Кстати, насчет предметов… Я лежала на высоком каменном прямоугольнике с неглубокими царапинами, возможно — каком-то алтаре или могильной плите. Рядом полукругом стояли подсвечники с толстыми короткими свечами, накрытыми колпаками из красного стекла. Между ними с трудом угадывались то ли статуи, то ли человеческие фигуры.
— Приветствую, иномиряне, — вырвалось неосознанно. — Я пришла с миром, копья доставать необязательно.
Мое чувство юмора никто не оценил — наоборот, вокруг начался активный мыслительный процесс.
Я со вздохом оттолкнулась и приняла сидячее положение. Попробовала достать ногами до земли, однако алтарь был слишком высокий. Рискнуть? Я не видела ни зги и боялась провалиться в настоящую преисподнюю.
— Ну и что тут происходит, люди?
Обычный (по крайней мере, для фильмов) вопрос произвел ошеломляющее впечатление. Кто-то взвыл, бросился прочь, налетел на подсвечник и освободил одну из свечей. Сразу же посветлело, фигуры обрели четкость, парочка из них даже обзавелись лицами.
— Винт, дружище, вот так встреча! — Я безошибочно опознала программиста, которого гоняла с поручениями Арина. — Ваша полосатая роба смотрится весьма к месту. Готовитесь к судьбе узника? Давно пора. О, лорд Рендал, и вы тут? Прекрасно выглядите. Загорели или подкрасились?
Суматоха усугубилась, ее жертвой пали несколько других свечей. Глаза быстро привыкали к полутьме, и я смогла вычленить еще два мужских силуэта — пока что для меня безымянных. Немного поодаль выделялось большое бледное пятно — полагаю, чье-то пышное платье. Но почему оно валялось на земле?!
— Арина Керейра? Вы в обмороке или отдыхаете?
Над головой пронесся скрежет — чуть потише, чем тот, отправивший меня в свободный полет. Тьма сгустилась, и я запоздало сообразила, что до сих пор ее разгонял слабенький дневной свет, пробивавшийся из щели в потолке.
Вспыхнули лампы. Электрические. Стопроцентно не потусторонние. Я проморгалась и поморщилась. Глаза слепило от разнообразия яркой мозаики. Она покрывала стены, потолок (кроме центра), колонны в углах… Ее главной героиней выступала… Та-дам! Правильно, Ньепа. Ну и Дракон-основатель, но в гораздо меньших количествах, чем на изображениях во дворце.
— Папа! Это моя кукла, а не твоя принцесса! — вернул меня в реальность раздраженный голос Арины. — Откуда она тут взялась?!
Папа?! Я пропустила оскорбительную фразу мимо ушей и завертела головой, выискивая самого Мануэля Керейру. По всему выходило, что он — один из двоих неизвестных. Но кто конкретно, черт побери? Седой в хаки с автоматом или лысый в строгом костюме с битой? Они оба не отреагировали на выкрик.
— Помогите! — резанул слух другой голос — тонкий, обессиленный, преисполненный отчаяния. — Помогите…
Я спрыгнула на землю, предупредительно подняла руки.
— Предлагаю временное перемирие, — выдала, косясь на пистолет мелкого калибра, появившийся в широкой ладони лорда Рендала. — Господи! Что вы творите?!
За спинами незнакомцев стояла девушка — смуглая, черноволосая, лет шестнадцати, самое большее — семнадцати. Отнюдь не «тип Ньепы» — скорее, соотечественница Иды Бьен, убитой Патриком. Ее одежда не походила на долинейскую. Тонкая мешковатая рубашка до колен — определенно не принятый в местном обществе наряд, да и стягивавшая запястья тугая веревка вряд ли относилась к дизайнерским штрихам.
— Что здесь происходит?! — рявкнула я со злостью и страхом одновременно.
Резко обернулась, услышав шорох позади, мельком приметила на стене нереально яркую картину… Смуглянка в короткой полотняной рубахе вонзает нож в живот светловолосой красавицы, увешанной драгоценностями. Затем мне в лицо врезалась бейсбольная бита и стало не до любования интерьером.
Меня отбросило к алтарю. В шее что-то хрустнуло, чешуйки жалобно скрежетнули по камню, в нос ударил слабый запах серы.
«Только пустынного дракона тут не хватало!» — пронеслось в голове.
Но, полагаю, вонь шла от оцарапанной мною плиты. За прошедшие столетия она наверняка участвовала не в одном кошмарном обряде… Не удивлюсь, если здесь находили свою погибель и люди, и драконы.
— Кукла еще шевелится? — с ноткой презрения осведомился лорд Рендал. — Ускоряемся. Долинейские кретины где-то поблизости.
Я представила, что этот удар достался обычному человеку, и содрогнулась. У незащищенного силовым полем не было бы шансов. Меня не пытались оглушить — мне подписали смертный приговор лишь потому, что я помешала ритуалу.
Взгляд наткнулся на другую мозаику. На ней окровавленная блондинка взывала к небесам, попирая тело полуголой брюнетки.
— Папа! Он же ее убил! — взвизгнула Арина. — Мы так не договаривались! Ты сказал, никто из наших не пострадает!
«Он» — один из неизвестных, если точнее — лысый, из чего я заключила, что Керейра — его сосед, седовласый крепыш слегка за пятьдесят. Он стоял аккурат у третьей сценки — той, где золотые украшения умирающей Ньепы светились призрачным светом.
Лысый вновь появился в поле зрения. Он толкал перед собой светловолосую девушку с зелеными глазами. Драгоценностей на ней было больше, чем на мне одежды, но внимание присутствующих приковала смуглянка.
Блондинка упала на алтарь и принялась тихо скулить. Черноволосой развязали руки, дали нож и показали на изображение.
— Понимаешь, что ты должна сделать? — К ней подошел лорд Рендал и ободряюще похлопал по плечу. — Будь послушной девочкой, и твоя Ида не пострадает.
Она быстро кивнула.
— Да, господин. Я не подведу вас, господин.
— Ты уж постарайся, не то…
Ненависть, исказившая лицо смуглянки, яснее ясного давала понять, в кого ей хочется вонзить лезвие, но девушка лишь потупилась и шагнула к алтарю. Она остановилась в полуметре от меня, широко замахнулась…
Блондинка взвизгнула, я понадеялась на удачу и попыталась отбить нож рукой. Он соскользнул. Прошелся по чешуйкам и вспорол бок жертве. Олицетворению Ньепы, насколько я поняла. Той, что в последний момент заменила Арину? Вполне возможно.
Смуглянка в испуге заорала и кинулась прочь. Светловолосая, несмотря на ранение, тоже начала подхватываться, однако напоролась на мою чешую и, закатив глаза, рухнула обратно на камень.
«Это же просто царапины!» — чужая кровь алела на мне, и я поспешила отстраниться.
— Папа! Все идет не так!
Я покачнулась и выпрямилась. Взгляд наткнулся на четвертый эпизод из жизни Ньепы. Она, вся такая прекрасная и возвышенная, исцелялась в золотом сиянии.
— Кровь исчезает! — вопль Арины резанул слух. — Это оно?! То самое?!
«Это у меня включилась функция самоочистки», — могла бы пошутить я, но общество этих людей не располагало к дружеским беседам.
— Папа! У нее даже голова целая! Ньепа возродилась в ней!
