— Мой муж дружил с Арманом, — это не звучало как признание. — Они оба были одержимы шесс. Лаен… Мой Лаен — линг… Был лингом. Некоторые легенды уверяют, что именно магия шесс остановила народ линг в той войне, после которой король Валесии пожаловал князю Холмов титул Верховного Военачальника. Муж хотел докопаться по правды, разыскивал шесс… Вам еще расскажут, что они до сих пор живут в горных пещерах и похищают женщин ради продолжения рода. Неважно. Это сказки. А вот то, что Арман Майлир похвалялся унаследованной силой шесс и жаждал получить их могущество, — правда.
— Намекаете на то, что он — колдун и избежал проклятия Миллс? Должна огорчить: вчера ночью статуя Майлира стояла в королевском хранилище и никуда не отлучалась.
— Вот именно. Статуя. — Майва почти успокоилась и уже не смотрела на Лису волком. — Статуя там, а сам Арман где? У него были способности, это любой подтвердит. К нему вечно сползались шушарки, грызни лезли как околдованные, крячи с ума сходили, когда он проходил мимо питомника. Арман искал магию. Он не мог ее не найти! Если ваша Миллс и правда видела его в толпе, значит, он действительно здесь. За ней пришел, наверное.
Мелиса неопределенно пожала плечами. Далеко внизу горожане расходились активнее, рядом с князем остались лишь несколько встревоженных вельмож, вездесущий Шонник и Старый Сэм. Поодаль виднелись хромой сборщик налогов с непутевым племянником, у редко когда закрывавшихся ворот стояли госпожа Руденс и пообещавшая хотя бы на людях вести себя прилично Айрис.
— Зачем-то она была ему нужна, — продолжала Майва. — Арман Майлир не из тех, кто может влюбиться в несовершеннолетнюю дурнушку из провинции. Он метил высоко… И, думаю, до сих пор метит.
— А вы услышали его имя, вспомнили о том, что магия шесс притягивает колдовских животных, и решили проверить это на Ирисе? Я впечатлена. Не каждый решится подойти к кряче, большинство выбрало бы обычную грызню. Или наняли кого для перевозки?
— Я только открыла клетку! — вспылила Аноза. — Питомник — моя забота, и когда мне сказали, что один самец безнадежен, надо либо выпускать, либо пускать на перья, я сняла защелку. У меня и в мыслях не было, что кряча полетит к Миллс. Это же абсурд! Подумайте о расстоянии. Питомник застал времена, когда по городу свободно ходили артефакты шесс, но крячи их не чуяли. Даже сейчас в закромах стариков хранятся бесценные древние устройства, но птиц тянут горы! Настоящая магия, а не ее пылинки, понимаете? Кто ж знал, что проклятие Миллс сильнее зова природы?
«Похоже, только Арман Майлир… Откуда? Как собирался использовать Ирису? Почему не боялся?» — Мелиса убрала за уши волосы, что вылезли из прически и мелькали перед глазами, повернулась к ветру лицом.
— У вас в роду были линг? — спросила, не глядя на собеседницу.
— Муж. Это имеет значение?
— А у кого-нибудь из близкого окружения князя? — Лиса проигнорировала встречный вопрос. — Лучший друг, любовница, родственник? Кто-то, кто готов отдать жизнь за Джи Лин Ри?
Майва неожиданно мягко улыбнулась, кивнула на дорогу внизу.
— Эст Шонник подойдет? Он гордится кровью линг, которая дала ему не силу, а завидную выносливость.
Увы, добродушный нерешительный секретарь в теорию, что мелькнула в голове Мелисы, совершенно не вписывался.
— В Холмах есть иностранцы?
— Что? — Аноза с подозрением прищурилась, потерла царапину на сумочке. — Старый Сэм успел наболтать лишнего? Думаете, кто-то убьет короля, чтобы Джи Лин получил власть согласно Закону о наследовании? А о поправках короля Апиана, которые перечеркивают этот закон, вы, конечно же, не знаете. Как типично для валесийцев.
«Я знаю о поправках Фабиана, что стирают поправки Апиана» — Лиса оставила выпад без внимания.
— Еще раз прошу — повлияйте на Айрис Миллс, — проговорила Майва, поворачиваясь к ступеням, что вели вниз. — Она должна понять, насколько все серьезно.
— Она понимает. И вы поймите: Айрис — заноза в заднице, а не проблема. Не разменивайтесь на мелочи.
— Вы о чем?
Мелиса смахнула песок с парапета и присела на выщербленные временем камни, опасно наклонившись над пустотой.
— Так, о своем. И раз уж вы остановились, госпожа Аноза, у меня есть еще пара вопросов. Первый — Королева Тьмы. Это ваш псевдоним, не так ли?
— С чего вы взяли?! — Майва сделала шаг назад.
— Послушала людей. Майва Аноза — соратница князя, Королева Тьмы — его родственная душа. Вы влюблены, это видят все, но вы не рискнете дружескими отношениями и не признаетесь в чувствах. Разве что под маской. Или я ошибаюсь?
— Ошибаетесь. Письма Королевы — личные, но не любовные.
— И знаете вы содержание тайной переписки Джи Лина потому, что…
— Не потому, что я в ней участвую, — огрызнулась собеседница. — Это все, что я могу сказать. Ну и то, что Королева Тьмы — валесийка. На конвертах есть штамп о пересечении границы.
Госпожа Аноза не гнушалась копаться в чужих вещах? Ха! И о чем еще она умалчивала? Упоминание о письмах заметно ее взволновало. Если они не любовные, то почему Майва отвела взгляд и порозовела? Стыдится своего любопытного носа или вычитала нечто провокационное?
— А об отворотном зелье сказать ничего не хотите? — Мелиса понимала, что на этом пункте общение закончится, но мир и без того продлился на удивление долго. — Для кого оно?
— Для меня. — Вопреки опасениям, скандала не последовало. — Закон этого не запрещает. Хорошего дня.
«Ложь. Слишком легкое признание, да и разве такая женщина, как Майва, может верить в заговоренную водичку? Зелье — предлог. Зачем же она ходила к ведьме на самом деле?» — Лиса проводила Анозу долгим взглядом и пообещала себе познакомиться с Шессой в ближайшие сроки.
Толпа на дороге уже полностью разошлась. Голос князя слышался со двора, торопыга Шонник несся в административное крыло. Айрис, активно жестикулируя, что-то доказывала Старому Сэму, госпожа Руденс прижимала к груди огромный букет роз и счастливо улыбалась, рыжая веснушчатая девчонка, прячась за кустами, искала на истоптанной грядке клубнику.
— Валесийка, — пробормотала Мелиса, спускаясь по кривоватым ступеням. — Не любовь. Вряд ли они обсуждают болотных кряч. Значит, заговор? Хм… Что ж, поучаствуем.
Глава 9. Тот, кому не все равно
Приезд короля вывел Айрис из равновесия. Она покинула столицу две недели назад и за время неторопливого путешествия с остановками в исторических и просто интересных местах почти убедила себя: кошмар остался далеко позади, а следующий начнется в туманном будущем. Но Фабиан проделал тот же путь за считанные дни, и выяснилось, что все только начинается.
Двое суток. «Проклятая Миллс» провела в Холмах всего два разнесчастных дня: один — в душной карете, потому что железнодорожную ветку изволили ремонтировать, и второй — упиваясь своими горестями и выискивая врагов на ровном месте.
