— Не приплетай сюда Майву, — прошипел Джи Лин. — Она работала как проклятая, пока ты строил из себя теневое правительство.
— Она работала со мной, недоумок!
— Ложь, — ровно возразил князь.
— Она исполняла все мои приказы!
— Ты мог ее заставлять, но это не делает Майву преступницей.
Лаен закатил глаза.
— Ну дурак… А что делает? Уголовный кодекс я знаю наизусть, если пойду под суд, ее потяну обязательно. Не жалко любовь свою единственную?
Джи Лин заметно опешил, револьвер в его руке дрогнул. Линг не упустил момент — рванулся к нему, чтобы обезоружить, изменить расстановку сил в свою пользу.
Князь нажал на спуск, но пуля ушла в стену.
Несмотря на ранение, Лаен двигался быстро и проворно. Он выбил револьвер и сжал пальцы на запястье Джи Лина.
— А ты удивлен, Джи Лин Ри… Почему? Майва уверена, ты любишь ее больше жизни, и страдает, потому что не может бросить плохого меня ради идеального тебя. Любовь зла, не знал? Моя ненаглядная из шкуры вон лезет, чтобы не обидеть тебя ни словом, ни делом, чтобы ты вдруг в петлю не полез, чтобы полегче воспринял отказ… А ты об этом ни сном ни духом. Забавно, правда?
— Очень, — прохрипел князь. — Лиса?..
— А я что, я ничего, — пробормотала Мелиса. — Я мировое зло, в романтике не разбираюсь. А, ты не о том. Ну извини. Господин Аноза, будьте любезны заткнуться, отойти и положить руки на стену, иначе мне придется перерезать вам глотку вашей раритетной саблей, которая находится у вашей же шеи. Ничего личного и ничего сложного, мне все равно нужно в ванную. Предлагаю договориться: вы нам — содержательную историю, мы вам — справедливый суд в Холмах.
— Весьма заманчиво, — оскалился Лаен. — Сдохни, подстилка. Тьфу…
Лиса перевернула саблю плашмя и ударила линга локтем в основание черепа.
— Ладно, обойдемся без сотрудничества, — сообщила рухнувшему телу. — Пусть тебя судит Фабиан. А ты, — адресовалось князю, — сейчас будешь объясняться, потому что я очень хочу уловить во всем этом смысл. Начнем с основ. Кто такой Лаен Аноза и какую роль он играл в жизни Холмов до своей, насколько я понимаю, мнимой смерти?
— Вот и мне это интересно, — донеслось от двери.
Мелиса едва не взвыла в голос, хотя появление посторонних было предсказуемо. С помощью амулетов линг мог пробраться в резиденцию незамеченным и тихо уйти, совершив преступление, но два выстрела привлекли внимание и стражи, и придворных, и самого короля, который приперся в первых рядах любопытствующих.
— Ты грязная как свинья, — скривился он.
— Сказал тот, кого попугаи считают бескрылым старшим братом, — не осталась в долгу Лиса.
— Однажды я не выдержу и прикажу тебя притопить.
— Лучше бы ты достижениями в экономике похвастался.
— Ну ты и… — Фабиан переступил Лаена и порывисто обнял Мелису. — Ну ты… С возвращением, лисичка. Ты умеешь поставить всех на уши, в этом даже я тебе не соперник. Топай чиститься, а за обедом поговорим. Он же, — король пнул линга, — живой? Вот пусть и объясняется. А мы с моим новым другом и родственником, — Фабиан хлопнул Джи Лина по плечу, — продолжим беседу, от которой он вчера убежал в мир сладких грез, и до чего-нибудь да договоримся. Возражения?
Лиса не видела смысла спорить. Люди короля могли разговорить кого угодно в кратчайшие сроки, а что до их методов, то они интересовали ее в последнюю очередь. Линг сам избрал свой путь. Теперь пусть пожинает, что посеял.
* * *
Лаен Аноза и его молодая жена Майва появились в Холмах пять лет назад. Линг называл себя ученым и рвался изучать историю княжества, в особенности — наследие шесс. Он утверждал, что поначалу действительно имел к магии исключительно научный интерес и тратил огромные средства, чтобы выкупать у мещан старые амулеты, пусть даже выдохшиеся, ни на что не способные.
Потом у Анозы появился секретарь — Арман Майлир, талантливый молодой человек из местных, которого рекомендовал Кан Ди Мин, главный советник и самый богатый человек региона.
Арман работал на совесть и будто чуял шесские вещи. С ним исследования как-то незаметно свернули в совсем другую колею: превратились в охоту на магию и поиски полумифических шесских колдунов, что якобы жили в горах до сих пор.
Среди предков Армана были шесс. В отличие от многих жителей Прихолмья, что не уделяли давнему родству особого значения, секретарь считал себя особенным и рвался к магии как полоумная кряча. Именно колдовством он объяснял тот факт, что в последнее время им с нанимателем попадается все больше амулетов в весьма приличном состоянии.
Лаен Аноза верил в шесс, магию, проклятия и тому подобное, но не верил в способности Армана. В какой-то миг линг начал думать, что секретарь его обманывает: выкупает у дремучих провинциалов амулеты за бесценок и перепродает через посредников за бешеные деньги.
Лаен навел справки и выяснил нечто странное. Судя по всему, началось оно еще до рождения Армана, поэтому подозревать секретаря было глупо.
Горный храм шесс, видите ли, защищало проклятие, причем заговорили о нем лет двадцать-тридцать назад, не раньше. С одной стороны, это имело смысл: в то время шесс еще не стали мифом. С другой: территория вокруг храма опустела давным-давно, сокровищ колдуны не прятали, долгие годы там ходили все подряд, и вдруг откуда ни возьмись появилось проклятие. Это настораживало.
Аноза организовал экспедицию и нарвался на активный протест городского совета и неких «знатоков». Все подряд прочили ему беды и неудачи, попытка соответствовать правилам столкнулась с откровенно абсурдными и невыполнимыми требованиями.
Линг озлился, плюнул на доброжелателей и надавил на одного из участников предыдущих экспедиций. Тот немного подергался и признал: проклятие существует, но обеспечивает его не магия, а деньги.
Неподалеку от храма обитает семья шесс: старик с женой и несколько приемных детей. Они торгуют амулетами, посредник — Папаша Зик, местный барыга, что считает себя ни много ни мало, криминальным авторитетом. Поскольку других в Холмах нет, это сходит ему с рук.
Аноза отправился в горы в сопровождении готовых к любым неприятностям наемников и секретаря, который дурел от самой идеи встретиться с настоящими шесс.
Лаена захлестнул азарт, шесский храм интересовал его уже меньше всего.
Встреча со старым колдуном перевернула мир Анозы с ног на голову. Шесс сотрудничать отказался, но один из его сыновей был более сговорчивым. Он вел экспедицию к святилищу и болтал о магии много и охотно. По его словам, шесс не вымерли, а ассимилировались. Дар дремлет и иногда, когда условия и наследственность подходящие, проявляется в потомках некогда великого народа.
И этот парень, и его брат с сестрой родились в других краях. В горы их привез Папаша Зик, он же постоянно кормил старого шесс сказками об охоте на колдунов и из кожи вон лез, чтобы не допустить его контакта с внешним миром. Амулеты здесь делали под настроение, особой выгоды из этого Папаша Зик не имел, но все равно ревностно хранил тайну. С чего бы?
