После них выступали «13 созвездие», но это уже оказалось не в тему. Молодые панки подорвались к гримерке брать автографы. Я тоже не упустил такой возможности, заодно сфоткался с Сидом и маленько потрепался с ним:)
P. S. На следующий день выступали «Король и Шут», играли живо и весело, но все-таки сложилось всеобщее мнение (среди т. н. любителей панк-рока), что «Тараканы!» выступили круче всех!
Никита».
Спасибо, Никита. Ждем от тебя новых репортажей.
Он забыл упомянуть, что во время сета, как раз во время «Я пил», я микрофоном вынес себе весь передний мост на верхней челюсти. Концерт был доигран без зубов (ничего страшного, кстати. Многие артисты практикуют это постоянно, их популярность от этого нисколько не страдает, а даже наоборот). Из-за оторванности от условных центров цивилизации, где я мог бы найти стоматологию и приклеить себе мост обратно, мне пришлось дотусовывать фестиваль так.
Мы сделали с Горшком несколько совместных фоток в Дракула-стиле.
А вот то, что Никита не видел. Место, где проводился фестиваль, – система турбаз, раскинутых по фантастически красивым берегам реки Катунь. Ближайший город – Барнаул, находится в нескольких сотнях километров. Через год с небольшим где-то в этих местах был арестован ФСБ Эдуард Лимонов.
Все артисты жили на одной турбазе; зрители, гости и туристы – на другой. Там, собственно, и была построена сцена. Несколько дней мы отлично проводили время в немыслимой по своему составу тусовке. Судите сами: мы выпивали с «Машиной времени» (почти двадцать лет назад я с мамой ходил на их концерт) и бакланили с Макаревичем и Кутиковым о том о сем; слушали со Скляром новый альбом Sepultura; с Егором из «Мультфильмов» сделали турнир по пинг-понгу, тусили по саунам с Максом Любимовым и Аней Роговой с «Нашего Радио» и пытались с Князем купаться в ледяной реке. Все шло просто заебись, пока не выяснилось, что организаторы фестиваля должны турбазе денег за наше проживание и турбаза более не намерена нас терпеть. Пока же они готовы ограничиться отказом от предоставления «господам артистам» положенного трехразового питания. Мы приготовились голодать (остальные, более обеспеченные группы, расстроились не очень), однако тем же вечером в нашем кемпинге был устроен «ритуал убийства барана» (прошу прощения у господ вегетарианцев).
Алтайцы убивают баранов, следуя сложнейшим правилам. В день смерти баран привязывается к определенному дереву и тусует там весь день строго головой на запад, хвостом на восток или наоборот. Вечером туса, заказавшая себе этот аттракцион (я не знаю точно, кто его оплачивал, участие принимали многие известные личности), собралась у места убийства. Два ритуальных алтайца, полные местного колорита, вершат акт насилия над бедным животным. Один держит барана, другой острым ножом взрезает ему кожу живота и, любовно проникая рукой внутрь, вынимает из него сердце. Таким образом, баран помирает без особых мучений, мгновенно. Алтайцы ритуально зазывают всех в ярангу, где тут же разворачивается кулинария. Первое блюдо, которое готовится из барана за десять минут после смерти, зовется кровяная колбаса. Баран на Алтае – безотходное производство. В дело идет все. Мы ели его три дня весьма широким составом. Самое последнее баранье блюдо Макаревич изготовил к вечеру третьего дня. Это была жирнейшая шурпа, под которую можно без проблем выжрать литр водки в одно рыло, а потом… еще литр.
В качестве иллюстрации к тому алтайскому фесту приведу интервью, данное «Музыкальной газете» почти сразу же после возвращения оттуда:
– Расскажи о фестивале на Алтае «Катунь-2000». Много самых разных пост-суждений о нем ходило…
– Фестиваль проходил восемь дней. И мы выступали на нем в компании с восемью-девятью группами разного сорта: от «Машины времени» до «Короля и Шута». Для музыкантов, аккредитованных журналистов, шоу-бизнесменов все там было очень и очень неплохо. Представь себе отличную турбазу: настоящую, такую дорогую, «новорусскую», в которой мы все были размещены, где нас кормят, где нас различным образом пытаются всячески увеселять, причем все это находится в таком живописном месте, что если не бывать в таких местах, то вообще можно не получить представления о разнообразностях природы и всей Земли. Ездить действительно нужно, ездить для того, чтобы смотреть на мир не глазами Сенкевича, а своими собственными. Нам очень важно было подышать немосковским воздухом, оздоровление организма почувствовалось на третий день, всю эту нашу московскую экологию выгнали, очень хорошо прочистили головы. То есть что касается проживания, пребывания – кайф вообще, расслабуха, все отлично. Каждый день баня-сауна, винище дешевое, странная очень тусовка, перемешанная: Маргулис бухает, допустим, со Скляром, а Андрей Державин, еще недавно поп-артист, сидит за одним столом с «Королем и Шутом», вот так вот все.
– О! Пожалуйста, поподробнее о том, как вами воспринимался Державин! Если остальные участники «Машины времени», как я понимаю, люди не твоего круга, то уж Державин – тем более…
– Абсолютно точно, что это не наши люди, но они, в общем, все (друг другу) братаны, они неплохие пассажиры. Скажем, с «Ва-Банкъ» тусовать очень и очень несложно.
– Понятно. А как зрителям жилось?
– Аудитория фестивальная жила в двадцати километрах от нас на турбазе похуже, если не сказать жестче – на совсем-совсем плохонькой турбазе, в таком пионерском лагере совсем дешевого образца. Там жили люди, которые купили путевки в Москве, Санкт-Петербурге и в других городах, туда же съезжались палаточники и те, кто приезжал на один-два дня. Люди съезжались на фестиваль со всего края.
Площадка стояла непосредственно там. Это была очень хорошая сцена, находившаяся в естественной, природной нише, в таком как бы амфитеатрике, созданном оврагом и растущими по бокам деревьями. Был хороший аппарат, и каждый день там фигачили банды. Аудитория каждый день варьировалась от четырехсот до полутора тысяч человек, и люди тусовались достаточно весело. Аудитория эта, конечно, попроще, она малотребовательная, и там еще очень много таких псевдохиппи, для которых «Крематорий» – это вообще ништяк.
– «Тараканы!» не напугали местную публику?..
– Панки были достаточно подготовлены, причем панки на периферии вообще ждут от панк-группы чего-то большего, чем «Тараканы!» показывают в принципе. Все считают, что известные панк-банды – это дичайшие люди, которые выйдут и не песни будут петь, а заблюют всех кровью. Ну вот, а тут такое дело, панки выходят – и просто фигачат. Панк-аудитория была довольна. А у людей, которые были, скажем, русско-рокерской ориентации, возник легкий столбнячок, потому что, конечно, прыжки, обливание водой, засовывание микрофона в рот, дикие темпы, металлическое звучание, агрессивность, без всяких этих «братья-сестры», «дети воды» на них произвели впечатление. Весь съезд происходил под такими девизами, типа: «Туристический фестиваль, палатки, костры», а тут вдруг вот такая вот хрень. Но мы получили очень хорошую реакцию людей, по всей видимости, мы там получили новых фэнов. В итоге раздали очень-очень много автографов.
