отправляли отпетых забияк в свободную жизнь.
Благодаря обширной территории и большому количеству «курочек», три четверти года самцы мало пересекались между собой и с горем пополам уживались на одном болоте. Но летом, в брачный период, их настигали инстинкты диких предков, что отключали мозг и заставляли крушить все вокруг.
Драчунов рассаживали по клеткам, однако это помогало плохо. Магия шесс снабдила кряч надежными клювами, которые за неделю беспрерывного жевания справлялись с любой проволокой. Вот и сегодня один такой молодчик устремился в горы — туда, куда улетели последние дикие крячи.
И скатертью дорога! Его все равно собирались вышвырнуть. Слишком уж злобный он был, других птиц баламутил. И на дрессировщика внимания не обращал, хотя многие крячи учились не хуже собак и заменяли богатеям домашних зверюшек. Вон и Папаша Зик не устоял — положил глаз на белошеего красавца с шишкой на клюве и ободранным хвостом.
Джи Лин шел по узкой дорожке, игнорируя доносившееся отовсюду шипение. Себя он к любителям опасных развлечений не относил, но раз уж пообещал информатору крячу, приходилось держать слово.
— Прекрасный вечер, князь. — Толстый человек, похожий на одетую в заморский халат гусеницу, учтиво поклонился. — Благодарю за опоздание. Я больше часа наслаждался прелестным пением этих сладкоголосых созданий.
— Р-ряч! — согласилась кряча, и ее пронзительный голос мог соперничать с царапаньем по стеклу. — Р-ряч! Р-ряч!
«Надеюсь, это не сарказм», — приуныл Джи Лин, которому не хотелось уйти ни с чем после всех приложенных усилий.
— Милые птички, — прозвучало нейтрально.
— Милые? — Подбородки Папаши Зика синхронно качнулись, пухлые руки в дорогих кольцах прижались к бочкообразной груди. — Нонсенс! Они грандиозны! Но поговорим о вас, князь. Вы интересовались заговорщиками, не так ли? Хм… Это очень любопытно, потому что после вашего звонка мне позвонили еще трое с тем же вопросом.
— Кто?!
Пышные усы информатора недовольно встопорщились, на высоком лбу проступили морщины.
— Но-но-но! Так дела не делаются. Все знают: Папаша Зик не треплется о клиентах направо и налево. Однако вы были первым, поэтому вам я дам сутки форы. По-моему, это честно.
«Трое… Шонник отпадает — ему нечем заплатить. Приезжие тоже — вряд ли они вообще знают о существовании Зика. Остается Майва… Снова Майва! Надо бы поговорить с ней, потому что ее забота уже переходит черту. И еще двое… Кто-то из городского совета? Вероятнее всего Кан Ди Мин, который в последнее время мнит себя вторым князем, и Ли Ма Ни, что без теорий заговора жить не может», — размышлял Джи Лин, неохотно кивая.
— И что вы можете рассказать? — спросил, отвлекая Папашу Зика от рулад томящегося в одиночестве самца.
— Только то, что говорят и на улицах, и в высшем обществе. Заговор против Фабиана плетется больше года. Короля собираются свергнуть либо на вашей скорой свадьбе, либо осенью на празднике в честь пятидесятилетия автономии княжества. Люди уверены: его величество всенепременно посетит эти мероприятия.
Джи Лин стиснул кулаки. Насчет юбилея он и сам кое-что подозревал, а вот свадьба… Похоже, Фабиан пытается поймать двух зайцев: и избавиться от слишком самостоятельного князя, и спровоцировать провинциальных заговорщиков на поспешность.
— Кто за этим стоит? Кому хотят передать корону?
— Я разве не сказал? — Папаша Зик сокрушенно вздохнул. — Боюсь, возраст напоминает о себе… Заговор возглавляете вы, князь. Согласно Поправкам короля Севастьяна к Закону «О престолонаследовании» от восемьсот пятьдесят пятого года вы же получите и трон. Что такое? Неужели вас удивляют мои слова?
«Обухом по голове — как раз об этом случае», — мелькнула отстраненная мысль.
— Ни капельки. — Джи Лин потрясенно прислонился спиной к сетке вольера. — С чего бы мне удивляться? Если не секрет, что именно я планирую сделать?
— Убить короля руками представителя народа линг, объявить военное положение, захватить власть на правах Верховного Военачальника, заключить мир с линг и не отдавать корону законному наследнику.
— Я очень предусмотрителен… И плохо образован, потому что не знаю, что Поправка король Апиана от девятьсот десятого года напрочь отметает Поправки короля Севастьяна и делает Холмы не главным оплотом Валесии, а территорией, которой в военное время нужно пожертвовать.
Папаша Зик воздел очи к небу и сложил руки в умоляющем жесте.
— Вы очень образованы, князь, поэтому знаете: принятая в этом году Поправка короля Фабиана высмеивает Поправку Апиана и возвращает силу Поправкам Севастьяна. Тем, которые расценивают насильственную смерть правителя от руки иностранного гражданина либо подданного с иностранными корнями как угрозу государству и передают власть военным, а именно…
— …Верховному Военачальнику, — тихо договорил Джи Лин. — Тому, кто однажды приструнил народ линг. Моему прапрадеду.
— Вам, потому что сейчас этот титул носите именно вы, — как припечатал информатор.
— Чисто формально!
— Судя по тому, как сильно король хочет от вас избавиться, он так не считает. Вам интересно мое мнение? Этот заговор похож на репетицию. Фабиан будто проверяет, сработает ли сценарий, и ставит вас в условия, при которых нельзя не замараться. Попадетесь на любой мелочи — пропадете. Наследника у вас нет, титул Верховного Военачальника упразднится, Холмы потеряют автономию. Будете плясать под дудку короля — ничего не изменится. Кстати, насчет рока…
Рок заключался в том, что князя ущипнули. Дважды. За место, которое в приличном обществе не упоминают и которое он неосторожно подставил изнывающей без драк кряче.
— Повезло вам, — без тени насмешки заметил Папаша Зик. — Могли и без пальцев остаться, и без кой-чего поважнее. Запомните: крячи и короли одинаковы. О них нельзя забывать. Обождите здесь, кто-нибудь из моих слуг принесет целые штаны.
