Она считала, что впереди — неопределенность и море шансов исчезнуть, не оставив следа. Это же приграничье! Немного фантазии — и прощай, Валесия, не поминай лихом! Разобраться с подлым князем, чьи увлечения попирали все мыслимые и немыслимые нормы морали, подготовить почву и помахать рукой прошлому. Элементарно, разве нет?
Неужели король предвидел что-то такое? Вряд ли. Он бы прислал надсмотрщиков, а не прикатил в княжество самолично. Фабиану требовалось развлечение. Ну и Холмы, все так говорят. Не станет князя — автономия накроется медным тазом.
Визит его величества встряхнул не только Айрис. Создавалось впечатление, что все Прихолмье замерло в ожидании дурных вестей. Люди боялись, распространяли невероятные слухи, запасались продуктами, спичками, мылом и керосином…
В замке прочно обосновалась толпа встревоженных девочек, что норовили усыпать путь князя цветочными лепестками, доводили горничных до слез и убирались прочь лишь с наступлением темноты. Старый Сэм взялся устанавливать запасной генератор, и после этого чудесным образом заработала местная телефонная линия.
Шонник ходил как у воду опущенный, Майва Аноза раз за разом теряла выдержку и срывалась на случайных людях, кривой сборщик налогов утешал тетушку Руденс роскошными букетами, А Ли Шин регулярно ловил в саду лягушек, причем искал он их только на клубничной грядке. Лишь Мелиса вела себя как обычно. Правда, часто и подолгу пропадала в городе, но она и в Валесии не была образцовой наставницей.
Айрис не откровенничала с ней. Во-первых, Лиса никогда не лезла в душу. Во-вторых, промашка с князем вызывала приступы гнева. В-третьих, хотелось разобраться во всем самостоятельно, без постороннего влияния.
За неделю, на протяжении которой король не подавал весточек, многое обрело иной смысл. Например, «девочки» Джи Лина, что увидели в проклятой невесте ни много ни мало — романтическую героиню, и принялись устраивать любовный треугольник. Они никак не могли определиться, кто больше подходит обожаемому князю: элегантная, но скучная и «старая» директриса Майва или разлюбезная новая подружка Ириса, будто сошедшая со страниц модных романов о любви с препятствиями.
И нечаянная знакомая Ло Ла, и конопатая проныра Лика, и курносые близняшки Нита и Мита, и веселая толстушка Мия, и даже серьезная умница Зой Ла, что не прощала местному священнослужителю ни единого неправильного ударения в словах древних текстов, считали Джи Лин Ри лучшим человеком на планете. Он был добрым, честным, доступным, совсем не походил на знатных господ из газет и выглядел как любимый герой кино, что спасал мир каждые выходные с семи до девяти вечера.
«Еще бы ему не быть хорошим. Здесь, в Холмах, у него нет ни врагов, ни соблазнов, ни планов. При таком раскладе можно и благотворительностью заниматься, кусок не отвалится», — поначалу Айрис всеми силами противилась признанию того, что настоящий князь имеет мало общего с образом, который при последней встрече ей навязал король.
Потом копнула глубже. Выяснила: недругов у Джи Лин Ри хватает, причем непростых. Сытая жизнь народа чаще всего означает, что скрипят зубами от злости и алчности те, кто не может этот народ обобрать.
Получив власть пять лет назад, князь пошел дальше своего отца и ужесточил борьбу с коррупцией, контрабандой, вымогательством, воровством из бюджета и остальными методами быстрого нечестного заработка. Несколько показательных судебных процессов отправили на рудник обоих сыновей бывшего мэра, зарвавшегося советника, десяток сборщиков налогов включая самого главного, племянника начальника полиции и немало мелкой шушеры, что подбирала за хозяевами крохи.
Многие скользкие личности избежали правосудия — либо быстренько раскаялись и возместили ущерб сторицей, либо заключили с обвинителем сделку, сдав рыбку покрупнее, либо вымолили у Великого незаметность. Но возвращаться к темным делишкам счастливчики не решались и ненавидели Джи Лин Ри издали, попутно скорбя о потерянных возможностях и не упуская момента, чтобы позлорадствовать его нынешней опале.
Эти люди терялись на фоне среднестатистических горожан, что радовались низким ценам на привозные лекарства, бесплатным школам, Сельскохозяйственной академии, обновленной водопроводной системе, сносным дорогам и тому подобной «мелочевке», которая не знавших безденежья никогда не интересовала. Недоброжелатели пока не выступали в открытую, но проклятая невеста и визит короля сделали их смелее. В давние времена за слишком длинный язык могли и вздернуть, сейчас же слухи плодились с небывалой скоростью и вытесняли те, в которых князю сочувствовали.
Если в первые часы после прибытия его величества народ единодушно был готов выступить против Фабиана, то семь дней спустя энтузиазм заметно поутих. Говорили, князь не то чтобы заслужил смерть — скорее, напросился. В Прихолмье зреет заговор под его началом, этого только ленивый не знает. Когда какой-нибудь линг, пусть даже пустышка-полукровка вроде Шонника, коих в княжестве пруд пруди, покончит с королем, власть временно перейдет Джи Лин Ри, да с ним и останется. Фабиан всем как кость в горле, валесийские министры охотно поддержат тихого князя. Они же не знают, что в душе он та еще гадина! А когда узнают, будет поздно. С рудников особо не помитингуешь.
Айрис слушала доморощенных политиков с метелками для пыли и приходила в ярость. Ненависть к седьмому ненастоящему жениху (или к восьмому, но Арман не в счет!), что горела в сердце, ушла слишком резко. Ей требовалась достойная замена, и в какой-то миг Айрис обнаружила, что смотрит на Джи Лина другими глазами.
Нет, пищать от восторга и тискать его как большого щеночка (слова тетушки Руденс, что после пятой охапки роз заразилась неукротимой сентиментальностью) совсем не хотелось, равно как и подростковое восхищение девочек из приюта вызывало лишь снисходительную улыбку. Однако что-то изменилось. Если до сих пор окружение Айрис включало тетушку, Лису и смешного деревенского парня, что обещал сводить к своей бабке-ведьме, а все остальные люди относились к раздражающим и/или неинтересным субъектам, то отныне список небезразличных персон пополнился на одного человека.
Симпатия — так это называют в книгах. Не жалость к приговоренному, не уважение к врагу Фабиана, не признание власти, не робость перед видным мужчиной, не чувство вины — ничего подобного! То есть вину Айрис все же испытывала. Правда, недолго.
Она достаточно терзалась в прошлом, после смерти Армана. Тогда «проклятая Миллс» была нежной ромашкой, неприспособленной к миру, где людьми играют как куклами и гордятся этим. Почти год прошел… Та кроха, что едва не превратилась в тень от бесконечных рыданий, канула в небытие. Нынешняя Айрис не страдала дольше, чем требовал организм.
Джи Лин хороший и он в беде? Барахтается из всех сил, но вряд ли выкарабкается из королевской трясины без посторонней помощи или чуда? Хм… Чудеса — это несерьезно, а вот помочь князю пережить бракосочетание не помешало бы.
«Есть ли жизнь после свадьбы?» — однажды шушукались горничные со смешками и прибаутками.
Речь шла о бытовых проблемах, что безжалостно уничтожают чувства, но Айрис восприняла инсинуации на свой счет и поразилась тому, как легко заявила:
