Рабочее состояние всех проводов – также на технике. Музыканты обязаны своевременно донести технику информацию о неисправности. Техник – это человек, на поясе которого есть всё: отвёртки, тестер, паяльник, медиаторы, скотч, изолента, фляжка с коньяком, зажигалка, батарейки, открывашка и штопор, походная стопка, нож, лупа, банка тушёнки, запасные носки, презерватив, верёвка и мыло. «В карманах папы-осьминога вещей бывает очень много!» © мф «Осьминожки».
Техник, дорогой музыкант, это твой личный Чип и Дейл, Человек-паук, Спасатель Малибу, Доктор Хаус, и все в одном лице. На истошный вопль музыканта во время концерта «Воды!» – техник тут же встаёт ему за спину с приготовленным стаканом коньяка. Сейчас я даже не понимаю, как мы работали без Михалыча. Боже, дай мне забыть это тёмное и смутное время! И была бы у нас финансовая возможность, то, без сомнений, я бы взял в группу ещё двух техников. Про массажистку мы умолчим…
7.5. Распределение внимания на сцене, или «Пятёрка по поведению»
Играет рок-группа на сцене. Вокалист поёт и думает про себя: «Моя идеология спасёт весь мир! Мои песни положат конец войнам и несправедливости! Люди будут петь мои слова своим детям!» Гитарист играет и думает: «Я в этих кожаных штанах – настоящий мачо! Моя гитара – самая крутая! Мой звук – самый мощный! Все девчонки в зале смотрят на меня!» Барабанщик играет и думает: «Вот та, в третьем ряду с четвёртым размером, после концерта – моя! Точно моя!» Басист играет и думает: «Ля-ми, ля-ми, ля-ми…»
Группа на сцене находится в состоянии боя. Это не экзамен в музыкальной школе, а бой. Это не тренировка в спортивном зале или на ринге, а реальный бой в уличных условиях. В этой ситуации нет времени и возможности заглядываться друг на друга, словно истосковавшиеся подружки. Не нужно пристально оглядывать коллегу на сцене, застёгнуты ли у него штаны, как мило он ухмыльнулся, прикусив язык, или феерично блеванул на собственные ботинки. Каждому артисту на сцене нужно запомнить по всему только что перечисленному одно правило: «Не твоё это кошачье дело!» Каждый боец на сцене должен чётко и ясно понимать: у него есть своя и только своя боевая позиция, свой периметр, своя огневая точка. «Огонь» ведётся только вперёд. Цель всегда впереди. Это зал, это зрители. Они пришли за твоей энергией. И они должны её получить сполна. Это твоя единственная задача. Коллеги на сцене могут обращать внимание друг на друга лишь в заранее оговорённых случаях и ситуациях, как то:
а) продуманный элемент шоу в концерте;
б) непредвиденная ситуация, требующая мгновенной коммуникации и общего понимания;
в) коллеге нужна помощь;
г) коллега внезапно и звёздно умер во время концерта, его нужно срочно унести со сцены, чтоб не портить зрителям настроения и купировать неприятный запашок.
Если же никто из артистов на сцене не машет белым флагом или не фонтанирует кровью в потолок, то диспозиция на сцене должна быть следующей: место лидера группы (как правило, это вокалист) посередине сцены «у края платформы». Это обусловлено тем, что главного подозреваемого должны видеть все, как и место его казни. Подавляющая часть внимания зрителей сосредоточена на лидере. Поэтому ему, этому самому лидеру, будь он хоть в бронированном пиджаке али в кружевном лифчике, строго-настрого – никаких сморканий украдкой в воротник сорочки, никаких почёсываний в промежности, никаких смутных попукиваний. Звёзды не пукают. Принцессы не какают. При этом во внимании лидера находится весь зал. Аки любой король на празднике али жених на армянской свадьбе, он обязан уделить внимание всем. Понятно, что его основная зона – перед ним, то есть центральная треть зала. Но таки если лидер не привязан намертво к микрофонной стойке или не придавлен к стулу двухпудовой виолончелью, то в его обязанности входит скакать бодро по сцене, дабы одарить своим вниманием всех зрителей и справа, и слева. Пока навык слаженных движений на сцене не пришёл (а сие случится спустя лет пять упорной гастрольной деятельности), лучше заранее оговаривать с коллективом, в каких конкретных местах той или иной песни лидер соблаговолит покинуть свой центральный пост и срочно убежать на периферию сцены расплёскивать свои флюиды по сусекам и окраинам зала. Поверь, коллега, бывали весьма казусные и смешные случаи по данному вопросу. И носы расшибали в кровушку, случайно приложившись моськами в одновременном порыве срочно сменить позицию на сцене. И ногами друг за дружку заплеталися. И проводами скручивались в столб интимно тесный. И в барабаны падали, подножку ловя нежданную. А уж со сцены слетали в порыве рок-н-ролльном, по-моему, все по разику-то точно за карьеру свою долгую.
История. Есть среди коллег по опасному бизнесу свои годами сложившиеся, профессиональные поговорки. Одной из них мы обязаны всеми нами крайне уважаемому Юрию Юлиановичу Шевчуку, дай ему Бог здоровья и счастья во века нескончаемые. А дело было так. Был у «ДДТ» концерт в ДК Ленсовета в энном неозначенном году. Зал на 2500 мест, «сидячий». Оркестровая яма, солидная весьма глубиной (и таки макушку оркеструющих не видать без профессиональной оптики), шириной своей тянущаяся во всея края сцены перед нею от уха до уха. Весь коллектив, числом тогда немалый, на сцене. Середина концерта. В одной из песен намечается длинный кусок соло и импровизаций. Юра наперевес с акустической гитарой сходит со своего центрального командирского поста и начинает медленно отходить к краю сцены, пятясь спиной, открывая как бы зрителю виды на соревнующихся в экстазе музыкантов. Юра улыбается, кайфует, задирает коллег, глядя на них неотрывно, при этом отступая всё дальше и дальше вдоль края сцены. И вот наступает момент, когда вся группа в полной эйфории мочит изо всех сил потрясающий сольный кусок, но при этом зал в едином порыве и с ужасом на лице кричит: «Юра, осторожно! Юра, стой! Назад!» И Юра таки спиной падает со сцены в оркестровую яму. Вместе с гитарой наперевес. Высота от края сцены до дна ямы метра два с половиной, не меньше. Зал выдыхает: «Ох!», группа продолжает играть. Спустя буквально пару секунд Юра взбегает на сцену сбоку, по лестнице, как ни в чём не бывало, и концерт продолжается. Спустя буквально полгода или год ситуация повторяется уже на крупном рок-фестивале. От сцены «в народ» был построен длинный подиум, по которому артист мог дойти почти до первых рядов публики. Юра в какой-то момент так и сделал. Пошёл «в народ» вместе с гитарой. Дальнейшее было отлично передано операторами ТВ-канала, которые всё сие снимали. «Ребята, первая и вторая камера на артиста! Артист пошёл к зрителям. Да, он уже на середине, ловите его. Резкость не косячьте! Резкость на артиста! Кстати, где он?!» Юра слегка засмотрелся в одну сторону на зрителей и не заметил, как дал серьёзного крена по курсу в сторону другую и слетел с подиума на землю, как был с гитарой и без парашюта. Просто исчез на глазах десятков тысяч зрителей с экранов. Высота была тоже весьма приличная, метра два как минимум. Юра показал себя настоящим профессионалом и здесь, взобравшись на сцену буквально через пару секунд, ничуть видимо не пострадав, с улыбкой на лице. Пришлось ли ему тяжко в обоих случаях на самом деле, история умалчивает. Зрители в обоих эпизодах видели лишь его лучезарную улыбку и смех. Но теперь, когда артисты выходят на сцену и видят, что её край весьма высок и небезопасен в плане «оступиться и загреметь», частенько один другому говорит: «Мда, тут главное „шевчука“ не дать!»
