— Простых людей? — мигом дополнила горничная. — Госпожа Аноза очень хорошая! И у нее чувства! Настоящие. Как в кинематографе!
— А у всех вокруг ненастоящие? — прозвучало резковато.
О нет, чувства существовали испокон веков, в этом Эм Ми не сомневалась. Но Майва проявляла их красиво и с достоинством — совсем как в фильме «Идеальная жена» с трогательной Оли Эль в главной роли. Потому горожане и сопереживали госпоже Анозе. Она вела себя не как эгоистичная дрянь, что душит любовью и объект своих желаний, и саму себя, и окружающих. Майва не теряла голову, не безумствовала, не замыкалась в себе, не носилась с чувствами как с писаной торбой, не пренебрегала обязанностями. Любовь сделала ее лучше: ответственнее, сдержаннее, даже красивее.
При жизни господина Анозы его жена казалась типичной молодой домохозяйкой, чей мир вертелся исключительно вокруг мужа. Теперь же Майва — образцовая дама из высшего общества: просвещенная, прогрессивная, собранная и влиятельная.
Все ее помыслы направлены на то, чтобы Джи Лин Ри был доволен. Поскольку князя в первую очередь заботили Холмы, чувства Майвы выражались в работе. Она пеклась о княжестве еще больше, чем Джи Лин. Для него Холмы были любимым домом, для нее — смыслом жизни.
Эм Ми могла петь дифирамбы Майве Анозе бесконечно. Айрис попробовала остановить горничную, но та оседлала любимого конька и намеков не понимала. После сегодняшнего не хотелось приказывать ей заткнуться. Не из-за такой мелочи. Не в этом месте.
Майва и ее, кхм, чувства… Могло ли так случиться, что чуть ли не святая госпожа Аноза наняла убийц? С точки зрения мотива все ясно: Майва рассчитывала постепенно окрутить князя, но вот незадача — появились соперницы. Аж две! Одна, судя по всему, претендовала на сердце Джи Лина, другая — на роль его жены либо на его же погибель.
«Проклятая Миллс» для князя ничего не значила, более того, являлась угрозой, и от нее стоило избавиться в кратчайшие сроки. Любым способом — князь долго горевать не будет. Наверное, вообще не будет.
А вот с Нитой Лист все обстояло не так просто. Если она умрет наглой и жестокой смертью, Джи Лина накроет тоска. Он будет хранить память о ней и нескоро откроет сердце другой женщине. Но если Ниту заклеймят как убийцу, чувства князя угаснут быстрее — по крайней мере, в понимании Айрис. И, возможно, Майвы Анозы?
— Эм Ми…
— Да, госпожа?
— У Майвы много денег?
— Не сказала бы. — Горничная неохотно переключилась на новую тему. — С мужем они жили небогато. Теперь госпожа Аноза, конечно, зарабатывает прилично, да только тратит еще больше. А вообще смотря что считать много. По сравнению со мной она в роскоши купается. На ее месте я поостереглась бы ходить по злачным местам в дорогой одежде и украшениях. Мало ли…
— А она ходит?
Да, Майва посещала разные районы и общалась с людьми всех сословий. Работа у нее такая — способствовать социальной адаптации асоциальных элементов.
Получалось, и средства, и возможности для «заказа» у Майвы имелись. Оставалось понять, способна ли она на такое. Айрис знала ее недостаточно хорошо, чтобы делать поспешные выводы, но иных кандидатур в заказчики убийства и подставы не видела.
— Эм Ми!
— Тише! — Горничная вытянула шею в направлении двери, словно это помогло бы лучше разобрать гомон в коридоре. — Там ведут кого-то… Не слышу… О! Это Шонник! Никто так не пыхтит, как он, разве что старая Мойва с Цыплячьего рынка, у которой сына крячи прошлым летом задрали. И куда его?.. Ох… К королю! Что вы делаете, госпожа невеста?!
Айрис обулась и с тяжелым вздохом переступила порог. Все тело болело, потревоженное плечо горело огнем. Но округлая фигура секретаря вот-вот должна была исчезнуть в конце коридора, и не имело смысла тратить время на стоны.
— Вы куда? — всполошилась Эм Ми.
— Тоже к королю.
— Но… — Горничная явно не ожидала такого самоуправства. — Он вас не звал!
«В свою жизнь я Фабиана тоже не приглашала», — Айрис обнаружила, что с каждым шагом двигаться все легче, и перевела дыхание.
От волнения кровь бурлила, прогоняя боль. Это создавало обманчивую иллюзию того, что все под контролем, и мешало мыслить рационально.
— Госпожа невеста! — Эм Ми остановилась.
— Я только посмотреть, — буркнула себе под нос Айрис и опустила глаза.
Почему-то казалось, что напускная скромность произведет впечатление на охрану и помешает им вышвырнуть обнаглевшую до крайности посетительницу за порог.
Шаг, второй… Под ногами мелькал ассиметричный узор ковра, в ушах стучало сердце…
— Госпожа! — сделала последнюю попытку горничная. — Меня не пускают туда!
Гладкие светло-зеленые стены, плохо замаскированные провода каких-то коммуникаций, безликие двери… Двое плечистых молодчиков в алых мундирах, женщина с осанкой королевы и метелкой для пыли…
Айрис еще больше потупилась и завернула за угол, в своем воображении чувствуя, как на запястьях защелкиваются наручники.
Лоб встретился с чьим-то носом, раздался хруст, вопль боли и почти сразу же повелительное:
— Нет!
В поле зрения были лиловая рубашка, острый подбородок и рука с платком, зажимавшая разбитый нос. Сбоку виднелись красные мундиры и оброненная метелка.
— Ты в своем репертуаре, Ириса, — прогнусавил голос, в котором проскакивали знакомые нотки. — Ну иди, раз пришла.
— Куда?..
— А мне откуда знать? — прозвучало раздраженно. — Я тебе не нянька.
— Что?! — Айрис возмущенно вскинулась и встретилась взглядом с Фабианом. — О, Великий!
— Вот только молиться на меня не надо, — поморщился он и убрал платок от носа.
— Что с вами?
Король выглядел ужасно. Обычно тонкое привлекательное лицо опухло, покрылось неровной сыпью. Под глазами висели «мешки», губы едва шевелились, на щеках виднелись неглубокие царапины. На лбу красовался синяк, по шее будто прошлась стая диких кошек. Дополняла картину редкая щетина, что отнюдь не скрывала приметных синяков на подбородке.
— Это грим, — проворчал Фабиан. — Хочу попозировать для плаката о вреде пьянства, крапивы и свадеб.
— Крапивы? Это же лекарственное растение!
— Но не тогда, когда падаешь в него мордой. А против свадеб возражение нет? Так чего тебе, Ириса? Если ты не заметила, день сегодня горячий.
Прежде, чем Айрис успела ответить хоть что-нибудь, король утратил к ней интерес и повернулся к человеку в мундире княжеского полка, что спешил из глубины здания.
— Есть новости? — спросил отрывисто.
Новости были.
Во-первых, пожар за Крячьими болотами зацепил торфяники и грозил распространиться на лесные деревушки — какие-то Топи. Чтобы его остановить, местных пожарных команд не хватит, поэтому городской совет по инициативе Кан Ди Мина собирает добровольцев.
