Стивен Тайлер, Слэш и Джо Перри
Турне началось в июле и продолжалось два месяца. Я был на седьмом небе, потому что играл на разогреве у группы, которая для меня так много значила. Новый альбом Aerosmith под названием Permanent Vacation был первым альбомом, песни для которого написали сторонние авторы, также в него вошли хиты, которые многие годы были в арсенале группы. Мне не казалось очень крутым привлечение сторонних авторов, но я был несказанно рад увидеть, как мои кумиры словно восстали из пепла.
Первый концерт в турне с Aerosmith прошел потрясающе: мы играли в Иллинойсе, и, хотя все приехали пораньше и посмотрели саунд-чек Aerosmith, Аксель снова опоздал и явился всего за полчаса до нашего выхода. Помню, ко мне подошел Стивен Тайлер и спросил: «Привет… так это, где ваш вокалист?» Фраза прижилась и стала использоваться постоянно. До сих пор Стивен использует ее вместо приветствия каждый раз, когда меня видит. Аксель появился в самый последний момент, что, очевидно, вызвало всеобщую напряженность, но мы играли достаточно хорошо, чтобы это компенсировать.
В том турне мы играли на стадионе «Джайентс», на одной сцене с Deep Purple. Этот стадион такой огромный и на сцене было так много места, что мы могли по ней бегать; мы всегда были в этом хороши. Мы отыграли 45-минутный сет и дважды исполнили Paradise City, потому что снимали его на видео. Толпа просто взбесилась. Этот стадион вмещает восемьдесят тысяч зрителей, и, хотя он не был полностью заполнен, мы никогда не играли перед такой большой аудиторией. Энергия была невероятная. Это был один из тех моментов, когда я по-настоящему осознал, насколько популярными мы становимся в «реальном» мире. Это был момент ясности.
Помню, как проверял звук в тот день; я вышел на середину арены этого огромного пространства и играл на гитаре, просто чтобы все это осознать. С того первого выступления в Сиэтле мы пережили многое, и между нами по-прежнему сохранялась та же химия и та же энергетика. Во всяком случае, мы с самого начала были достойны стадиона и делали все так, что при переходе на такой огромный масштаб потребовалось внести лишь незначительные изменения.
Когда мы ушли со сцены, я был на седьмом небе от счастья, поэтому, сев в автобус, отпраздновал это событие пятью дорожками кокса и несколькими бокалами «Джека Дэниелса». Буквально через минуту после того, как я закончил пятую дорожку, в автобус ворвался Джин Киркланд, мой знакомый фотограф, и сказал, что собирается снимать Джо Перри на обложку журнала «Рип Мэгэзин», и Джо попросил меня сфотографироваться с ним. Кокс как раз начал действовать, и даже «Джек» не помогал. Я чувствовал себя снеговиком Фрости.
Я сказал Джину, что буду через несколько минут, и влил в себя столько «Джека», сколько вошло, а потом перевернул вверх дном весь салон автобуса в безуспешной попытке найти свои солнечные очки. Я посмотрел на себя в зеркало, сделал несколько глубоких вдохов и направился к выходу, пытаясь выглядеть как можно более непринужденно. Я подошел к Джо, стараясь не дергаться и надеясь, что улыбка кажется расслабленной. Кокаин превращает тебя в параноика, а эта конкретная партия из Нью-Джерси оказалась какой-то особенно ускоряющей, как в «Клане Сопрано», так что действие наркотика оказалось трудно скрыть. Я уже встречался с Джо и раньше, но не хотел показываться ему на глаза обдолбанным. Каждый раз, когда я вижу получившуюся фотографию, мне остается только смеяться, потому что все, кто меня знает, знают и то, что я никогда так не улыбаюсь и не бываю настолько напряженным. Каким-то образом мне удалось сжать челюсть, которой хотелось раскачиваться, как дверь сарая на ветру.
В том турне мы очень старались вести себя хорошо, но Стивен Тайлер был уверен, что мы постоянно под кайфом. Он очень интересовался тем, что с нами и чем мы занимались вчера вечером. Он приходил к нам каждый день и спрашивал в своей быстрой ритмичной манере: «Что вчера делали? Кайфанули? Кого-нибудь трахнули?» Оправдывать его ожидания становилось все труднее.
Единственная ситуация, близкая к катастрофической, которую мы пережили с Aerosmith, произошла где-то на Среднем Западе. От отеля до площадки было долго ехать, Аксель опаздывал, а первая машина уже была заполнена, поэтому я решил его подождать. Остальные добрались нормально, а мы застряли в пробке из машин, направлявшихся к площадке по двухполосному шоссе. Мы оказались в полной заднице, еле ползли, а часики тикали. Аксель был спокоен, а я очень волновался. Нам каким-то образом удалось вызвать полицейский эскорт и добраться туда за пять минут. Помню, как я вошел в гримерку, накинул новую футболку и побежал на сцену. В коридоре стоял Джо Перри, выставив вперед одну ногу, как он обычно стоит, и смотрел на меня с легкой ухмылкой, как бы говоря: «Ха-ха. На этот раз тебе это удалось».
Слэш пытается сделать вид, что не принял только что три грамма кокаина. Джо Перри в курсе, что Слэш только что принял три грамма кокаина. Обратите внимание на стиснутую челюсть и напряженные руки Слэша
Сейчас мне понятно, что тогда, несмотря на великие радио-хиты Aerosmith, главной достопримечательностью концертов стали мы. Это произошло очень быстро благодаря тому, что по MTV бесконечно крутили Sweet Child o’ Mine: за несколько недель после выхода сингла в начале июня он достиг первой строчки рейтинга, и мы стали самой популярной группой в стране. Мы что-то слышали от менеджеров, но до меня это дошло только тогда, когда в турне замаячил журнал «Роллинг Стоун»: они отправили к нам журналиста, чтобы тот написал статью об Aerosmith и сфотографировал их на обложку журнала, но, понаблюдав несколько дней за тем, как на нас реагирует публика и как мы выступаем, журнал решил поместить на обложку нас. К концу турне мы превратились в чертовски популярную группу и вызывали у публики такое возбуждение, что меня едва со сцены не сдувало.
Вот только мы по-прежнему оставались оборванцами без кола и без двора, так что Тим Коллинз, менеджер Aerosmith, подарил нам прощальный подарок, в котором мы отчаянно нуждались, – багаж. Каждому из нас он презентовал алюминиевый чемодан «Халлибертон», и я своим пользуюсь по сей день. Тим понимал, что мы из тех, кто может прожить в дороге еще лет десять без нормального чемодана, – и он не ошибся. Помню, как сильно я был благодарен и как разволновался. Я сразу же побежал в гримерку к Джо и Стивену и поблагодарил их от всего сердца. Они смотрели на меня как на сумасшедшего. Сейчас я понимаю, что они, наверное, и понятия не имели, что их менеджер нам что-то подарил.
Половину третьего клипа мы сняли в турне с Aerosmith. Кадры с живых концертов в Paradise City снимались на двух площадках: стадионе «Джайентс» в Нью-Джерси и на фестивале «Монстры рока» в Касл-Донингтоне в Мидлендс в Англии 20 августа 1988 года. К тому времени, как мы добрались до Донингтона, Sweet Child и Welcome to the Jungle уже облетели весь мир, и наш альбом вошел в десятку лучших. На этом концерте мы получили от зала такую бешеную реакцию, какой никогда раньше не видели. В том году фестиваль побил рекорд посещаемости, превысив стотысячную отметку. Нам было не найти лучшего места для съемки живого концерта… если не считать того, что перед сценой во время нашего выступления насмерть затоптали двоих человек.
