— А я и не говорил, что играю честно, девочка.
* * *
Два дня выходных пролетели слишком быстро. Карл и Ракель практически не отрывались друг от друга, только пару раз сделав небольшие перерывы, чтобы ответить на письма и сообщения по работе. Они гуляли по городу, купались в море, ели мороженое на пляже и крабов в ресторанах. Еще два раза смотрели на танцующие фонтаны. Карл настоял, чтобы они прошлись по огромному торговому центру, где купил все, на что Ракель бросала заинтересованные взгляды, а потом безропотно тащил эту гору пакетов.
— Ты проверяешь, насколько я транжира и могу ли тебя разорить? — Коэн пыталась наотрез отказаться от такого похода и желала расплачиваться сама. Но ей пришлось принять правила игры, и теперь она лукаво косила глазом на Зиге, примеряя бриллиантовое колье.
— Разорить меня не получится, — усмехнулся Карл и попросил продавца упаковать украшение.
— Не надо, Карл! Я же пошутила. Оно ужасно. Я просто выбрала самое дорогое, что было в этом магазине.
— Вот теперь будешь носить и помнить о том, какая ты ужасная шутница.
— Нет, правда, оно безвкусно.
— Хорошо. Тогда может кольцо?
— Ты сказал: через полгода.
— Но что мешает его купить сейчас?
* * *
— У меня завтра с утра самолет. Нужно закончить дела в Праге. Сколько тебе осталось отработать до увольнения?
— Я еще точно не решила, хочу ли менять работу.
— Держи еще один аргумент, нерешительная моя, — Секундус протянул Коэн папку, аналогичную той, в которой был трудовой контракт, только лист бумаги там был один. Он знал, что завтра последний день работы Ракель в Дубае, и она тоже вернется в Чехию. Это оказалось подстроить легче, чем «семейные дела», которые отвлекли принца Хамдан бин Рашида. А там пусть завершает свои проекты, находясь поближе к нему. Демон, конечно, может перемещаться мгновенно, чем он и пользовался пока Ракель засыпала. Но условности мира людей накладывали определенные ограничения.
— Золотой парашют?! Его же обычно выплачивают в случае досрочного увольнения по инициативе работодателя до истечения срока контракта.
— А в твоем случае выплата будет, даже если ты сама решишь уволиться в первый же день работы.
— И что же помешает мне сделать так? — улыбнулась Коэн, еще раз просматривая строчки договора. Подвоха никакого не было.
— Мое очарование?
— Ты самоуверенный ледяной за… — Ракель осеклась, не договорив слово.
— Зануда или ты имела в виду ругательство покрепче?
— Заноза! Хотя и зануда тоже.
— Ты поэтому мне дала? Не смогла убедить, что не хочешь? — Давно уже так много Второй демон не улыбался, как в эти дни.
* * *
— Ракель, ты можешь прочитать вслух это предложение? — Коэн смотрела на протянутый ей смартфон, на экране которого была написана чешскими буквами какая-то абракадабра.
— Что это?
— Просто прочти, пожалуйста.
— Капра. Эт эго кунеско доминус. Перпетум. Амен, — произнесла Ракель, хмуря брови, а потом переспросила: — Это латынь? Трудно понять в такой транскрипции. Господин-навсегда? Да будет так? Я в начале не разобрала, дай еще раз посмотреть.
— Ты знаешь латынь?
— Я же училась на фармацевта. Больше двух лет эту латынь зубрила. Так что это значит?
— Потом расскажу, — улыбнулся Секундус, который в отличие от Коэн слышал гонг, образовавшейся между ними связи, и видел запечатанный свиток клятвы, где Ракель признавала его своим господином. Навсегда. Это позволит ему не только знать, где она находится, но и в случае необходимости приказывать так, что она не сможет противиться. Впрочем, демон не собирался пользоваться связью для принуждения. Ему нравилось спорить с Ракель, уговаривать ее словами и действиями. Так намного интереснее.
16. Чехия. Прага. Настоящее время
— Пани Коэн, вы потрясающе выглядите! Вам так идет легкий южный загар. Как бы я хотела побывать в Дубае, — пани Новак спешила по коридору за своей начальницей, успевая болтать и делиться последними новостями, произошедшими за неделю отсутствия Ракель в Европе.
— Спасибо, Итка. Скажи, а французов кто подхватил? У них же вечером экскурсионная программа. Обязательно нужен сопровождающий от нас. Столик для ужина заказали?
— Да…кажется. Люция занималась, но она заболела. Осень, простуды кругом.
— Как неудачно. Похоже, придется мне самой съездить. Куда они собрались, не помнишь?
— Посмотреть костел в Кутна-Горе.
— Еще и пригород. А я надеялась освободиться пораньше, — Ракель чуть нахмурилась, а потом улыбнулась, но не Новак, а своим мыслям. Итка рот открыла от удивления. Такой нежно-мечтательной она свою начальницу никогда не видела.
— Пани Коэн, рада, что вы вернулись, — пани Лукаш перехватила ее в коридоре, всучила папку, рассказывая о том, что надо переподписать какое-то приложение к договору. Она ведь занималась с герром Зиге, не так ли?
— Хорошо, пани Лукаш, я все сделаю. Завтра утром подписанные бумаги будут у вас.
— Пани Коэн, нужно срочно. Очень срочно. Мне удалось достать адрес, где остановился герр Зиге. Идите, караульте под дверью, но только чтобы все было сделано!
— Хорошо, пани Лукаш, — кивнула Ракель и улыбнулась. Будто ей выписали премию, а не дурацкое поручение дали. Она увидит Карла не поздно вечером, а еще до обеда. Он же говорил, что собирается поработать из дома. А вечером обещал приехать к ней. Кто бы мог подумать, что она так соскучится по своему пану Ледену! Они только сутки не виделись.
«Пятое приложение к договору надо переподписать. Ты настоял на бумажных копиях или Лукаш? Это прошлый век. Но плюс в том, что я рядом с твоим домом».
Сообщение было отправлено, но не прочитано. Ракель позвонила, послушала гудки. Нерешительно потопталась на пороге дома. Карл вышел или принимает душ? Или просто телефон в другой комнате? Она нажала дверной звонок. Раздавшийся топот совсем не походил на шаги Карла. Дверь распахнулась. На пороге стоял маленький мальчик. Светлые волосы, не по-детски серьезный взгляд голубых глаз. Уменьшенная копия Карла Зиге. Почти точная копия.
— Мама? — неуверенно спросил мальчик, глядя на Ракель снизу вверх.
17. Чехия. Кутна-Гора. Семьсот лет назад
В конце тринадцатого века аббат цистерцианского монастыря привез немного земли с Голгофы — холма, где, согласно Новому Завету христианской религии, был распят Иисус. Он рассыпал землю на местном кладбище, которое тут же стало популярным местом захоронения. В центре был возведен готический собор. Места на кладбище не хватало для новых захоронений, и кости из земли переносили в усыпальницу при соборе. Эпидемия Черной смерти значительно пополнила склад костей.
