— У вас есть час, — сказал тяжело. — Большего обещать не могу.
Дверь за ним захлопнулась.
— О чем ты?! — А Ли покачнулся, когда Айрис дернула его за рукав, привлекая внимание. — Какой еще заговор?!
— Тот, о котором в Холмах знает каждая собака, и в котором, оказывается, замешан даже начальник полиции.
— А, этот… Короля убивает иностранец или хотя бы полукровка, формально это означает войну, власть временно переходит князю, он заключает мир и остается на троне? Бабка что-то такое на рынке слышала. Так на меня ополчились из-за прадеда-линга? У четверти горожан в роду были и народ линг, и колдуны шесс!
— Но в смерти короля ты заинтересован лично!
— Король мертв?!
— Я не ясновидящая, А Ли Шин, но, думаю, раз уж его смерть хотят повесить на тебя, то да! — вспылила Айрис, выбираясь из постели. — Не бойся, я не отдам тебя им.
— Не отдашь, невеста?
Она покачнулась, и А Ли подхватил ее, разом позабыв обо всем на свете. Хрупкая, тонкая, измученная… Зеленые колдовские глаза смотрели из-под полуопущенных век, притягивали как магнит, что-то безмолвно обещали, не позволяли отстраниться, вернуть подобающую дистанцию и здравый смысл. Айрис улыбнулась — не как обычно, насмешливо и самоуверенно, а мягко, несмело, будто пробуя эту новую трогательную улыбку на вкус и прислушиваясь к ощущениям.
— Не отдам, даже не надейся, — прошептала одними губами. — После сегодняшнего я ничего и никому с рук не спущу.
— Что случилось? — А Ли держал ее в объятиях, вдыхал запах трав, которыми пахли рыжие локоны, и понимал, что готов простоять так до скончания времен. — Почему ты такая бледная? Заболела? Или… Полиция здесь из-за тебя? На тебя напали? — От одной мысли об этом душу терзала ярость. — Ты в порядке?
Айрис обвила его шею руками, поймала взгляд.
— Не важно, — сказала тихо. — Суть не в том, что произошло, а в том, для чего. Князя хотели избавить сразу от двух женщин: и от навязанной королем невесты, и от Ниты Лист, что, кажется, живет в его сердце. За этим стоят не заговорщики, А Ли Шин. Для них опасна я, а не Нита, да и замаскировать мою смерть под несчастный случай намного проще, чем подставить приезжую.
В саду заорали воробьи, потревоженные чьим-то присутствием. Взметнулись в небо волной и скрылись за полуобрушенной стеной, в далекой рощице.
Айрис вздрогнула, крепче прижалась к А Ли.
— Я слышала, как наемники обсуждали заказ. В нем было что-то личное. Деловые люди не мудрят, понимаешь? Когда включается фантазия, беспристрастность уходит.
Как же хотелось защитить ее от всего мира! Увезти в такие дали, где еще не изобрели подлость и низость, заслонить и от пуль, и от острых слов, оградить от мерзавцев, что равняют монеты жизни!
— Расскажи все, невеста. Они должны заплатить.
— Есть у меня подозрение, что уже заплатили… Но я расскажу. Позже. Сначала мы спасем тебя, А Ли Шин.
— Мне нужно к князю, — вспомнил А Ли. — На землях шесс орудуют браконьеры!
— Серьезно?! А больше тебя ничего не волнует?! Князя нет, кстати. Вроде бы с вечера… Еще и Лисе вздумалось именно сейчас заниматься этнографией! И тетушка Руденс в деревне, бегает за своим воздыхателем… Мы сами по себе! Помощи ждать неоткуда, поэтому забудь о спасении кряч и подумай обо мне!
— Я только о тебе и думаю, — вырвалось нечаянно.
Айрис оттолкнула его, неловко выпрямилась, даже руки на груди скрестила и воинственно задрала подбородок.
— Не о том думаешь! — заявила резко. — Вместо того, чтобы дышать перегаром и раздевать меня взглядом, займись чем-то полезным.
— И в мыслях не было! — совершенно искренне возмутился А Ли, который действительно еще не успел зайти в своих фантазиях так далеко.
— Вижу, что не было, потому и говорю: хватит витать в облаках! Я не из тех, кто льет слезы сначала на широкой мужской груди, а потом — на кладбище! Живо берись за ум! Есть я, ты, полиция и предположительно мертвый король. Думай, что можно сделать!
Она была красива, когда злилась. Болезненная бледность ушла, щеки порозовели, губы налились краской, глаза сверкали как драгоценные камни. А Ли смотрел на нее и не мог налюбоваться. Невеста… Пока что чужая, но это ненадолго.
— Сейчас я тебя стукну, — пригрозила Айрис. — Время!
Перво-наперво он забаррикадировал дверь. Шкаф, кровать и комод — не самые надежные помощники, однако выбирать не приходилось. Затем попытался хоть немного смыть грязь, что уже подсохла на одежде и коже. Неблагодарное занятие… Все лишь размазалось сильнее — аккурат как у пещерного человека из Музея естествознания.
Еще и Айрис требовала поторопиться… Спасать свою шкуру, а не марафет наводить, что бы это ни значило! Настоящим мужчинам плевать на чистоту, главное — совершить поступок с большой буквы, разве нет? Но на свою беду А Ли мельком увидел себя в зеркале. Он не мог допустить, чтобы рядом с Айрис находилось кошмарное существо с плаката о вреде пьянства.
— Да что с тобой не так, А Ли Шин?! — Невеста сходила с ума от беспокойства. — Осталось всего полчаса!
И как ей объяснить, что ничем хорошим эта ситуация не закончится? Что оптимизм, несомненно, — основа жизни, но А Ли реалист и хочет запомниться с лучшей стороны?!
— Что это в кастрюле? — Громадная посудина не сочеталась с интерьером ванной комнаты и привлекала внимание.
— Травы какие-то. Эм Ми — поклонница народной медицины, решила и меня осчастливить. Но я в такое не верю.
— И хорошо. — Под крышкой обнаружилась темная до черноты жижа с резким запахом. — Зато я попробую поверить. Можно наполнить ванну до краев, зачернить воду и спрятаться в ней, а за окно сбросим связанные простыни. Вроде как я сбежал. Сойдет?
Айрис оттолкнула А Ли от крана и охнула, схватилась за плечо.
— Совсем ум за разум заехал? — прошипела как разозленная кряча. — Ишь, умный какой! В окно выгляни, дубина! Там стоит полицейский!
— Не стоит. — В поле зрения виднелся лишь садовник, что лениво обрезал малинник и бросал побеги в заляпанную цементом тачку.
— Почему?
— А мне откуда знать, невеста?
Айрис не поверила на слово — сама вернулась в комнату и навалилась на подоконник. Это было откровенно обидно. А Ли признавал, что нелепые ситуации — добрая половина его биографии, но он никогда не лгал намеренно.
— Это странно, — заявила проклятая невеста и подошла к скрытой шкафом двери, прижалась ухом к стене. — Иди сюда… Слышишь что-нибудь?
— Какая разница? Все равно не поверишь. Ты же столичная и умная, а я так, деревенский дурачок… Ой-е… Мне же на работу надо!
— Тише!
Господин Эйл, уходя, оставил в коридоре полицейского, это А Ли помнил хорошо. Тот так сопел и топал по пустому этажу, что казалось, в замке поселилось привидение. Сейчас же единственным, что слышалось за дверью, было шарканье швабры — подозрительно равномерное, на одном месте, сопровождаемое громким дыханием и шорохом одежды по стене.
