Дети – самое интересное из всего случившегося в моей жизни. Как только я родила, мне не раз сказали: всё, теперь сочинять не будешь – ни времени не хватит, ни эмоций. А у меня, наоборот, столько сил вдруг появилось, сколько раньше не было.
Через две недели после екатеринбургского инцидента Диана оказалась на знаменитой встрече (той самой, где Шевчук стал «Юрой-музыкантом») деятелей культуры с премьер-министром РФ Путиным. Пришла она туда вместе со своей подругой Хаматовой и смогла уловить момент, дабы сказать о наболевшем.
«Фонд Чулпан организовал в Питере очередной благотворительный сборный концерт, а накануне планировалась встреча с Путиным, – рассказывает Арбенина. – И меня на неё пригласили. В Петербург мы ехали с гастролей в Архангельске. Помнится, мне туда прямо перед концертом позвонили из правительственной администрации: «Диана Сергеевна? – Да. – Я такой-то. Вы будете на встрече с Владимиром Владимировичем? – Да, буду, я помню. – Скажите, у вас есть к нему какой-то вопрос? – Да в общем-то нет… (а мне уже нужно выдвигаться к сцене и ещё куча всяких забот и мыслей отвлекают). Нет, подтверждаю, у меня нет никаких вопросов. Я просто приеду. – Хорошо, я понял». И вот мы с Чулпан пришли на эту встречу. Она выступала первой – собственно, для этого и была сделана встреча, и закончила свою речь довольно быстро, минут за 15–20. И появилось время для других вопросов – регламент мероприятия не истек. Кажется, Илья Лагутенко спросил про своих уссурийских тигров. Сергей Гармаш что-то о театре в одном из поволжских городов… А нас посадили за столом так, что я оказалась ровно напротив Путина. И в какой-то подходящий момент сказала: у меня тоже есть вопрос. И рассказала о своей ситуации в «Кольцово» и о проблеме перевозки грудного молока. Попросила разобраться с этой темой. Просьба прозвучала, как выстрел. Я же предварительно не предупредила его помощников, о чём собираюсь спросить. Путин к моему вопросу был не готов. Тут еще Марина Неёлова как-то странно отреагировала, ее явно покоробил мой вопрос. А потом, помню, на какой-то радиостанции Ксения Собчак с Катей Гордон даже назвали мой вопрос чуть ли не глупым, когда обсуждали эту встречу и мою реплику там. Но я вовсе не считаю, что мой вопрос был неуместным и глупым, отношение общества к старикам и детям вообще показательно. По-моему, он звучал мегаактуально, особенно от лица женщины, которая гастролирует с концертами, родила двойню и заинтересована, чтобы дети ели не смеси, а грудное молоко. И, между прочим, я получила официальный отклик. Мне прислали телеграмму, по почте! Со всеми зпт и тчк, что внесут поправку в инструкции и теперь грудное молоко признают жизненно важной жидкостью, которую можно проносить на борт самолета в необходимом объеме. И действительно стало можно! Значит, я победила».
Нас посадили за столом так, что я оказалась ровно напротив Путина. И в какой-то подходящий момент сказала: у меня тоже есть вопрос. И рассказала о проблеме перевозки грудного молока. Попросила разобраться с этой темой.
Марта Арбенина
Глава 22
Мои дети не выберут автомат или танк
В нынешнем, 2020 году у арбенинских двойняшек первая круглая дата – десятилетие. С момента их появления на свет мы с Дианой многократно обсуждали вопросы, связанные с Мартой и Артёмом, ибо говорить о своих детях она готова постоянно, при этом мгновенно переходя на тон, одновременно серьезный и нежный. Кстати, несколько лет назад Арбенина обмолвилась, что ещё одного ребенка хотела бы усыновить. Но если и решится на это, то не раньше, чем её детям исполнится десять и они смогут «помогать маме заботиться об их младшем брате». Это время наступило. Последим за новостями.
Пока же Диана продолжает «вкладываться» в гармоничное развитие Тёмы и Мартиши. Музыкальная школа, театральная студия, иностранные языки – почти аристократический набор (надо бы добавить ещё фехтование и конные прогулки). И с дочерью, и с сыном Арбенина уже выступала вместе перед большой аудиторией на концертах (в том числе на «Нашествии») и литературных акциях. Они постепенно подхватывают мамин жизненный ритм. И в этой книге любопытно вспомнить самое принципиальное из того, что говорила мне Диана на «детскую тему» в разные годы.
2012-й
– После рождения детей ты не задумывалась о переезде в другую страну?
– Я не могу насовсем уехать из России. Не только потому, что люблю и чувствую себя поэтом, пишущим на русском языке, не только из-за любви к русским березам, но и потому что основной мой «электорат», подавляющая часть «снайперской» аудитории – здесь.
Мы с Дианой многократно обсуждали вопросы, связанные с Мартой и Артёмом, ибо говорить о своих детях она готова постоянно, при этом мгновенно переходя на тон, одновременно серьезный и нежный.
2014-й
– Ты успеваешь заметить, как развивается характер Марты и Артёма, и влияешь ли на них? Есть же известное утверждение психологов, что «ядро личности» формируется до пятилетнего возраста.
– Безусловно, я постоянно за ними наблюдаю и стараюсь на них в определенной степени влиять. Сейчас они в самом благодарном возрасте. Живо на всё откликаются и не забывают ничего из сказанного им. Они знают, что такое хорошо, что такое плохо, что значит главное. Например, я готовлю утром на кухне завтрак, а Тёма застилает постель и кричит мне из своей комнаты: «Мама, мама, знаешь, что значит главное? – Что? – Жизнь!» Я чуть кастрюлю не выронила. Прибежала к нему: «Как ты сказал? – Жизнь, а еще чувства». В какой-то момент они подошли ко мне и спросили: «Мама, а правда, сейчас война?» Я ответила: «Что вы, какая война? Сейчас мир». Хотя поняла, о чём они спрашивают. Просто попыталась их как-то, до времени, оградить от подобной информации. Но ведь они все же где-то услышали о войне. Откуда-то эту мысль принесли. В детях все оседает. А я очень хочу, чтобы мои дети были счастливыми, беззаботными и вообще, как говорится, не нюхали пороха.
– Но беззаботность может трансформироваться в инфантилизм?
– Мне кажется, это разные вещи. Инфантильность – отсутствие ответственности как таковой. Это что-то, на мой взгляд, сродни внутренней эмиграции. Когда тебе безразлично, что происходит в твоем доме, стране. Например, мне грустно от того, что люди у нас неохотно ходят на выборы, поскольку думают, что от них ничего не зависит, и т. п. Что касается «не нюхали пороха», это о том, что я хочу вырастить своих детей гуманистами, отвергающими войну. Вот Тёма сейчас мечется: то ли лётчиком ему стать, то ли архитектором? Что он там расслышал в слове «архитектор»? Не знаю. У меня есть песня – «Архитектор моей души». Скорее всего, он ее запомнил. И пусть будет архитектором. Мои дети, кстати, постоянно цитируют что-то из репертуара «Снайперов». Марта засыпает тут недавно, а я с ней разговариваю и заканчиваю одну из фраз словами: Мартиш, нет смысла… Она тут же продолжает: «Нет смысла думать о себе». Я удивилась: о, классно она загнула! А потом поняла, что дочь повторила строку из моей песни «Адреналин». В общем, все, конечно, закладывается в семье. У меня растут нормальные дети, которые точно не выберут в жизни автомат или танк. Хочется, чтобы они имели свое мнение и были самостоятельными в жизни.
