Но это было не важно. Он мог бы закончить фразу за нее:
«Я никогда не хотела тебя бить. Ты же знаешь, что я была околдована твоим братом. Балекин обожает наказывать других с помощью унижения, а что может быть более унизительным, чем получать побои от рук смертного? Но, конечно, я тебя ненавижу. Я ненавижу вас всех за то, что вы украли у меня жизнь. И какая-то часть меня наслаждалась твоей болью».
Маргарет еще раз внимательно посмотрела на него. Его черные кудри наверняка растрепались на ветру, а острые кончики ушей напомнили ей о том, что он не был смертным юношей, пусть и выглядел очень похожим на человека.
Наконец она развернулась и пошла по пустынному ночному пляжу навстречу городским огням. Он смотрел ей вслед, чувствуя себя измотанным, разбитым и глупым.
И одиноким.
Глядя на ее удаляющуюся фигуру, ему хотелось крикнуть, что он не слабак и чтобы она не смела его жалеть. Что это она жалкая. Что она – ничтожество, а он – принц.
Кардан побрел обратно к огромному мотыльку, но насекомое отказывалось лететь обратно в Эльфхейм, пока он не сходил в ближайший продуктовый магазин, превратив листья в человеческие деньги, и не купил там целую упаковку светлого пива.
Затем он вылил содержимое всех шести бутылок на землю и принялся ждать, пока насекомое вдоволь напьется из этой пенной золотистой лужи.
V. Принц Эльфхейма немного обеспокоен
В первую очередь он заметил странный изгиб ее ушей. В ее щеках и губах было что-то округлое и мягкое, а ее тело выглядело крепким, словно оно стремилось обозначить свое весомое присутствие в этом мире.
Каждый ее шаг оставлял в лесу заметные следы.
Она не умела двигаться тихо и осторожно, чтобы не потревожить ни единого опавшего листа или сухой ветки. Кардан самодовольно наблюдал за тем, как плохо ей удаются даже такие простые вещи.
Уже позже он с содроганием вспоминал об отпечатках ее ботинок на влажной земле, словно она была единственным реальным существом в краю призраков.
Кажется, Кардан видел ее и раньше, но только во время занятий в дворцовой школе он по-настоящему присмотрелся к человеческой девчонке. Он заметил ее юбки, заляпанные грязью, и полуразвязанные ленточки в ее волосах. Он увидел ее сестру-близнеца, ее двойника, словно одна из них была подменышем фейри, а вовсе не человеком. Он видел, как они перешептываются во время еды, улыбаясь своим тайным шуткам. Он видел, как она говорит с преподавателями, словно у нее было право получать эти знания и сидеть здесь, среди лучших представителей народа, время от времени утирая им нос своими правильными ответами. Она умело обращалась с мечом: генерал лично обучал ее искусству сражения, словно она была его родной дочерью, а не внебрачным отпрыском неверной жены.
Когда они впервые сошлись в бою, человеческая девчонка оказалась так хороша, что он почти поверил, будто она может его победить.
Семена его ненависти зацвели и распустились ядовитыми цветами. К чему все эти усилия? Она все равно ничего здесь не добьется. Это не ее мир.
– Смертные, – говорила Никасия с легкой полуулыбкой на губах.
Он никогда не прилагал столько усилий. Никогда ни к чему не стремился с таким упорством.
«Джуд, – с ненавистью думал Кардан, и даже отдельные звуки, складывающиеся в ее имя, казались принцу невыносимыми. – Джуд».
VI. Принц Эльфхейма промокает до нитки
– Возвращайся в Подводный мир вместе со мной, – прошептала Никасия, касаясь его шеи холодными губами.
Они лежали на покрывале из мягкого мха на краю Кривого леса. Кардан слышал, как волны бьются о берег. Никасия растянулась рядом с ним. На ней была серебряная мантия, а ее волосы разметались по траве, напоминая прибой.
Они и сами не заметили, как начались эти отношения, когда дружба легко перетекла в пылкие поцелуи. Она нашептывала ему истории о своем подводном детстве, о неудавшемся заговоре, который чуть не лишил ее жизни, и цитировала ему стихи на языке селки. Он рассказывал ей о своем брате и матери, о проклятии, в котором говорилось, что из-за него королевский трон будет разрушен, а корона уничтожена. Так Никасия узнала, почему Элдред относился к младшему сыну с таким предубеждением. Кардан уже не мог представить жизни без нее.
– В Подводный мир? – пробормотал он, поворачиваясь к ней.
– Когда моя мать вернется за мной, ты можешь уйти вместе с нами, – сказала Никасия. – Мы будем жить на глубине и кататься на акулах. Все вокруг будут нас бояться.
– Да, – без раздумий согласился юный принц, взбудораженный идеей покинуть Эльфхейм. – С удовольствием.
Она рассмеялась и поцеловала его в губы.
Кардан ответил на поцелуй, самодовольно мечтая о том, как он станет консортом будущей королевы Подводного мира, пока его братья и сестры будут препираться из-за Кровавой короны. Вот тогда-то он вдоволь насладится их завистью.
Даже мрачное пророчество вдруг приобрело новое значение. Может, он и правда уничтожит Эльфхейм, став злодеем для всех жителей суши, но под водой он прослывет героем. Может, жгучая ненависть, переполнявшая его сердце, придаст ему сил и, в конце концов, послужит великой цели.
Принцесса Никасия станет его судьбой, и ее королевство будет принадлежать ему.
Но когда Кардан склонился, чтобы поцеловать ее плечо, она ухмыльнулась и оттолкнула его.
– Давай нырнем на глубину, – сказала она, вскакивая на ноги. – Я покажу тебе, каково это.
– Прямо сейчас? – спросил он, но Никасия уже снимала свою мантию. Раздевшись, она побежала навстречу волнам, маня его за собой.
Усмехнувшись, Кардан скинул сапоги и последовал за ней. Он любил плавать и проводил жаркие дни в пруду возле дворца или болтался возле Озера масок. Иногда он качался на водной поверхности, лежа на спине, и смотрел на проплывающие по небу облака. Купаясь в море, он кидался на волны, словно призывая их утащить его за собой. Если принцу нравилось такое времяпрепровождение, то путешествие на морское дно должно было понравиться ему еще больше.
Он разделся и вошел в холодную воду, чувствуя, как его ноги проваливаются в песок. Его хвост непроизвольно забился о прибрежные волны.
