— В пыточной?.. — Рокси вопросительно подняла бровь.
Кано откашлялся.
— Шаерон Викард запер нашу гостью в музее. Полагаю, с целью устрашения.
— В музее?! — взвилась она. — Там же уникальные экспонаты! Некоторым тысячи лет! Их легко повредить!
«В музее?!» — я вспомнила, с каким ужасом осматривала дыбу и коллекцию щипцов, и пожелала Викарду однажды проснуться в выгребной яме.
— Вы уже говорили о камерах, Ання, — заметил шаер.
«А о том, что я видела трансляцию с пары таких камер? Что в уши мне картинку вряд ли засовывали, так что, думаю, дело в линзах? Что ваших технических достижений не хватит для их анализа, но можно прижать Жаклин Сон? И что я понятия не имею, зачем винтику вроде меня присобачили эти самые линзы? Я же марионетка! Не было нужды оснащать меня экипировкой тех, кого Жаклин называла операторами», — я глядела на Рикадора, размышляя, как увеличить свою ценность для Долинеи и не стать лабораторной крысой.
— Вслух, будьте любезны. — Он смотрел мне в глаза, и его взгляд, казалось, читал самые сокровенные мысли.
— Мой карнавальный костюм не предусматривал линз, — выпалила я, потрясенная вынырнувшей из глубин памяти догадкой. — Утром я стала блондинкой, днем мы с Петром взяли напрокат наряды и бутафорские украшения. Он положил бижутерию в бардачок, а когда я забирала ее, то нашла линзы. Я сочла их частью комплекта и надела, чтобы удивить своего… хм, друга. Его это и правда очень сильно удивило, но мы спешили и не говорили на эту тему.
Удивило, чтоб ему провалиться! Линзы стопудово предназначались для него самого или для кого-то из его окружения! Как же я могла настолько сильно ошибиться в человеке?!
Шаер кивнул Кано, и тот вышел без лишних слов. Рокси, поколебавшись, тоже покинула кабинет.
Рикадор присел на краешек стола рядом со мной и более-менее успешно изобразил на лице дружеское участие.
— Не наклоняйтесь так близко, — я указала на свою голову. — Мне что, табличку предупреждающую носить?
— Теперь мы одни, Ання.
— И?..
— Вы можете ничего не скрывать.
— Э… — Право слово, я не хотела решать еще одну загадку. — А чем вы отличаетесь от других?
— Я шаер!
— Вы не только правитель, но и кто-то вроде священнослужителя? — появилось предположение. — Гарантируете тайну исповеди?
— Гарантирую беспристрастность и справедливость.
— Сказал тот, кто орет на меня.
Рикадор слегка увеличил дистанцию. Его строгий костюм разительно контрастировал с моим легкомысленным сарафанчиком. Шаер неодобрительно посматривал и на мои открытые плечи, а уж голые колени вызывали у него стойкую антипатию.
«А рыжей Валери можно разгуливать в бикини», — я ненавидела дискриминацию и не собиралась кутаться в занавески, как, помнится, предлагала Арина Керейра.
— Линзы — приложение к импланту?
— Не исключено, — меня уже занимало совсем другое. — Мужчина. Брюнет. Не как вы, а более… Э… Яркий. Заметный. Спортивный и накачанный. Примерно одного с вами роста, глаза синие, на щеках ямочки. Общительный, воспитанный и… Черт побери! Что в вашем мире означают зеленые глаза и светлые волосы?
— Ньепу. — Рикадор придвинулся ближе и вернулся к роли лучшего друга, понимающего наставника и заботливой мамочки в одном лице. — В Долинее зеленые глаза — редкость, а еще они — главная особенность Ньепы, легендарной любовницы Дракона-основателя, и считаются признаком распутства. Зеленоглазой девушке гарантирован успех у мужчин.
— Особенно у шаерона Эндера. — Я решила принять игру и сделать вид, что готова к доверительной беседе. — Как я оказалась на аукционе бесприданниц? Разве там не проверяют документы?
— Проверяют, — кивнул шаер. — Когда полицейские проводят облавы и арестовывают участников этого возмутительнейшего пережитка прошлого, задержанных оформляют по всем правилам. Уж не считаете ли вы, Ання, что подобные мероприятия законны? Может, думаете, что там действительно продаются обедневшие дворянки? Для своих лет вы слишком наивны.
Я вскочила, едва не стукнув его макушкой по подбородку.
— Хотите сказать, шаерон привез меня из обычного борделя?!
— Почему из обычного? Из настолько элитного заведения, что полиция предпочитает его не тревожить.
Я отошла к окну. Отодвинула вбок телефонный аппарат, оперлась кулаками о подоконник и прижалась носом к стеклу. Там, за прозрачной пластиной, сияло солнце и летали бабочки. Там все было просто и понятно. Там существовал лишь один мир!
— Я задремала в такси в половине двенадцатого, а через несколько минут уже беседовала с шаероном Эндером, — сказала невнятно.
— Время в вашем мире не обязательно совпадает с нашим.
— Я ощущала вкус мятной конфеты, которую съела в такси!
«И на фотоаппарате Жаклин время соответствует вашему», — но об этом я говорить не спешила.
Рикадор поднялся со стола и зашуршал бумагами. Я не оборачивалась. Мне требовалось немного одиночества, пусть и иллюзорного.
— Вас тревожит то, что некто мог управлять вами слишком долго? — Он тоже подошел к окну и остановился рядом.
— Меня тревожит то, что в тот день все мои желания сбывались как по волшебству. — Теперь третье января казалось сплошной ложью.
Неожиданный интерес привлекательного состоятельного мужчины, который каким-то чудом заинтересовался обычной студенткой Аней, приглашение на маскарад, намек, что блондинкой я буду выглядеть сногсшибательно, побег с корпоратива, коктейли и комплименты… Я не верила в истории о Золушках, но клюнула на подаренную сказку. Что из этого было правдой? Уверена, ничего. Меня попросту готовили к Долинее.
Несколько приятных слов — и я сама превратила себя в орудие «МАКИС». Сделала их работу! Им оставалось лишь воткнуть мне в ухо имплант и устроить нашу с шаероном встречу. Но зачем?! Зачем эти ухищрения с контролем человека, если есть немало девушек с подходящей внешностью, которые сочтут за честь охмурить принца из чужого мира?!
— Человек, о котором вы говорили… Жгучий синеглазый брюнет. Он ваш знакомый? — ровным тоном спросил Рикадор, оторвав меня от смакования былых обид.
— Что бы ни происходило, он в этом замешан. — От осознания того, что идеальный мужчина оказался с гнильцой, стало невыносимо горько.
Шаер повременил с дальнейшими расспросами. Я чувствовала его близкое присутствие, но не отворачивалась от окна. Сейчас мое лицо не годилось для дипломатических бесед. Не стоило пугать долинейские власти выражением тоски и разочарования.
— Если вы правы, у ластонцев есть штаб поблизости от Понизья, — заявил Рикадор. — Это ценная информация.
— От Понизья?.. — Я все-таки обернулась и постаралась совладать с эмоциями.
