Потеряв место у Литтл Ричарда, Джимми снова связался с Фэйн. Вернулся в Нью-Йорк, перебегая из одной дерьмовой гарлемской ночлежки в другую, на грани того, чтобы остаться без инструмента. Фэйн впала в бешенство, когда однажды он принес домой Highway 61 Revisited. Потратил наши деньги на это?
– Да ладно, детка, ты никогда не слышала Боба Дилана?
– Кого? Понятия не имею, кто такой Боб Дилан.
Джимми не мог в это поверить и упорно старался подсадить Фэйн, которая обычно знала обо всем больше, чем он.
«Это Боб Дилан, поняла?»
Фэйн смотрела на него, как все чуваки в тот раз в клубе, когда Джимми заставил их включить Don’t Think Twice, It’s All Right. Типа, это какое-то кантри-дерьмо, чувак! Фэйн ждет, когда кончится эта чертова пластинка, закуривает очередную сигарету, размахивая ногой, как кошечка хвостом. Джимми выпучил глаза, игнорируя безысходность ситуации.
«Я думала, Джимми был настолько увлечен тем, что нравится мне, что его никогда не заинтересует ничто подобное», – говорит Фэйн, сидя босиком в тени сада в 1973 году – в красном поло, белых джинсах, с большим тяжелым кулоном на груди; Фэйн такая красивая и забавная, когда ее узнаешь поближе.
«Он просто обожал все это. Я хотела встать и пойти в ванную, но он схватил меня за руки и усадил, знаешь, как будто я пропущу сейчас что-то важное, – Фэйн улыбается. – А это было просто невозможно. Джимми включал проигрыватель так громко, что его, наверное, было слышно на 42-й улице. Нас чуть не вышвырнули из-за Боба Дилана…»
Конец 1965 года. Зачем вообще кому-то нужен Боб Дилан? Когда у тебя есть Джеймс Браун Papa’s Got a Brand New Bag’ (части I и II). Есть Four Tops I Can’t Help Myself. Есть Temptations My Girl. У Junior Walker & The All Stars есть Shotgun. У Джо Текса I Want to (Do Everything to You). У Уилсона Пикетта In The Midnight Hour. Ain’t That Peculiar у Марвина Гэя. Есть Stop! In The Name of Love у Supremes.
Хочешь еще, брат?
Есть Got To Get You Off My Mind Соломона Берка, Shake Сэма Кука, The “In” Crowd Рэми Льюиса, The Tracks of My Tears The Miracles, I’ve Been Loving You Too Long Отиса Реддинга, People Get Ready The Impressions, Nowhere to Run Martha and The Vandellas, Seesaw Дона Ковея, Let’s Move and Groove (Together) Джонни Нэша, Agent Double-O-Soul Эдвина Старра.
Все еще мало?
Rescue Me Фонтеллы Басс, We’re Gonna Make It Литтла Милтона, Yes, I’m Ready Барбары Мэйсон, You’ve Lost That Lovin’ Feelin’ The Righteous Brothers, Nothing Can Stop Me Джина Чендлера, These Hands Бобби Блэнда, Seven Letters Бена И. Кинга, Treat Her Right Roy Head and The Traits, Twine Time Alvin Cash & The Crawlers, Oo Wee Baby, I Love You Фреди Хьюза, I Do Love You Билли Стюарта, Baby, I’m Yours Барбары Льюис, Hurt So Bad Little Anthony and The Imperials, Too Many Fish in The Sea The Marvelettes, Let’s Do It Over Джо Саймона, I’ll Always Love You The Spinners…
Все это – крутые соул-хиты Америки 1965 года, а Джимми было насрать.
Он расхаживал по 110-й улице в черной ведьмовской шляпе и с прямыми волосами. Он снова тащил гитару в ломбард. Он перенимал сленг.
«Ты вообще цветной, ниггер?»
Джимми возвращался в свой гостиничный номер к Фэйн, включал проигрыватель с Диланом, тащился от текстов, сюрреализма; кайфовал от So Many Roads Джона Хэммонда-младшего; зажигал под The Stones и The Beatles; был в восторге от «британского вторжения», например от The Animals; качался под Byrds, отчаянно желая стать частью всего этого. Но не знал, как это сделать. В Гарлеме у него не было настоящих друзей.
Фэйн была плохой девочкой. Джимми был не лучше.
«Понимаешь, он не любил выделяться и был довольно робким, – вспоминал Альберт Аллен, который какое-то время жил со своим братом-близнецом Артуром в том же доме, что и Джимми с Фэйн. – Вот только Джимми всегда выделялся!»
Джимми по утрам сидел с гитарой, записывая текст на случайных страницах, пока Фэйн спала или проводила время с кем-то другим. Накуренный Джимми читал научную фантастику и думал о всяких странных космологических вещах. А потом отправлялся на работу в клуб к чернокожим музыкантам, которые презирали его за молодость, за мечты, за дерзкие выходки. Джимми хотел большего.
Фэйн ненавидела этих мерзавцев за то, как они обращались с Джимми. Даже когда они пускали его на сцену, чтобы показать, на что он способен, и дать заработать немного денег, то задалбывали его советами, старые уроды.
– Они выходили с ним на сцену и просто начинали лажать. Представляешь, как это было ужасно? И он стоял в шоке, постоянно оглядываясь на них. Другие говорили, что он должен завязать. Ну, знаешь, специально внушали ему такие мысли.
Джими возвращался в номер, садился на кровать, держа на коленях конверт от Highway 61, скручивал косяк, смотрел на Дилана с объемными взъерошенными волосами, в темных очках, в майке и рубашке, и с выражением лица, как у Джеймса Дина. Крутил в руках пластинку, размышляя о словах: «Потом Рим и Джон выходят из бара и едут в Гарлем… сегодня мы поем о безумной банде, она скупает, владеет и управляет Фабрикой Безумия – если вы не знаете, где находится Фабрика Безумия, сделайте два шага вправо, почистите зубы и ложитесь спать…»
– Ты видишь? – спрашивает Джими. – Понимаешь, что он на самом деле имеет в виду?
– Конечно, детка, – Фэйн зевает. – Ложись спать, милый.
Джими еще не причастился к кислотным трипам, но был открыт для моря возможностей, которые он слышал в лирике Дилана, его поэзии, его вызывающей самоактуализации. Никто на самом деле не понимает, что имеет в виду Дилан, просто интуитивно воспринимая совершенно новый уровень понимания современного рок-н-ролла. Джимми читал об электрическом шоу на фолк-фестивале в Ньюпорте всего несколько недель назад, где Дилана освистали, блин, освистали, представляешь? Газеты тут же набросились на него: «Он наэлектризовал одну половину аудитории, а другую ударил током». Джимми просто в восторге от этой идеи, представляя, как делает то же самое; если бы он мог, то сделал бы то же самое.
– Детка, иди спать.
Джимми спит, прижимая гитару к груди. Фэйн хотела было убрать ее, но он открыл один глаз: «Нет, нет, нет, оставь мою гитару в покое…»
Джимми любил Фэйн. Любил так сильно, что часто плакал, а Фэйн смеялась. Каждый раз, когда Фэйн уходила от него, Джимми клялся, что никогда больше не будет страдать из-за женщины, а затем умолял ее вернуться. Во время скитаний от одной дерьмовой ночлежки к другой, где мусор накапливался вокруг них, пока не достигал небес, Джимми цеплялся за своего Дилана, свою поэзию и свои маленькие научно-фантастические книжки. Джимми все еще просто ребенок в карих глазах Фэйн, а что хорошего в жизни с незрелым мужчиной, когда вам надо выживать?
