Решил барабанщик выучиться играть ещё на каком-нибудь музыкальном инструменте. Заходит в магазин и после долгих раздумий говорит продавцу:
– Я бы хотел приобрести у вас вон ту трубу и вот этот аккордеон!
Продавец, немного подумав:
– Простите, вы барабанщик?
– Да, а что?
– Огнетушитель мы, конечно, можем вам продать, а вот радиатор отопления намертво приварен!
Здесь к слову придётся известная поговорка: «Скупой платит дважды». Не экономь никогда на инструментах, так же как и на своих детях, своей жене, родителях и верных друзьях. Приобретай тот инструмент, качество которого больше всего соответствует твоим возможностям и задачам. Мы с тобой не настолько богаты, чтобы покупать дешёвые вещи! Поверь мне, ещё никто не обогнал на старом «Запорожце» новый «БМВ». В музыке всё так же. И все эти стариковские брюзжания «настоящий мастер и на дешёвке сыграет как бог» – басни. Будешь мастером – проверишь сам. Учись на лучшем. Играй на лучшем. Расти на лучшем. И, как сказал мудрый политик Уинстон Черчилль, дай Бог ему благого перерождения: «Мне не нужно много от жизни. Мне нужно только самое лучшее!» Вернуться к «Запорожцу» ради прикола всегда успеешь, чтобы лишний раз доказать самому себе, что «БМВ» всё-таки лучше! И в целом запомни правило жизни:
БЕРИ ОТ ЖИЗНИ ЛУЧШЕЕ, НО ПРИ ЭТОМ ОТДАВАЙ ЕЙ ТАКЖЕ САМОЕ ЛУЧШЕЕ! ВТОРОЕ ДАЁТ ПРАВО НА ПЕРВОЕ.
Настраивать инструмент на сцене нужно беззвучно, в тюнер. Зрители ни в чём не виноваты, не обязаны терпеть твои «кошачьи весенние песнопения», то бишь настройки. Тихий хаос настройки перед концертом классического состава оркестра тут не в счёт. У них это почти традиция, некое обязательное театральное действо, шаманство чистой воды. Для рок-артиста сие неприемлемо. Это то же самое, как если бы ты вызвал такси, чтобы ехать в театр с девушкой, а приехавший водитель вдруг залез под машину со словами: «Слушай, чувак, потерпи минут пять, я тут сейчас колёса отремонтирую. Да, кстати, не поможешь мне ключи подержать?» Это, уважаемый коллега, не хамство, но ещё не сервис, как ты понимаешь. Так и публика не обязана слушать, как ты настраиваешь инструмент. Это наплевательство по отношению к зрителю. Чудо должно оставаться чудом. И кабы фокусник демонстрировал перед фокусом суть и механизмы, которыми он этот фокус реализует, то интерес к чуду вскоре бы иссяк. Поэтому, кстати, не нужно давать эту книжку в руки людям, которые к профессиональной деятельности в шоу-бизнесе не имеют никакого отношения. Ты же не читаешь журнал «Стоматология и жизнь» перед походом к врачу, намереваясь поставить пломбу? Вот и публике читать эту книгу ни к чему. А если, уважаемый представитель публики, ты всё-таки её читаешь, нечто подсказывает мне, что вскоре ты по радио будешь слушать исключительно новости и от музыки тебя будет тошнить. Учти, это будут только твои проблемы, ибо на мой век хватит, да и книга эта бестселлером не станет, скорее всего. Пострадаешь только ты.
3. Творчество
3.1 Стих и песня – в чём разница?
Сидят два панка. Один на гитаре тренькает и подпевает:
– Блинннн! Блинннн!
Час играет:
– Блинннн! Блинннн!
Два играет:
– Блинннн! Блинннн!
Второй вдруг:
– Запиши слова, за душу взяло!!!
А разница между текстом песни и стихотворением таки есть, и она достаточно большая. В большинстве случаев стихи либо читаются людьми самостоятельно, либо слушаются в исполнении профессионального чтеца. Здесь нужно отдельно заметить, что чаще всего поэты откровенно не умеют читать собственные стихи. Ибо постановка речи, интонирование, скорость чтения, дикция, передача эмоциональности, варьирование громкостью подачи голоса и тональной высотой – всё это к профессионалам. Мой личный опыт говорит именно об этом. Бывало, я слышал стихи в исполнении авторов, и это было ужасно. В редких случаях спустя время я брался те же стихотворения читать самостоятельно и находил их весьма недурными. В момент же исполнения автором они были чудовищны до судорог. Когда очередной автор забирался на «сцену» с желанием прочесть своё творение, я иногда успевал ему шепнуть хотя бы заветное: «Не торопись! Читай медленно, с расстановкой!» Но и это не срабатывало. Человек одобрительно кивал на замечание, восходил на «сцену», и далее шёл поток запинающихся мыслей без пауз и дыхания в нереальной скорости, как будто бы он опаздывал на самолёт. Итогом этого становилось вежливое замечание: «Ну что ж, недурственно», хотя некоторые из прочитанных стихов и вправду были очень хороши. И сколько раз ты сам, уважаемый коллега, заслушивался проникновенным голосом, звучащим из радиоточки, который, вкрадчиво и глубоко сопереживая, вещал откровенную чушь. И вроде бы ересь собачья по тексту, если разобраться. Но заслушаешься. Ибо профи читает. И это раз.
Два – в том, что стихи позволяют достаточно вольно обращаться со сложными и длинными словами, рифмой, фонетикой слов, ритмикой и стилем. Причём последнее может откровенно меняться несколько раз в течение одного стихотворения. Всё перечисленное в песне становится фактором решающим. То есть зачастую недопустимо. Есть весьма редкие авторы-вокалисты, которые умудряются совершать чудеса жонглирования словами в тексте, но сие скорее исключение из правил и врождённый талант. К таким людям можно отнести и Сашу Васильева («Сплин»), и Сашу Красовицкого («Энимал джаз»), и Диму Бурдина («Нихау»). Но я на твоём месте на это не рассчитывал бы.
В песне фонетика играет огромную роль. Иногда слова лишены очевидного смысла, но фонетически красиво сложены, и песня становится хитом. Пример тому – группа «Мумий Тролль». Порой ритм стиха радикально меняется в песне, но если это и происходит, то вместе с музыкой, когда песня состоит из нескольких «театральных актов», что широко использовалось группой «Алиса», к примеру, в раннем творчестве. Такие слова, как «вестибулярный», «геопатогенный», «дихлордифенилтрихлорэтан», «циклопентантригидрофенантрэн», «предшествующий», «усовершенствование» – не для тебя, коллега. Простота и изящность речи – залог успеха для любого песенника. Есть много различных акцентов в написании текста песни, на которые следует обращать внимание и на что, между нами говоря, пристально смотрели поэты девятнадцатого – начала двадцатого века. Например, количество одной и той же запоминающейся согласной в одной строке стиха. Ибо четыре буквы «ф» в одной строчке, скорее всего, будут в микрофоне звучать, как мгновенно выбитые передние зубы. То же самое с согласными «ш», «х», «с» и другими шипящими. Ибо строчка «Со свистом система составила скорость злосчастного» со сцены будет звучать однозначно как неожиданный и неприятный для слуха казус. Произносить в затяжных легато такие звуки, как «ы», – вообще искусство высшего пилотажа вокалистов. Произнести читаемо в конце строчки букву «ф» – сразу медаль. На это способны единицы из тысяч. Не переоцени себя, дорогой коллега.
