На очередном шаге Ракель споткнулась о что-то невидимое. Будто прозрачная веревка натянута на уровне колен. Коэн не устояла на ногах, покатилась вниз, стесывая ладони и колени о каменные ступени.
— Поймал, — услышала Ракель мужской голос над самым ухом. Чьи-то большие сильные руки подхватили ее, прижали к себе, куда-то понесли. Чужое горячее дыхание обожгло шею. — Ты в порядке, ягодка?
Голова Ракель кружилась, но она не могла отделаться от мысли, что этот голос ей знаком. Один из образов ее снов. Таких реальных, будто вторая жизнь. Коэн никому про эти сны не рассказывала, даже Карлу, хоть ему и несколько раз приходилось утешать ее ночью, когда Ракель просыпалась от собственного вскрика. Она говорила, что не помнит ничего. Потому что в тех снах Карл тоже жил, только звали его Хайлель и был он демоном, одним из Двенадцати Хранителей странного, пугающего мира.
— Спасибо, я в порядке! Можете меня отпустить?
— А если не отпущу? — усмехнулся незнакомец, а потом, устроив Ракель на лавочке в тени деревьев, добавил примирительно: — Шучу, пани. Просто давно мне в руки такие ягодки не падали. Я доктор, позвольте вас осмотреть.
— Вы доктор? — недоверчиво посмотрела Ракель на возвышающуюся над ней громадину. Широкоплечий незнакомец был явно не местным. Иссиня-черные длинные волосы забраны в высокий хвост. Кожа отливала бронзой. Белая футболка подчеркивала накачанный торс, а под светлыми брюками угадывались налитые мышцы бедер. Выглядел незнакомец так, будто привык калечить, а не лечить.
— В данный момент я больше турист из Перу, но у себя на родине доктор. Камило Торро, к вашим услугам, пани, — мужчина присел на корточки рядом с лавочкой и принялся аккуратно расстегивать ремешки босоножек Коэн.
— Ракель Коэн, приятно познакомиться, сеньор Камило Торро, — любезно отозвалась Ракель, несмотря на все подозрения, что вызывал ее спаситель. А ведь если бы он не поймал, Коэн бы могла еще долго катиться по лестнице. — Спасибо, сеньор Торро. Я не успела вас поблагодарить.
— Не за что, ягодка. Зови меня Камило. — Он снял обувь Ракель, и ее ступня почти утонула в широких мужских ладонях. Твердые пальцы неожиданно нежно коснулись кожи, прошлись по голени. — Небольшой вывих. Здесь больно?
— Ой! — вскрикнула Ракель, пытаясь высвободить свою ногу из мужских рук. Боль в вывихнутой лодыжке ощущалась, но больше Коэн смущала сложившаяся ситуация и чужие ладони, гладящие ее ногу.
— Тише, ягодка. Здесь синяк будет. Какая ты неосторожная. — Пальцы Камило без стеснения скользили дальше, задирая легкую юбку. — У тебя кровь, ягодка.
Губы мужчины коснулись ссадины на колене Коэн.
— Что вы делаете?! — возмутилась Ракель.
— Сладкая ягодка, — горячий язык прошелся по ране, одним длинным движением слизывая кровь. И Ракель вспомнила. Задохнулась от внезапно нахлынувших образов. Полумрак конюшни с густым запахом сена и навоза. И этот мужчина, удерживающий в своих стальных объятиях, а потом вылизывающей ее ладонь.
— Бовем?!
— Ты помнишь меня? — желтый огонь вспыхнул в прежде черных раскосых глазах. Бовем облизнулся, а потом одним движением притянул Коэн к себе, обхватив за талию широкими ладонями. Зашептал прямо в губы. — Мой брат — дурак, не рассказал тебе ничего. Ты такая сладкая, тебя защищать надо. Я смогу, ягодка. Согласись быть моей, и у тебя все будет, что пожелаешь.
Ракель не вырывалась из железной хватки, помнила, что бесполезно. Вот только ситуация отличалась. Демон не пытался взять силой, уговаривал. Что за пятьсот лет изменилось? Какой абсурд. Этого не может происходить на самом деле. Вот только отливающие огнем глаза Бовема убеждали в обратном. Он демон. Значит, и Карл тоже демон. А его сын? Ракель не смогла сохранить хладнокровие, забилась пойманной в силках птицей. — Пусти, тварь!
— Ракель, — голос демона будто погладил теплым бархатом. Карл тоже так умел. Только от воздействия Бовема захотелось плакать, жалеть себя. Какая она несчастная, за что ей это все? Хватка демона ослабла. Он сел на скамейку, устроив Ракель у себя на коленях. Взял ладонь Коэн, быстро поцеловал, коснувшись не только губами, но и языком. Там ведь тоже ссадины и кровь. — Не держу, ягодка. Только аккуратнее, ты же ранена. Не спеши, я могу многое тебе рассказать.
— Почему ты меня уговариваешь? Тогда я была игрушкой, которую можно продать или обменять. Что изменилось? И прекрати меня трогать!
Бовем со вздохом сожаления ссадил Коэн с колен на лавочку рядом.
— Ты Избранная, ягодка. А вы теперь особо охраняемые существа, признанные очень полезными для мирового Равновесия. Поэтому мы, хранители, не можем вас ни к чему принуждать. Ты помнишь, кто такие Избранные?
Ракель покачала головой. Воспоминания были подобно вспышкам, захватывающим какое-то событие. Она до сих пор до конца не верила, что это происходило с ней. И теперь все с возрастающим шоком слушала рассказ Бовема. О демонах, тонком мире, Избранных и зачем ее вытащили из временной аномалии.
— Значит, я должна «починить» призрачного дракона? — спросила Ракель и нервно рассмеялась, уж слишком фантастично звучали ее собственные слова. В мыслях был полный сумбур. Голова кружилась больше, чем после того, как она с лестницы упала. Хотя это было бы объяснением. Может, она ударилась головой?
— Это плата. Скоро произойдет инициация и ты станешь полноценной Избранной.
— Когда?
Вместо ответа Бовем склонился к Ракель, шумно вдохнул воздух с ее шеи.
— Скоро, всего несколько дней осталось. Дай еще твоей крови попробовать, скажу точнее.
— Нет, — Ракель спрятала поцарапанные ладони. Хватит ее облизывать.
— Ты не обязана оставаться с ним, ягодка. Он не уберег тебя тогда.
— Это мне решать. — Коэн не помнила, чем закончилось ее пребывание в шестнадцатом веке. Разве не тем, что она вернулась домой, почти потеряв память о тех днях?
— Конечно, ягодка. Я только хотел рассказать тебе об альтернативных вариантах.
— Это ты о себе? — Коэн не сдержала усмешки.
— Совсем не нравлюсь? Или пугаю? — Бовем навис над Ракель. Он не касался ее, как она и просила, но жар тела демона отчетливо чувствовался. — Я ведь тоже был там. Без меня ты бы никогда не вернулась. Осталась бы внутри аномалии.
Ракель явственно ощутила, как у нее волоски на загривке приподнимаются. Наследие от животных предков, хребтом чуящих опасность. Бовем пугал, до одури, до полного отключения разумной составляющей. Будто ее место заняло маленькое трепещущее существо, сердечко которого от страха готово выскочить из груди.
— Что… что ты делаешь? — прошептала Ракель побелевшими губами.
— Эта наша сила. Харизма демонов. Мы умеем внушать эмоции. Ужас, веселье, ярость, восхищение. Капра Секундус кажется таким надежным, не правда ли? Ему хочется довериться. За ним как за каменной стеной? А я легко заставляю плакать, — прошептал Бовем, а потом пальцем стер слезинку, выкатившуюся из уголка глаза Ракель. — Это моя главная сила. Но мы умеем пользоваться всеми. В том числе и вожделением. Ощущаешь, ягодка моя?
