На следующий день Кертис по телефону говорил ему, где будет очередная студийная сессия и запись Killing Floor Вульфа, What I’d Say Рэя. Просил Джимми выложиться в California Night, блюзовой версии Travelin’ to California Альберта Кинга, – так посредственный вокал Кертиса было легко не заметить, ведь гитара Джимми переделывала выцветшие ноты Кинга в окаймленный драгоценностями кнут, рассекающий нежную черную задницу.
Джими так никогда и не заплатили полностью ни за одну из этих сессий. Все это было частью сделки, которая держала его подальше от улиц. Джимми в постели читает комиксы о Человеке-пауке, используя свое паучье чутье, чтобы разобраться в происходящем.
Глава 6
Ноэль и Митч
Эрик Бердон был полон решимости уйти из The Animals. Алан Прайс первым вышел из игры прошлым летом. Джон Стил – через девять месяцев после этого. Затем ушел Чес. Эрик готовил сольный альбом в Лондоне, но он не был дураком и не собирался терять доход, если великий план стать сольной звездой не сработает. С ним был барабанщик Барри Дженкинс. И он не знал, кого еще пригласить, не знал, будет ли это новая группа Эрика Бердона или это будут Эрик Бердон и новая группа. Поэтому он поместил в Melody Maker объявление: «Разыскиваются музыканты». Эрик искал новые лица, которые могли бы играть, но не доставляли бы ему никаких хлопот. Чего он не хотел, так это парня, появившегося во второй половине дня в октябре 1966 года, с длинным худым лицом, с опущенными уголками губ и с кофром в руках.
Его звали Ноэль Реддинг, ему было двадцать лет, и парню казалось, что весь мир в долгу перед ним. Он подключился, сыграл пару песен, а потом ему велели выйти на улицу и подождать. У Эрика не было ни малейшего желания звать этого молодого зануду обратно. Мальчик играл неплохо, но как же было кисло находиться рядом с ним. Нытик. Убийца атмосферы. Он рассказывал, что это его последняя попытка. Что если он не будет выступать, то продаст гитару и усилитель и попытает счастья в качестве барабанщика. Или станет молочником.
Чес бродил по городу. Он заметил, что перед приемной сидит парень с пышными волосами, и ни с того ни с сего спросил у него, умеет ли тот играть на басу. «Нет», – последовал унылый ответ. Чес, упорный и жизнерадостный, не отступал: «Не хочешь попробовать?»
Ноэль согласился, добавив, что ему больше нечем заняться. И поплелся за Чесом в маленькую комнату для репетиций, где ему вручили одну из старых бас-гитар. В комнате ждал цветной парень в плаще от Burberry, с гитарой в руках. И у него тоже была пышная шевелюра. Ноэль был слегка заинтригован.
Его звали Джимми. Ни барабанщика, ни вокалиста, только Джимми и Ноэль, сыгравшие две песни из нью-йоркского клубного выступления Джимми: Hey Joe Тима Роуза и Mercy, Mercy, старый номер Дона Ковея, который Джимми играл в 1964-м.
Было ясно, что Ноэль не умеет играть на басу – с Джимми не сравнится, это уж точно. Но Джимми нравилась шевелюра молодого английского кота – большая, как у Дилана и как у него самого – и его акцент, и то, что он ошибочно принял за непринужденные манеры.
Потом Ноэль и Джимми пошли в паб, где Джимми, следуя примеру Ноэля, выпил пинту горького. Джимми впервые попробовал британский эль – у него закружилась голова. Они болтали о всякой всячине – английская сцена против американской, – и Джимми легкомысленно спросил мальчишку: «Не хочешь присоединиться к моей группе?»
Ноэль внимательно посмотрел на него своими совиными глазами, плотно сжав губы.
«Ты это называешь группой?» – спросил он.
Джимми рассмеялся. Этот сумасшедший белый английский кот и его долбаное чувство юмора. Может быть, из-за крепкого пива или просто из-за культурных особенностей, но Джимми видел в Ноэле нечто забавное, причудливое, необычное.
Джими привык играть с белыми и быстро все ему объяснил. Ноэль допил свою пинту, подумал и сказал, что готов вернуться завтра при условии, что ему дадут десять шиллингов, чтобы оплатить проезд на поезде из Фолкстона, где он жил с мамой и папой.
Джимми еще раз рассмеялся. Чес был не так весел, когда они вернулись в его офис с кислым пивным выхлопом и попросили денег.
Ноэль родился в 1945 году в Рождество, как и младенец Иисус. Вырос в гостинице матери-шведки в крошечной прибрежной деревушке Сибрук вместе с отцом, бабушкой, братом и сестрой. В девять лет он начал учиться игре на скрипке, а потом на мандолине. Он впервые выступил на публике в молодежном клубе Hythe, «сыграв пару песен Эдди Кокрана».
Талантливый для своего возраста, но вспыльчивый, он обучился игре на электрогитаре в четырнадцать лет и присоединился к своей первой школьной группе The Strangers. Его выгнали «за то, что был слишком мал». Когда ему исполнилось шестнадцать, он вернулся в их столь же неудачную реинкарнацию The Lonely Ones, не подозревая об американской ду-воп группе с тем же названием.
Типичный близорукий английский школьник, слушавший под одеялом транзисторное радио, прижав его к уху, и мечтающий стать Лонни Донеганом, Элвисом Пресли, Джином Винсентом, Эдди Кокраном, Клиффом Ричардом… В 1963 году на деньги семьи был записан неофициальный EP, к тому времени Ноэль был признан местными – как он любил говорить даже после того, как присоединился к Hendrix Experience – «лучшим гитаристом в Фолкстоне».
Он поднялся на том, что гастролировал по клубам Шотландии и Германии с Нилом Лэндоном и The Burnettes. Пока Ноэль все еще был в группе, Лэндон подписал контракт на два диска с лейблом Decca, но ни Waiting Here for Someone, ни I’m Your Puppet в чартах так и не поднялись, несмотря на пару трансляций на телевидении.
Тем временем предыдущая безуспешная группа Ноэля The Lonely Ones превратилась в столь же безуспешную The Loving Kind, к которой он тоже присоединился. Это было несправедливо. Ноэль – великий музыкант. Гораздо лучше, чем большинство из тех, кого вы видели в передачах Ready Steady Go! или Juke Box Jury, спросите любого в Фолкстоне.
* * *
Джон Митчелл был одним из тех парней, которые ведут себя очень робко, пока ты не вытащишь его из скорлупы – и тогда уж берегись, приятель! Тощий коротышка с болячками на коленях от игры в футбол или стычек с соседями. Острый на язык, он скорее попросит тебя отъебаться, чем полезет в драку. Выпендрежник, чьи родители вдохновились идеей зачислить его в Академию театрального искусства в Чизвике, до которой можно было доехать на 65-м автобусе как раз от того места, где жила его семья в Илинге в угольно-пыльных 1950-х. Внезапно дерзкий молодой Джон решил направить свою неуемную энергию на обучение чечетке, пению, игре на музыкальных инструментах и на шашни с девушками.
Он был дерзким. Хитрое лицо и злые глазюки идеально подходили для его первой роли в детском телешоу Jennings at School, которая привела к похожей роли милого плохиша в комедийном фильме 1960 года «До дна» с Джимми Эдвардсом в главной роли. За ней последовали и другие роли в радиопостановках, телевизионной рекламе и на сцене.
«Я работал со всеми этими не по годам развитыми мальчишками-актерами, – вспоминал Джон позже, – записывал джинглы, пел сопрано и благодаря этому познакомился со всеми студийными музыкантами. Вокруг меня было много барабанщиков».
