Военно-морской флот получил легкую задачу: только не допустить прорыва морских сил противника в Балтийское море. В директиве говорилось, что по достижении Ленинграда русский Балтийский флот потеряет свой последний опорный пункт и окажется в безнадежном положении.
Директива дышит оптимизмом, который следует объяснять впечатлением от побед над Польшей и Францией. Поэтому она приписывает противнику такую же пассивную роль, к которой Германия уже привыкла в двух прошедших войнах. Опять надеялись навязанной противнику молниеносной войной обойти положение Мольтке о том, что «ни один оперативный план не может оставаться неизменным после первой встречи с главными силами противника». Если оценка противника и на этот раз была правильной, командование могло с полным основанием вновь применять эту уже дважды оправдавшую себя тактику, в противном случае тяжелые разочарования и осложнения были неизбежны.
Дальнейшие приготовления шли обычным путем. 21 января главнокомандующий сухопутными силами на основании директивы № 21 издал свою директиву «О стратегическом развертывании», которая уточняла задачи отдельных групп армий и армий. Эти задачи будут ясны из описания хода боевых действий. Югославская кампания заставила существенно изменить первоначально намеченные сроки операций. Одновременно с приказом о стратегическом развертывании сил для наступления на Югославию было приказано отложить начало операции «Барбаросса» по меньшей мере на четыре недели. Для войны против России были потеряны бесценные пять недель, которые решающим образом повлияли на ее исход. Сосредоточение огромного количества войск проводилось с величайшей осторожностью. К маю войска в районе Прибалтики были усилены лишь пехотными дивизиями, основная же масса танковых и моторизованных дивизий еще оставалась в Германии и на Западе, чтобы сосредоточение немецких войск на Востоке не могло навести противника на мысль, что против него готовится наступление. На Западе оставалось также большое количество кадровых пехотных дивизий, которые должны были создать впечатление подготовки к высадке в Англии. Такую же цель преследовали и соответствующие мероприятия в Норвегии. Было трудно скрыть последний этап стратегического сосредоточения, в ходе которого требовалось в кратчайший срок подтянуть основную массу подвижных соединений. Оно было начато 22 мая и заняло полные четыре недели. К этому времени на Востоке находилось 70 пехотных, 1 кавалерийская и 3 танковые дивизии. Часть соединений, предназначенных для участия в наступлении, еще вела бои на Балканах. В различных сообщениях, которые имели целью ввести в заблуждение разведку противника, начавшееся стратегическое развертывание на Востоке было охарактеризовано как «крупнейшее мероприятие для маскировки высадки в Англии».
К 22 июня, дню начала наступления, в районах стратегического развертывания было сосредоточено: 81 пехотная дивизия, 1 кавалерийская дивизия, 17 танковых, 15 моторизованных, 9 полицейских и охранных дивизий. В качестве резервов главного командования на подходе находились еще 22 пехотные, 2 танковые, 2 моторизованные дивизии и 1 полицейская дивизия. Таким образом, в общей сложности сухопутная армия располагала 140 полностью боеспособными соединениями, не считая охранные и полицейские дивизии.
В трех воздушных флотах, которые должны были взаимодействовать с тремя группами армий, насчитывалось 1300 бомбардировщиков
[18]. В соответствии с задачами групп армий 2-й воздушный флот фельдмаршала Кессельринга, который взаимодействовал с группой армий «Центр», был самым крупным; в него входила половина имеющихся сил авиации. Действовавший на юге 4-й воздушный флот генерал-полковника Лёра был несколько сильнее, чем поддерживавший группу армий «Север» 1-й воздушный флот генерал-полковника Келлера.
Когда решение Гитлера разгромить Советский Союз стало твердым, потребовалось подыскать союзников. В первую очередь можно было рассчитывать на Румынию и Финляндию. Оба эти государства лишь недавно подверглись насилию со стороны Советского Союза, причем никто не оказал им помощи. Они чувствовали себя покинутыми, если не преданными, Западной Европой. Безопасность им могла обеспечить только сильная Германия, которая, по их мнению, не только может, но и хочет подавить военную мощь Советского Союза и таким образом на долгое время освободить эти страны от нависшей над ними угрозы.
Германия с величайшим вниманием следила за борьбой финнов зимой 1939/40 г., и их поразительные успехи произвели на немцев исключительно сильное впечатление. Тем не менее контакт между этими двумя государствами устанавливался очень медленно. Гитлер был убежден в том, что Финляндия не будет пассивно наблюдать за германо-русским конфликтом. Однако он пока не хотел никому открывать своих планов. Финны также стремились не обнаруживать преждевременно своих намерений. Таким образом, после осторожных попыток, принятых финнами очень холодно, лишь в конце мая 1941 г. в связи с визитом начальника финского генерального штаба генерала Гейнрихса, приглашенного немцами, состоялись переговоры с целью взаимного зондажа
[19]. Они касались главным образом снабжения немецкого горнострелкового корпуса в Норвегии через Финляндию, а также возможного взаимодействия в случае германо-русского конфликта. Финский генерал совершенно определенно заявил, что его страна не будет воевать, если только на нее не нападут. Финляндия должна была вести себя по отношению к Советскому Союзу крайне осторожно. Она учитывала возможность повторения русскими нападения и не хотела неосторожными действиями дать в руки Советского Союза повод для этого. На основании происходивших в то время на территории Норвегии приготовлений Финляндия пришла к выводу, что война между Германией и Советским Союзом стоит у порога. 17 июня она начала скрытую мобилизацию и разрешила немецким подводным лодкам и минным заградителям выйти в свои южные порты. Еще раньше, 13 июня, генерал Эрфурт был направлен в Финляндию в качестве представителя германских вооруженных сил при верховном командовании финской армии, чтобы после начала войны вносить немецкие предложения относительно стратегического развертывания финской армии в интересах оперативного плана немцев и принять руководство уже созданным для решения вопроса снабжения «штабом связи "Север"». От политического союза с Германией Финляндия все время уклонялась, несмотря на многократные немецкие предложения. Она видела в немцах только «братьев по оружию» в борьбе против общего врага.
Румыния была склонна к более тесным политическим связям, но в военном отношении нуждалась в большой помощи и подготовке к тому, чтобы сделать боеспособной свою армию, которая имела гораздо большую численность, чем финская, но была хуже обучена и слабее вооружена. Выполнению этой задачи и посвятила себя с начала октября 1940 г. германская военная миссия в Бухаресте во главе с генералом Ганзеном. Во время визита главы румынского правительства Антонеску в Берлин в декабре 1940 г. Гитлер сообщил ему о своих замыслах, и Антонеску полностью согласился с его планами. Десять румынских дивизий были подготовлены к ведению боевых действий. В мае 1941 г. состоялись переговоры о совместном ведении войны против Советского Союза. К этому времени были сделаны уже все необходимые приготовления к использованию территории Румынии для стратегического развертывания немецких войск.
