— Терпеть не могу алкашей. От них плохо пахнет.
— Что ты сказала?!
Она сбежала по лестнице, не заботясь о раздраженных воплях, несшихся вслед. Неровный топот Бретта затих пролетом выше, зато возмущения его подружки эхом отражались от высоких потолков Тори-Эйл.
— Госпожа Даньята? — В вестибюле, заложив руки за спину, прохаживался управляющий Лиам Рут, и его тощая, затянутая в черное фигура напоминала паука. — Что вам угодно?
— У пруда кто-то есть!
Он и бровью не повел. Пригладил лацканы фрака и бесстрастно сообщил:
— Совершенно верно. Там работают медики. С госпожой Азаль Солнцеликой произошел несчастный случай во время купания.
— Какого еще купания? — Флора всмотрелась в стекло входной двери и внутренне содрогнулась: в свете уличных фонарей пролетали крупицы града, грозя уничтожить начавший расцветать сад. — Ночь! Буря! Дикий холод! И разве Азаль не уехала днем?
Управляющий покосился на окно, за которым появились силуэты людей.
— Уехала. Но обнаружила, что потеряла дорогую ее сердцу брошь, и вернулась.
— В пруд с виандийской форелью? Идеальное место, чтобы что-то найти. Смерть, например. Почему ее не предупредили?!
— О, не беспокойтесь, форель давно выловили. У госпожи Азаль случилась обычная судорога. Благодаря вашему асианину, она не утонула.
— Он не мой асианин!
— А чей? — раздалось от лифта.
Флора крутнулась на пятках и скрестила руки на груди, сверля Бретта убийственным взглядом.
— Вы целых восемь лет уверяли всех, что не пошли по стопам отца, но до сих пор считаете, что люди имеют цену? Печально. Я была о вас лучшего мнения.
— А ты, матушка, не различаешь понятия «чей-то» и «купленный»? Да у тебя все намного печальнее. Говоришь, от меня воняет как от помойки? — Бретт подошел ближе и неожиданно схватил собранные в хвост волосы Флоры, зарылся в них носом. — Кардамон, горечь и свежесть в одной капле… — пробормотал, глубоко дыша. — Самое то для старого доброго виски… Мы сочетаемся, госпожа Даньята, даже в запахах. Отец и это предвидел? Или ты догадалась сама?
Она отшатнулась, но Бретт не разжал кулак. Стиснутые его пальцами кудри выпрямились, натянулись как струна, и каждое движение причиняло боль. Флора быстро заморгала, чтобы убрать с ресниц нечаянно выступившие слезы, и слабо толкнула Рокса в грудь.
— Обойдемся без ласк, матушка. — Он потянул сильнее, заставляя ее сделать крохотный шаг вперед. — Ты не заменишь Лизу, запомни! Не верти передо мной хвостом! Все твои ужимки — детский лепет по сравнению с тем, на что способны девочки Бьена! Поняла меня?!
Флора не привыкла к такому обращению. В ее мире мужчины были либо вменяемые, либо находились по ту сторону экрана, на новостном канале. В теории она знала, как дать отпор — самооборону даже в школе преподавали, но на практике легкая агрессия оказалась намного страшнее постановочных роликов о маньяках.
«Я должна решиться и впервые в жизни ударить человека. Не сделаю это сейчас — не сделаю и в темном проулке, когда на кону будет выживание. Все с чего-то начинают. Боль — ничто. Важно уважение», — но заставить себя хотя бы поднять глаза Флора не могла.
— Поняла?! — Бретт накрутил волосы на кулак и прижался лбом к ее лбу. — Не лезь ко мне! Ты — полный ноль! Думаешь, если продашься один раз, то не станешь шлюхой? Милая домашняя девочка вышла на охоту! Да мне плевать на тебя!
«На счет три. Раз, два…» — Флора зажмурилась и вмазала ему в челюсть.
Промахнулась. Удар получился скользящим и едва ощутимым, но Рокс взвыл дурным голосом, разжал пальцы и… Убежал?!
Флора с опаской посмотрела сквозь мокрые ресницы.
Нет, не убежал. Вылетел в открытую дверь на залитое дождем и засыпанное мелким градом крыльцо особняка. Скорчился, прижимая к груди неестественно вывернутую кисть, взглянул на растерянную Флору с самым настоящим страхом.
— Это я сделала? — Она искренне не понимала, что происходит. — Как?..
— Силой мысли, как хваленые виандийские колдуны, — пришел ответ откуда-то сбоку. — Сила истинной Вианды ужасает, правда? Особенно когда ее поддерживают асианские кулаки.
— Перс! — Флора едва не разревелась от облегчения. — Это вы!
Она обрадовалась не столько помощи (это же не криминальный район, а вестибюль приличного дома в десятке метров от поста охраны), сколько тому, что все стало на свои места. Асианин, пусть даже непривычно потрепанный и промокший до нитки, — гарантия того, что жизнь придерживается каких-никаких рамок реальности.
— Угу. — Он проводил взглядом каталку с Азаль, которую двое медиков заталкивали в лифт, и захлопнул входную дверь, оставив Бретта снаружи. — Готовьтесь к новым кошмарам, там я тоже буду.
— Что за глупости? — Флора заметила на его виске и щеке глубокие царапины, и решила не заострять внимание на странных оговорках. — Что с вами? Вы ранены? Пойдем! — Она вцепилась в руку Перса и дернула в направлении лестницы. — Надо промыть и заклеить!
— Само заживет. — Он и не пошевелился. — Идите к Жас, у меня остались неоконченные дела. — Смотрел асианин при этом на выход.
Управляющий открыл дверь для пошатывавшегося Бретта. Рыжая девушка бросилась к нему, чтобы поддержать, но Рокс, как и раньше, грубо оттолкнул ее и, подволакивая ногу, поковылял вглубь здания.
— Жить будет. — Перс пригладил ежик светлых волос. — Прошу прощения за инцидент. Иногда я забываю о правилах. Не могу обещать, что больше такого не повторится. — Он медленно отцепил пальцы Флоры от своего рукава. — Мне правда жаль.
Она догнала его за порогом.
— Не понимаю, о чем вы! — крикнула, превозмогая шум ветра. — Не понимаю, Перс, и очень благодарна за помощь! Куда вы? К пруду? Зачем? Хотите найти то, что Азаль решилась искать посреди ночи? Но ведь холод адский! Вы и так промокли! Вы же простудитесь!
— Вам правда не все равно? — Перс не остановился и даже не оглянулся. — Тогда сделайте одолжение: уйдите с дождя. Вы меня задерживаете на том самом холоде, которого так боитесь.
«Да что с тобой не так? Встал не с той ноги?!» — Флора развернулась и решительным шагом направилась в подсобное помещение.
Новые, ни разу не использованные утепленные дождевики хранились в неповрежденной заводской упаковке. В Тори-Эйл не мелочились: необходимые в хозяйстве вещи закупались крупными партиями. Когда срок годности подходил к концу, их заменяли без сожалений, благо Роксам принадлежали как заводы бытовой химии, так и предприятия по переработке мусора.
Флора накинула на плечи ярко-синий дождевик, прижала к груди другой — более крупного размера, ослепительно-зеленый, и потянулась за свернутыми в рулоны белыми банными полотенцами. Не достала: они размещались на верхней полке стеллажа. Притянула пластиковый табурет и взгромоздилась на него с твердым намерением не сдаваться и доказать всем: инфантильных неженок тут нет, есть лишь практичные здравомыслящие девушки, которые без труда облегчат любую задачу и найдут выход из самой безнадежной ситуации.
