Среда, 28 августа 1968 года. Очень тяжелые сцены той ночью в Чикаго, где проходит Национальный съезд демократической партии. Йиппи – ну, вы знаете, Эбби Хоффман, Джерри Рубин и все эти дикие коты, говорящие о серьезных вещах и раздающие бесплатные косяки и ЛСД, – объявили, что они собираются со всем разобраться. Джими нравились эти коты – недавно он дал Эбби десять штук на покупку травы, которую собирался отправить по почте на случайные адреса в Нью-Йорке. Они объявили, что сейчас все было по-другому. На этот раз не только речи, митинги и шествия, они собираются перекрыть дороги угнанными машинами, сбросить мешки с кислотой в городскую водопроводную систему. А потом они собирались менять конвенцию, чувак! Эти фрики с жидкими бородами, с их мягкотелыми либеральными ценностями и прямо-таки добрыми делами, собирались взорвать весь гадюшник!
За десять дней до этого, на концерт в Атланте Джими пришел с длинноногой блондинкой, которую только что встретил. Один из полицейских, нанятых для охраны Джими, вытащил пистолет и прицелился ему в грудь. Свинья завопила: «Негр не имеет никакого права лапать эту девчонку!»
Вау. Неужели? Ого, да.
Промоутер Пэт О’Дэй протиснулся между полицейским и Джими, но еще два офицера вышли вперед и тоже выхватили и направили на них свои пистолеты. В конце концов Пэт их уговорил успокоиться, пот градом катился у него по спине. Свиньи в знак протеста ушли с работы. Джими вел себя так, как будто все это уже видел, брат. «Пятьдесят лет назад я даже не смог бы войти в этот зал, – сказал он Пэту с понимающей улыбкой. – А еще через пятьдесят лет это уже никого не будет волновать».
Это было смешно. Если «пантеры», затеявшие перестрелку с копами, ничего не могли поделать, то у этих белых хиппи-котов с их театром и поэзией, с их богатыми мамочками и папочками не было шансов, верно? На самом деле было забавно ждать, что же дальше сделает чокнутый Эбби, после того как заявил, что он использует свою психическую энергию, чтобы заставить Пентагон левитировать. Ну же, детка, пусть наступят хорошие времена.
Им всем было не до смеха. В тот же день в Грант-Парк прибыла группа из 10 тысяч протестующих против ситуации во Вьетнаме. Кто-то ритуально опустил флаг. Копы пришли в бешенство при виде этого и бросились спасать флаг, избивая до крови всех, кто попадался им на пути. В ужасе толпа хиппи, йиппи, студентов и активистов начала швырять еду, камни, бетон – все, что попадалось под руку.
Лозунги «Нет, мы не пойдем!» превратились в «Свиньи – это шлюхи! Свиньи – это шлюхи!».
Они бежали, спасаясь от слезоточивого газа, облака которого преследовали их. Вице-президент Хьюберт Хамфри, приверженец старой школы, которого демократы собирались избрать вместо мертвого Бобби, принимал душ в своем номере в отеле Conrad, когда его окутал дым. Он вывалился из кабинки, кашляя и не в силах перестать чихать. Хамфри был за войну, и ребята его ненавидели. На протяжении всей предвыборной кампании люди моложе тридцати лет скандировали: «Немедленно прекратите войну! Немедленно прекратите войну!» А потом, когда его выдвинули, лозунг сменился: «Долой Хамфа! Долой Хамфа!»
Нахуй Хамфри. Пусть попробует этот газ на вкус.
В другом месте протестующие, одетые в самодельные маски из разорванных полицейскими рубашек, жгли американские флаги и поднимали вместо них флаг Вьетконга. Ненависть буйствует на улицах Чикаго. Массы людей, окровавленных, уставших, толпились у входа в зал заседаний, скандируя, в то время как полиция продолжала нападать на них.
«Весь мир смотрит! Весь мир смотрит!»
Джими выключил телевизор и вернулся к работе над новым альбомом, тем самым, который должен был стать двойным – это точно, детка, двойным, как Blonde on Blonde, очень важное дело. Тот, что он назвал Electric Ladyland в честь его излюбленной фразы для поклонниц, которых он называл «электрические леди».
Все крутое и заводное в конце шестидесятых определялось словом «электрический». Его любимым ночным заведением в Ист-Виллидж был Electric Circus: заявленная цель клуба состояла в том, чтобы «играть в игры, одеваться, как вам нравится, танцевать, сидеть, думать, настраиваться и включаться». Микс из головокружительных световых шоу, странной музыки, фриков, импровизационного уличного театра и, конечно же, спидов, кислоты, кокаина, дури, телок, хуев. Джими, мы любим тебя, чувак, приходи в любое время, хорошо-хорошо?
«В наше время все наэлектризовано, – объяснил Джими своим многочисленным поклонникам в андеграундной прессе. – Мы планируем, что наши звуки проникнут в душу человека на самом деле, понимаете, и посмотрим, смогут ли они пробудить что-то в его сознании, понимаете, потому что так много спящих людей».
В том же месяце вышла книга Тома Вулфа «Электропрохладительный кислотный тест». Ты уже прочитал ее? Интерсубъективность, ты понимаешь? Пожиратели кислоты, Кен Кизи, революция, «Ангелы Ада», Карлос Кастанеда… Джими Хендрикс, детка!
Когда его попросили описать свою новую музыку, Джими ответил шепотом: «Мы называем ее электрической церковной музыкой, потому что для нас музыка – это религия».
Электрическая церковная музыка, чувак, Джими наш Спаситель, хорошо-хорошо, понятно…
Америка теперь неслась по скоростной полосе. Через месяц после того, как протестующие подожгли Чикаго, кандидат в президенты от республиканской партии Ричард М. Никсон привел свою кавалькаду в тот же город, злобный император смеется над мирными протестами. В том же месяце, в ту же ночь, когда Джими занимался сладкой любовью со своей гитарой на сцене в Ванкувере, посвящая Foxey Lady своей бабушке Норе, которая была в зале, телевизионный конкурс «Мисс Америка» получил первый публичный удар от имени женского движения.
А вы разве не знали? Конкурс «Мисс Америка» был сексистский, расистский. Мисс Америка была частью американского милитаризма. Около двухсот членов группы «Нью-йоркские радикальные женщины» пришли туда, чтобы доказать свою точку зрения. В прямом эфире на национальном телевидении.
Они принесли брошюру, написанную Робин Морган, «Больше никакой “Мисс Америки”!», которой суждено стать главным источником феминистских знаний в ближайшие годы. По словам Морган, Мисс Америка «всегда была лилейно-белым расистским конкурсом; победитель гастролирует по Вьетнаму, развлекая войска в качестве “талисмана убийства”, весь трюк – это одна коммерческая игра зазывалы, чтобы продать продукты спонсора. Где еще можно найти такое идеальное сочетание американских ценностей: расизм, милитаризм, сексизм – все это упаковано в один “идеальный символ”, женщину?».
Никогда еще не было черной Мисс Америки. «Мисс Америка» была ничем не лучше окружной ярмарки, а женщины – не лучше скота. Чтобы продемонстрировать это, они короновали овцу как Мисс Америка. Эти цыпочки были крутыми, чувак! У них были мусорные баки свободы, в которые они приглашали женщин выбросить свои лифчики и трусики, свои детские подгузники и туфли на высоких каблуках, косметику и пояса – все эти символы угнетения женщин. Когда нью-йоркские радикалистки угрожали символически сжечь баки свободы, почти исключительно мужские СМИ были доведены до исступления, сравнивая эти действия с сумасшедшими уклонистами, сжигающими свои призывные карточки.
