е) Дейч-националы
Вместе со «Стальным шлемом» Гугенберг лишился опоры, которая, однако, и без того стала ненадежной. Статс-секретарь фон Бисмарк попытался создать замену «Стальному шлему». Этот статс-секретарь, который получил свой пост лишь с приходом Геринга, был смещен им уже 9 апреля. Его преемником был назначен Грауэрт. Мотивом этого смещения явились монархические убеждения Бисмарка, которые побудили его заявить публично, что «святым долгом и обязанностью» является восстановление гогенцоллерновской наследственной монархии божьей милостью. Со времени своей отставки Бисмарк посвятил себя организации «дейч-националовского боевого союза», который состоял из молодых людей в зеленых рубашках и должен был явиться опорой консервативных элементов наряду со штурмовиками и «Стальным шлемом». И в остальном дейч-националы старались приспособиться к современным политическим формам. Так, в середине апреля они ввели в действие в своей партийной организации принцип вождя и назывались уже не партией, а «дейч-националовским фронтом». К числу соответствующих духу времени мероприятий относилось и то, что их организации, подобно «Стальному шлему», принимали сторонников бывших левых партий.
Дальше история разыгралась как по нотам. Полицей-президент Дортмунда, бывший руководитель штурмовиков, нанес первый удар и 14 июня распустил тамошний «боевой союз». 21 июня штурмовики нанесли этой организации совершенно неожиданный удар во всей Германии. Вместе с полицией они заняли повсюду общежития и помещения «боевого союза», т. е. одновременно и помещения партии дейч-националов. В некоторых местах произошла перестрелка и были убитые. Напрасно Гутенберг протестовал на одном из бурных заседаний кабинета. Красный от гнева, он выбежал из зала заседаний и приказал немедленно послать курьера в Нейдек, где в своем поместье под надежной охраной местной группы штурмовиков имени Розенберга находился президент. Тем временем дейч-националовский фронт сам собой начал распадаться во всей стране. 27 июня Гутенберг заявил о своей отставке, а 28 июля доктор фон Винтерфельдт и два других члена правления партии направились к Гитлеру, который продиктовал им роспуск партии. Требование это было немедленно осуществлено.
Спустя две недели, 14 июля, рейхстаг принял закон «против образования новых партий». Пункт 1-й этого закона гласил:
«В Германии существует лишь одна-единственная политическая партия – национал-социалистская германская рабочая партия».
Рейхсвер, наместники и штурмовики
Было ли государство, где существовала лишь одна партия, действительно государством этой партии? Исчезновение дейч-националов было важно не потому, что теперь в парламенте у национал-социалистов было 52 противниками меньше, а потому, что эта партия являлась парламентской основой консервативного колосса, который в политической жизни все еще стоял рядом с новой национал-социалистской знатью. Главной опорой этого блока являлись президент и рейхсвер, которые в тот момент еще не были «унифицинированы». Опираясь на эту неподвижную силу, господин фон Папен пытался еще принимать участие в управлении страной.
Никто не сможет понять роли рейхсвера в национал-социалистском государстве, не приняв во внимание того, что генерал фон Бломберг сознательно хотел быть неполитическим министром рейхсвера. Уже Шлейхер больше шантажировал, ссылаясь на внутриполитическую мощь рейхсвера, чем действительно пускал ее в ход. Бесславный конец Шлейхера доказал отсутствие политических целей и слабость этих носящих оружие чиновников. Рейхсвер снова уделяет внимание преимущественно военным вопросам и честно служит своему верховному командующему, которым сегодня еще является Гинденбург, а завтра может стать Гитлер. Нетрудно прийти к выводу, что отношения между рейхсвером и штурмовиками остаются напряженными, даже если бы это не показывали бесчисленные мелкие, а иногда и более серьезные случаи. Однако в сознании солдат и офицеров штурмовики не становятся на одну доску с Гитлером или Герингом – и мы вскоре увидим, почему. Ревностно защищая свое особое военное положение от притязаний штурмовиков, рейхсвер в то же время старается предоставить национал-социалистскому правительству все, в чем оно нуждается для поддержания своего престижа.
В ряде речей Бломберг уже с начала нового режима подчеркнул особое положение рейхсвера как военной силы. 23 февраля в речи перед мюнхенским гарнизоном он сказал: «Мы являемся и останемся единственной вооруженной силой в Германии». Однако одновременно он провозгласил «ура» за союз «с миллионами решительных людей, которые, как и мы, готовы жить и умереть за отечество». 15 марта он ввел для рейхсвера черно-бело-красную кокарду и удалил с имперского военного флага его черно-красно-золотой угол. О свастике покуда не было и речи. В солдатском государстве не обратило на себя никакого внимания то, что 28 апреля были снова введены старые военные суды. Напротив, ряд всевозможных предположений был связан с другим законом, изданным в тот же день. Закон этот гласил: «Члены штурмовых и защитных отрядов за служебные преступления подлежат ведению публично-правовых судов в соответствии с предписаниями, которые издаст рейхсканцлер как верховный руководитель штурмовиков». Предписания о проведении в жизнь этого любопытного закона до сих пор остались неизвестны. Мы, вероятно, не забыли, что когда десять лет назад Рем хотел превратить штурмовые отряды в регулярную армию, то этому воспротивился Гитлер, заявив, что войско никуда не годится, если его начальник не вправе налагать наказания на своих подчиненных. Теперь это право было ему предоставлено.
Мелкими педагогическими дозами армия была приучена к новому тотальному государству. Приказом от 20 мая Бломберг ввел «взаимное приветствие» офицеров и солдат «с национальными союзами как выражение товарищеской связи между ними». Спустя четверть года был издан приказ, чтобы чиновники и прочие сотрудники рейхсвера, носящие штатскую одежду, пользовались при встрече «приветствием Гитлера». Вопросом такта являлось, как указывал приказ, чтобы младшие по возрасту или по чину первыми приветствовали старших. Таким образом, лейтенант рейхсвера первым отдает честь групповому руководителю штурмовиков. Арийский параграф закона о чиновниках в общем не был распространен на рейхсвер, так как, очевидно, опасались создать в офицерском корпусе второе дело Дюстерберга. Однако в начале августа особым приказом офицерам была запрещена женитьба на неарийках. Этот союз стал еще теснее после пожалования Герингу генеральского мундира и после хвалебной речи Бломберга по адресу Гитлера, произнесенной в начале сентября перед ульмским гарнизоном. При этом был обойден один из национал-социалистских руководителей, который своими военными заслугами больше всего заслужил генеральские лампасы, а именно Рем.
Изменения, внесенные в военный устав 23 июля, уполномочивают наместника (до сих пор эти полномочия принадлежали провинциальным правительствам) призывать на помощь рейхсвер во время общественных бедствий и беспорядков. Это означает не столько усиление влияния гражданской власти на рейхсвер, которое в принципе существовало и раньше, сколько усиление влияния Гитлера на случай ослушания руководства штурмовиков. Ибо имперские наместники являются людьми, пользующимися его особым доверием, и назначаются преимущественно из функционеров гражданской организации национал-социалистской партии.
