Ждать Джи Лин не собирался. Во-первых, прорехи небольшие. Во-вторых, спокойно прикрывались рубашкой навыпуск. В-третьих, не хотелось наутро стать посмешищем: князь всю жизнь провел в Холмах и прекрасно знал скорость и охват провинциальных сплетен.
— Не хотите — как хотите. — Информатор не настаивал. — Еще вопросы будут?
— Сами как думаете?
— Имена ваших подельников не назову, и не просите. Жизнь дороже, да и… Тут вам копнуть проще, чем мне. В некоторых кругах, кхе-кхе, Папашу Зика не жалуют, хотя и зовут, кхе-кхе, по поводу и без.
«Это намек? Речь о троице из моего окружения, что тоже интересовалась заговором?» — Джи Лин на мгновение задумался и протянул собеседнику руку.
— Благодарю.
— Поберегите слова, крячи вполне достаточно. — Папаша Зик ответил на рукопожатие и помахал птице, что вновь прицеливалась к князю. — Но не сегодня. Мой фаворит выбрал этот день, чтобы улететь, а ни к кому другому я пока не привязался. Я позвоню, если появится что-то новое.
— Буду признателен.
— Лучше будьте живы, — отрезал информатор и направился к выходу. — Вы в курсе, что у ворот вас поджидает королевская Лиса? Говорят, она из тех, кто готов перегрызть Фабиану глотку при первой возможности. Другие уверены, между ними что-то есть. Третьи: полукровка предана тому, кто платит больше. Не связывайтесь с ней. Никто не знает, что у нее на уме.
«В последние дни я очень популярен», — князь не считал, что Мелиса Стау охотится за его головой.
Если бы король хотел подослать убийцу, то сделал бы это тихо, но его величеству нужен пример для народа, а не скромные похороны. Джи Лин Ри — назидание другим держателям автономий. Его нельзя пристрелить без причины.
— Р-ряч! — резанул слух новый вопль. — Р-ряч!
Мимо пронесся смотритель с большущей клеткой на колесиках. Князь отступил к вольеру, лишился клока рубашки… Увидел своими глазами, как разъяренная кряча перещелкивает толстую проволоку, и проникся к работникам питомника еще большим уважением.
— Дикий?
— Беглец. — Смотритель, кативший уже заселенную клетку обратно, приостановился. — Самая бешеная тварь из всех, что тут бывали. После обеда свинтил, и мы перевели дух, а теперь вот вернулся. Попомните мои слова, принесет этот негодник немало горя. Кряча — она ж отродье шесс. На болота должна лететь или в горы к колдовским озерам. А этому замок приглянулся. Не иначе, магию учуял. Простите за откровенность, князь, но в городе болтают, мол, невеста ваша проклятье шесс носит. Вы там поосторожнее, на колдовство всякая зараза слетается. Болотные крячи — ерунда, с ними мы справляемся, а как лесные грызи нагрянут? Или горные тарахтелки? Шушки подземные еще не все вымерли. И мозгоеда лет пять назад в Заболотье видели. Присматривайте за госпожой невестой, князь, а то как бы беды не приключилось.
«И почему ты говоришь это таким тоном, будто надеешься меня обрадовать? Хотя… Мне же и надо радоваться. Если Айрис Миллс покинет наш мир по естественным причинам, я в нем останусь», — Джи Лин поблагодарил за предупреждение, обтянул рубашку и шагнул к воротам — туда, где виднелась высокая фигура в чужеземной одежде.
На душе скребли кошки. Он понимал: невеста — одна из главных текущих проблем, но не мог заставить себя ее ненавидеть. Они встретились мельком, даже не представились друг другу, однако князь не желал зла этой хрупкой колючке с гордостью в движениях и отчаянием во взгляде, которой суждено довеку быть орудием в чужих руках.
Она вызывала сочувствие и затрагивала те струны души, о существовании которых человек обычно не подозревает до встречи с мокрым замерзшим котенком. Хотелось отогреть ее сердце и оградить от бесчувственных политиков вроде Фабиана, что с пеленок играют человеческими жизнями. Тот побег в толпу с криком: «Арман!», который многие сочли приступом истерии, убедил Джи Лина: Айрис Миллс — нежная и ранимая девушка, что прячется за своей проклятостью как за щитом и мысленно переживает личную трагедию снова и снова. Она — жертва. Ее надо защищать, а не подталкивать к грызням или, того хуже, к шушкам.
— Счастливчик вы, князь. — Лиса ждала у выхода на плохо освещенную улицу. — Ваш помощник вот-вот и полк на ноги поставит, и полицию, и гражданские патрули… Аж завидки берут. Если бы меня убили, никто и пальцем не шевельнул бы.
— А меня убили? — После новостей от Папаши Зика Джи Лин ничему не удивлялся. — Давно?
— Наверное, тогда, когда вы выбрали себе на замену самого невезучего парня Холмов, о котором за сегодняшний день я узнала много интересного. Или когда он бросил ваш сюртук в мусорный бак у дома маляра. Или когда Эст Шонник опознал в окровавленной тряпке вашу одежду и помчался с ней в полицию.
— Только не это… — Джи Лин представил последствия самодеятельности секретаря и внутренне застонал.
— Не переживайте, в полночь вы воскреснете.
— Я еще и упырь? — это звучало логически, пусть и безумно.
— Вы заплатили А Ли за молчание до полуночи, и он сдержит слово. Или полицейские унюхают запах краски еще раньше. Не спрашиваете, что я тут делаю и откуда это все знаю?
Насчет «что делаю» вопросов не возникало. Князь помнил слова смотрителя. Кряча, замок и магия шесс означали, что птица нацелилась на Айрис, но была поймана и транспортирована в питомник. Кем? Очевидно, полукровкой, поскольку иных знакомых лиц поблизости не наблюдалось.
— Откуда?
— От А Ли Шина, которого мучает проданная совесть.
— И притяжение к соотечественнице?
Мелиса неопределенно качнула головой.
— Есть немного, — признала неохотно, направляясь к карете, что стояла в тени шумной осины. — Это странно. Насколько мне известно, все проходит самое большее через двенадцать часов. Не понимаю, что с ним происходит.
— Близость магии шесс влияет на естественный ход событий? — Джи Лин размышлял, не предложить ли ей руку, но Лиса сама открыла дверку и бросила прощальный взгляд на питомник.
— Чушь собачья, князь, — ответила с улыбкой. — Тогда это действовало бы и в обратную сторону. По-вашему, меня тянет к тому забавному юноше?
— По-моему, если вас к кому-нибудь и тянет, об этом никто и никогда не узнает.
— Справедливо. — Мелиса ловко забралась внутрь. — Хотя вы первый, кто верит, что линг способен на сдержанность.
— Рукотворное проклятие обязывает, разве нет? С другой стороны, оно не остановит того, кому вы нужны по-настоящему.
— Я остановлю. Или Фабиан — навеки. Желаете поговорить об отношениях? Прекрасно. Давайте начнем с Майвы Анозы. Недавно она посетила ведьму и попросила отворотное зелье, о чем «околдованный» внучок Шессы поведал мне по секрету. Ничего не хотите объяснить?
Князь узнал в кучере одного из охранников замка, которые выполняли там чисто декоративную роль и порой помогали Старому Сэму, и не стал развивать тему короля, Лисы Стау и Майвы.
